Кровная связь - Айлс Грег - Страница 90

• Предыдущая
• 90/141
• Следующая

– Вы все еще играете со мной?

– Вы единственная, кому известен ответ на этот вопрос, Кэтрин. Вспомните, что я рассказывал вам о травме. Воспоминания вытеснены в подсознание и подавлены, но никуда не исчезли. Они пребывают в целости и сохранности. Ждут, пока вы извлечете их на свет. И я собираюсь помочь вам.

– Сегодня?

– Сегодня. Через несколько минут я помогу вам переправиться через Лету. В подземный мир. А потом провожу вас обратно, в мир света. И когда вы вернетесь, то снова станете единым целым. Вы получите обратно свою душу. И воспоминания тоже.

Ладони у меня вспотели. Слова Малика отнюдь не уменьшили моего беспокойства. Напротив, только усилили его.

– Не бойтесь, Кэтрин. Вы уже едете?

– Да.

– Вы пьете?

– Трезва, как последняя шлюха.

Он мягко и негромко смеется.

– Тогда до встречи. Я увижу, когда вы подъедете.

Я бросаю последний взгляд на дверь магазина – там красуется надпись «Мы приглашаем всех», – возвращаюсь к своей машине и завожу мотор. Однако, прежде чем выехать задним ходом с парковочной площадки, я открываю сумочку, вынимаю флакончик с валиумом и зажимаю одну пилюлю во влажной ладони. Положив левую руку на живот, я шепчу: «Прости меня, маленький, это в последний раз», – и, не запивая, проглатываю таблетку. Потом подаю «ауди» задом на дорогу и вливаюсь в поток машин, текущий по направлению к аэропорту.

Малик прав. Мотель «Тибодо» – настоящая дыра. Череда комнат-номеров с просевшей крышей и ряд ярко-оранжевых дверей. На парковочной площадке стоят три транспортных средства, вряд ли способных передвигаться самостоятельно. В воздухе висит густая вонь дизельного топлива и сомнительные ароматы закусочной. По бульвару Уильямса сплошным потоком идут автомобили, и я на всякий случай прижимаю к правому бедру «вальтер», так что он почти не виден.

Я шагаю к нужной двери, когда над головой с ревом проносится «Боинг-727». Поднимая левую руку, чтобы постучать, я слышу шум приближающегося дождя. В Новом Орлеане дождь способен пойти без предупреждения, но сегодня асфальт плавится на жарком солнце. У меня снова галлюцинации… стук дождевых капель по оцинкованной крыше. Этот звук заглушает рев машин, проносящихся по автостраде в тридцати ярдах от меня.

К черту! Конец галлюцинации ждет меня по другую сторону этой двери.

Я загоняю патрон в ствол «вальтера», потом громко стучу в оранжевую дверь. Под моей рукой она подается на несколько дюймов.

– Доктор Малик?

Никакого ответа.

Я уже жалею, что не взяла с собой Шона. Вот куда может завести гордыня! Подняв оружие на уровень груди, я распахиваю дверь и врываюсь в комнату, размахивая пистолетом перед собой и проверяя углы, не притаился ли там кто-нибудь.

Комната выглядит именно так, как я себе и представляла: вытертый до дыр зеленый ковер, две двойные кровати, телевизор на подставке, туалет за зеркалом на дальней стене. И никаких следов Малика.

Я пересекаю комнату и, вытянув перед собой руку с «вальтером», пинком открываю дверь в ванную.

Малик лежит в ванне. Он полностью одет – в черное, естественно, – и белая плитка у него над головой забрызгана кровью и кусочками мозгового вещества.

Мой первоначальный шок переходит в ужас, когда я понимаю, что кровь все еще стекает по плитке вниз. Тот, кто убил Малика, может быть совсем рядом. Я резко разворачиваюсь лицом к комнате, краем глаза успев заметить пистолет в правой руке Малика.

Самоубийство?

Я не могу в это поверить.

Но потом на коленях у него я замечаю череп. Это человеческий череп, полностью очищенный от плоти, вываренный и чистый, очень похожий на те, которые применяются в качестве учебных пособий в ортопедии. Малик баюкает его в руках так, как мог бы играть с ним ребенок. Шурупы и пружины поддерживают нижнюю челюсть, которая смыкается с верхней, а на кости красным и синим цветом прорисованы вены и артерии. Череп ухмыляется иронической улыбкой, характерной для изделий подобного рода, но вдруг до меня доходит, что именно этот экземпляр пытается мне что-то сказать. Есть причина, по которой он здесь и он хочет, чтобы я поняла это.

Я всматриваюсь в лицо Малика в поисках какого-либо намека и подсказки, но сейчас он уже не может помочь даже самому себе. Некогда пронизывающие глаза психиатра мертвы и безжизненны, как стеклянные бусины в чучеле головы оленя. Я с ужасом смотрю на него, пытаясь найти хоть какое-то объяснение происходящему, и вдруг грудь Малика судорожно вздымается, а голова его резко валится вперед, словно кто-то дернул за привязанную к ней веревочку.

«Вальтер» в моей руке вздрагивает.

В ванной резонирует эхо взорвавшейся бомбы.

Вспыхивает ослепительно-белое пламя.

У меня, наверное, снежная слепота.

Я потерялась в океане белого цвета, и в голове моей от холода непрестанно стучат молоточки. Откуда-то издалека доносится голос – кто-то окликает меня по имени:

– Доктор Ферри! Кэтрин!

Голос кажется мне знакомым, но я ничего не вижу.

В лицо мне ледяным порывом ударяет ветер.

Ослепительную белизну пронизывает вспышка черного, а потом грязно-желтый свет обрамляет расплывающееся лицо.

– Доктор Ферри! Вы меня слышите?

Да… слышу.

– Кэт! Это Джон Кайзер. Специальный агент Джон Кайзер.

Точно. Это и в самом деле Джон Кайзер. Его карие глаза смотрят на меня с расстояния всего в несколько дюймов.

– Что случилось? – спрашиваю я.

– Я не знаю. Мы надеемся, что вы нам расскажете.

Щурясь от желтого света, я пытаюсь разглядеть, кто это «мы» и где я вообще нахожусь. Похоже, я опираюсь спиной о ванну, надо мной возвышается стульчак, а мои раскинутые ноги вытянуты в сторону дверного проема. Рядом с Кайзером стоит какой-то врач, а позади него виднеется темное лицо Кармен Пиаццы, начальника уголовного розыска Управления полиции Нового Орлеана. Пиацца выглядит сердитой.

– Вы ранены? – спрашивает Кайзер. – Они не обнаружили никаких повреждений, но вы были без сознания.

– У меня болит голова. Как вы попали сюда?

– Не думайте об этом. А вот как попали сюда вы?

Я поворачиваю голову, чтобы убедиться, что труп Малика по-прежнему лежит в ванне позади меня. Он там.

– Доктор Малик хотел, чтобы мы встретились здесь. Я приехала.

– Господи! – бормочет капитан Пиацца. – Вы слышали? Нет, будь я проклята, вы слышали это?

Кайзер качает головой.

– Доктор Малик пытался убить вас, Кэт?

Нет, – почти готова ответить я. Но, к счастью, здравый смысл сумел справиться с тем, что случилось.

– Мне нужен адвокат.

Кайзер выглядит разочарованным.

– Вам нужен адвокат?

– Не знаю. Вы можете дать слово, что не станете арестовывать меня?

Он оглядывается на Пиаццу, потом переводит взгляд на меня.

– Вы знаете, что я не могу пообещать этого.

– Тогда мне нужен адвокат.

Он поднимается и отдает распоряжение врачу осмотреть меня. Пока длится осмотр, я слышу, как кто-то приказывает очистить место преступления. Затем до меня долетает приглушенный сердитый голос капитана Пиаццы, а Кайзер звучным баритоном пытается успокоить ее.

– Вы можете идти? – спрашивает Кайзер. Он снова стоит в дверях.

– Думаю, да.

– Тогда пойдемте со мной.

Я поднимаюсь и, бросив последний взгляд на Малика и череп у него на коленях, выхожу за агентом Кайзером на парковочную площадку. Череп не дает мне покоя, но сейчас не время размышлять над этим. На парковочной площадке, прежде пустой, сейчас стоят патрульные автомобили Управления полиции Нового Орлеана, карета «скорой помощи», фургончик коронера и машины детективов без опознавательных знаков. Мы с Кайзером проходим вдоль ряда комнат ярдов двадцать – достаточно далеко чтобы никто не мог нас подслушать.

– Послушайте меня, Кэт. Я приехал сюда с другого места преступления. Наш НСУБ нашел себе шестую жертву.

• Предыдущая
• 90/141
• Следующая