Напарница - Авербух Наталья Владимировна - Страница 72

Задохнувшись от возмущения, я всё же нашла в себе силы кивнуть в знак согласия. Сын синдика, по всей видимости, только что весьма тонко прошёлся по моей внешности, а я не имела никакой возможности призвать наглеца к ответу. Вместе с тем он явственно намекал на день и час встречи, и мне оставалось только молча ждать, когда господин информатор соизволит высказаться определённее.

— Вместе с тем, я осмелюсь высказать дерзкую надежду, — продолжал Дрон Перте, взяв мою руку в свои и с видом полнейшего почтения поднося её к губам, — что череда пленительных снов с вашим участием вроде того, который посетил меня позапрошлой и в особенности прошлой ночью, не прекратится. Ах, сударыня! — патетически воскликнул сын синдика. — Если бы человек мог бы сам решать, когда и кому он явится во сне, с каким жаром я умолял бы вас навестить меня хотя бы следующей ночью!

— Следующей, сударь? — попыталась улыбнуться я, но губы мои дрожали. На один миг меня сковал ледяной страх, будто Дрону Перте известно о тесных узах, сковывающих меня с не-мёрвыми, которые, как известно, обладают властью являться во сне тем, с кем перед тем днём встретились глазами. Однако я быстро сообразила, что речь идёт о дате будущей встречи. — Почему не этой?

Дрон вернул мне улыбку.

— Потому что, милая барышня, в Острихе дворянин не каждую ночь может провести во сне. Итак — мы договорились, вы приснитесь мне следующей ночью! Учтите, сударыня, я намерен уснуть ровно в полночь.

Я почувствовала, как горячая краска заливает щёки, и смущённо отвела взгляд. Дрон Перте, наконец, прикоснулся к моей руке губами — они были мягкие, тёплые и неожиданно нежные и нисколько не утишали моего смущения.

— Я сделаю всё, от меня зависящее, сударь, — выдавила я фальшиво игривым тоном, и Дрон Перте театральным жестом прижал мою руку к своему сердцу.

— В таком случае я буду надеяться увидеть вас в том же милом домике, где вы приснились мне вчера, — подмигнул он. Я, едва живая от мучительной неловкости, могла только в очередной раз кивком подтвердить готовность быть приятной своему кавалеру.

— Прекрасно, сударыня! — заверил меня сын синдика и, к моему облегчению, выпустил мою руку. — Теперь позвольте говорить начистоту.

Гадая, что может последовать за таким вступлением, я выразила желание выслушать всё, что Дрон Перте сочтёт нужным мне сообщить.

— Думается, — с суховатой важностью начал сын синдика, — что мне стоит пролить свет на обстоятельства нашего с вами знакомства, ибо вы, как приезжая, не знающая обстоятельств здешней жизни, и как юная особа, лишённая благотворного влияния близких людей, особенно нуждаетесь в добром совете.

Такое начало ошеломило меня ещё больше, и я смогла лишь невнятно пробормотать слова благодарности за его доброту.

— Ивона, — совсем уж интимно обратился ко мне Дрон Перте, наклоняясь через стол. — Моя матушка давно подыскивает мне невесту, однако во всём Острихе не найдётся девушки, готовой выйти за меня замуж, а матушка всё же не так жестока, чтобы сосватать мне вдову с тремя подбородками. — Он мимолётно улыбнулся, и я, не удержавшись, хихикнула в ответ на эту незамысловатую шуточку. — Я беден, отец мой получает недурное жалование, но после его смерти денег едва хватит, чтобы матушка могла вести привычный образ жизни, ни в чём себе не отказывая. Родовые имения наши давно проданы, а к банковскому делу душа моя не лежит, меж тем жизнь, которую я веду, наводит всех на печальные мысли о мотовстве.

— Дрон, — невольно в тон ему отвечала я, — помилуйте, к чему вы всё это мне рассказываете? Разумеется, меня весьма удручают все эти обстоятельства, но…

— Матушка мечтает найти мне невесту из отдыхающих здесь дейстриек, и вы, с вашим состоянием, кажетесь ей вполне подходящей кандидатурой, — продолжил свою речь сын синдика.

— Я?! — вырвалось у меня восклицание. Несмотря на то, что сказанное Дроном Перте подтверждало мои собственные догадки, нельзя не признать, что откровенное признание меня ошеломило. — Но я ведь не…

— Вот именно, — холодно оборвал сын синдика мой бессвязный лепет. — Я совершенно не планирую женитьбу на ближайшие годы, однако в угоду матери вынужден буду за вами приударить. Надеюсь, вы правильно поймёте моё поведение, и между нами не будет никаких недоразумений.

Каюсь, я с трудом сдержалась от того, чтобы не выкинуть что-нибудь предосудительное, например, не плеснуть в наглую физиономию собеседника полуостывшим шоколадом. Мне было в равной степени неприятно выслушивать как то, что меня считают дурочкой, готовой пойти за мота и бездельника, так и то, что самому моту представляется возможным играть моими чувствами и жертвовать моим спокойствием в угоду матери. Однако, подумав, я оценила то своеобразное благородство, с которым Дрон Перте раскрыл свои планы, тем более, заблуждение окружающих давало нам без помех договариваться о будущих встречах.

— Однако, — с неожиданной вкрадчивостью проговорил сын синдика, вновь беря меня за руку, — всё сказанное вовсе не означает, что я не почёл бы за великую честь снискать вашу благосклонность… — Он расчётливо умолк, одарив меня недвусмысленным взглядом и поглаживая мою руку своими аристократическими пальцами.

Несколько мгновений я в немом изумлении вглядывалась в лицо собеседника, ожидая найти в нём какое-либо извинение его невозможной дерзости, а после вырвала руку с такой силой, что опрокинула чашку шоколада, и он пролился на колени незадачливого соблазнителя. Это, к моему облегчению, заставило сына синдика изменить выражение лица и, пока вокруг нас суетились слуги, он молча сверлил меня самым негодующим взглядом, какие я вообще видела за всю свою жизнь.

— Знаешь, Ами, — говорил мне напарник, когда мы в назначенный день — точнее, назначенную ночь, разумеется, — направлялись к месту встречи с информатором, — я готов согласиться с тобой — всё это слишком подозрительно. Сведения будто бы подлинные, но мне не нравится этот человек, и как он заигрывает с тобой — тоже.

Его слова меня поразили: вот уж не думала, что напарник вслух выскажет своё неодобрение по такому, мягко говоря, личному вопросу. Он, разумеется, всегда смеялся над моим желанием вступить в брак, но чтобы негодовать по поводу чьих бы то ни было ухаживаний…

Я вспомнила горячие пальцы Дрона Перте, его пожатие, и закусила губу. К счастью, проводив меня до дома госпожи Дентье, он откланялся, на прощание включив меня в число приглашённых на званный обед в доме синдика. Наверное, он так и не простил мне испачканный костюм, а, может, поторопился приударить за другой приезжей барышней из Дейстрии — госпожа Дентье говорила мне вечером, что девушка живёт чуть ли не на другом краю города, так богата, что провезла через границу лакея и владеет какой-то доходной недвижимостью на севере нашей родины. Словом, невеста хоть куда, на такой не стыдно жениться промотавшемуся авантюристу.

— Я рад твоему настроению, милая моя девочка, — пробормотал вампир. — Сын синдика желает обрести над тобой власть, и заигрывает именно с этой целью. Его откровенность насчёт намерений матери была очень ловким ходом: теперь ты из вежливости не будешь уклоняться от его любезностей, а там, кто знает?..

— Прекрати, — оскорбилась я. В тоне вампира слышалось нечто новое для меня, и это нечто не сулило ничего приятного в будущем. Напарник кивнул то ли моим, то ли своим мыслям, и, остановившись, развернул меня к себе, больно сжав мои плечи.

— Во всяком случае, Ивона, я тебе напомню — хладнокровие и послушание, вот что будет теперь твоим девизом.

— Нет никакой нужды в этом напоминании, — ответила я, но эти слова прозвучали неестественно даже для меня. Сын синдика нисколько не занимал мои мысли и, уж конечно, я не собиралась ни выходить за него замуж, ни поддаваться его вульгарным заигрываниям. Но, пожалуй, я не отказалась бы от ещё одного пожатия или взгляда, который он мне подарил в самом начале разговора.

— Вот об этом я и говорил, — ворчливо произнёс напарник и втолкнул меня в дверь. По счастью, дом, где проходили наши с Дроном встречи, никто не додумался снабдить рябиной в чердачном окне, и вампиру не составило труда снова пробраться внутрь — теперь уже не дожидаясь моего зова.