Прежде чем их повесят - Аберкромби Джо - Страница 37
- Предыдущая
- 37/142
- Следующая
— Угу, — буркнул тот.
Доу кивнул.
— То-то и оно. А сейчас — посмотри на нас! Нет, мы не просто скатились — мы рухнули в пропасть! Бегаем на посылках у долбаных южан! У этих баб в мужских штанах! У этих трижды клятых поедателей салата с их длинными словами и коротенькими, тоненькими игрушечными мечами!
Ищейка беспокойно заерзал в седле.
— Этот Вест знает, что делает.
— Этот Вест! — фыркнул Доу. — Он умеет отличать рот от задницы, и в этом он сильно впереди остальных. Но он мягкий, как свиное сало, ты сам знаешь. В нем нет ничего твердого! Ни в одном из них нет! Я буду потрясен до глубины души, если самые лучшие хоть раз в жизни видели драку. Ты думаешь, они выстоят под натиском Бетодовых карлов? — Он жестко рассмеялся. — Хорошая шутка!
— Да, бойцы у них жидкие, как моча, — проворчал Тул, и Ищейка не мог с ним не согласиться. — Половина людей настолько оголодали, что не смогут и меча поднять, не то что ударить как следует. Даже если сообразят, как это делается. Все, кто на что-то годился, ушли на север драться с Бетодом, а мы остались здесь вместе с поскребышами со дна горшка.
— Со дна ночного горшка, я бы сказал… А ты, Тридуба? — окликнул Доу. — Камень Уфриса. Ты шесть месяцев торчал шилом в заднице у Бетода. Все воины Севера считали тебя героем! Рудда Тридуба! Человек из камня! Тот, кто никогда не отступает! Хочешь славы? Хочешь чести? Ты знаешь, каким должен быть настоящий мужчина? Тебе не нужно искать примеров — вот он, прямо перед нами! И кем ты стал сейчас? Бегаешь на посылках! Обшариваешь болота в поисках Бетода, хотя мы все знаем, что его здесь нет! Работа для сопливых мальчишек, и надо еще благодарить за нее! Правильно я понимаю?
Тридуба осадил лошадь и медленно развернул ее. Он сидел в седле, нахохлившись, и устало глядел на Доу.
— Прочисти уши и послушай меня хоть раз, — сказал он наконец, — потому что я не собираюсь повторять это после каждой пройденной мили. Мне не нравится то, что происходит в мире, не нравится по всем статьям. Девятипалый вернулся в грязь. Бетод провозгласил себя королем Севера. Шанка собираются вылезти из-за гор. Я слишком много ходил, слишком долго сражался, я наслушался от тебя дерьма столько, что хватит на целую жизнь, — и все это в таком возрасте, когда мне уже пора отдыхать и чтобы вокруг хлопотали сыновья. Так что пойми: у меня есть свои проблемы, и они для меня важнее того, что все выходит не по-твоему. Можешь болтать о прошлом, словно старуха, вспоминающая, какие упругие у нее когда-то были сиськи, — или заткни свою вонючую пасть и помоги мне справиться с нашим делом.
Тридуба взглянул каждому из них в глаза, и Ищейка почувствовал легкий стыд за то, что усомнился в нем.
— Говоришь, мы ищем Бетода там, где его нет. Но вы все сами знаете, что Бетод никогда не оказывался там, где его ждали. Разведка — вот задача, которая перед нами поставлена, и я собираюсь справиться с этой задачей. — Он подался вперед в седле. — Предлагаю правило. Рот закрыт. Глаза открыты.
Тридуба развернулся и поскакал между деревьями. Доу глубоко вздохнул.
— Правильно, вождь, правильно. Просто жалко, вот и все. Вот о чем я говорил. Жалко.
— Там их трое, — сказал Ищейка. — Северяне, это точно, но трудно сказать, какого клана. Поскольку они здесь, сдается мне, что они пришли с Бетодом.
— Наверняка, — согласился Тул. — Похоже, это нынче в моде.
— Только трое? — спросил Тридуба. — С какой стати Бетод станет посылать троих людей в такую даль в одиночку? Где-то рядом должны быть еще.
— Давайте разберемся с этими тремя, — прорычал Доу, — а остальных оставим на потом. Я пришел сюда, чтобы драться!
— Ты пришел сюда, потому что я тебя притащил, — парировал Тридуба. — Час назад ты хотел только одного — повернуть обратно.
— Угу, — буркнул Молчун.
— Если нужно, мы можем их обойти. — Ищейка указал на заросли промерзших деревьев. — Они на склоне, в лесу. Обойти проще простого.
Тридуба посмотрел вверх, на просвечивающее сквозь ветки розовато-серое небо, и покачал головой.
— Нет. Уже смеркается, а я не хочу оставлять их у себя в тылу в темноте. Раз уж мы встретили их, лучше покончить с ними. К оружию. — Он присел на корточки и заговорил вполголоса. — Вот как мы сделаем. Ищейка, обойди вокруг и зайди к ним сверху, с этого склона. Когда услышишь сигнал, бери крайнего слева. Понял? Крайнего слева. И постарайся не промахнуться.
— Понял, — отозвался Ищейка. — Крайнего слева.
Что он постарается не промахнуться, было, в общем-то, и так ясно.
— Теперь Доу. Ты тихо подкрадешься и возьмешь среднего.
— Среднего, — проворчал Доу. — Считай, что он покойник.
— Тогда остается один — он твой, Молчун.
Молчун кивнул, не поднимая головы: он протирал тряпкой свой лук.
— Аккуратно, ребята! Я не хочу потерять никого из вас из-за такой ерунды. Давайте, по местам.
Ищейка отыскал удобное укрытие выше Бетодовых разведчиков и принялся наблюдать за ними из-за ствола дерева. Он проделывал все это, почитай, сотню раз, что не мешало ему каждый раз нервничать. Может быть, оно и к лучшему. Когда человек перестает нервничать, он начинает делать ошибки.
В угасающем свете дня он заметил тень Доу (Ищейка специально его высматривал): тот крался вверх по склону через кустарник, не сводя глаз со своей цели. Он был уже близко, совсем близко. Ищейка наложил стрелу и прицелился в сидевшего слева, замедлив дыхание, чтобы руки были твердыми. И внезапно до него дошло. Теперь, когда он находился по другую сторону от них, крайний слева стал для него крайним справа. И в кого же ему стрелять?
Ищейка мысленно выругался и попытался вспомнить, что в точности сказал Тридуба. Обойти их и взять крайнего слева. Хуже всего было бы ничего не делать, поэтому он прицелился в человека, сидевшего слева, и положился на удачу.
Он услышал снизу, из чащи леса, сигнал Тридубы — птичий свист. Доу приготовился прыгнуть. Ищейка выпустил стрелу.
Она с глухим стуком ударила в спину жертвы одновременно со стрелой Молчуна, вонзившейся в грудь, а Доу в тот же миг ухватил сидевшего посередине и пырнул его сзади ножом. Третий остался сидеть, невредимый и очень озадаченный.
— Дерьмо, — прошептал Ищейка.
— На помощь! — завопил оставшийся в живых, но тут на него прыгнул Доу.
Они сцепились и, пыхтя, покатились по сухой листве. Доу поднял и опустил кулак — раз, другой, третий; затем поднялся, пристально глядя в сторону зарослей. Ищейка собирался пожать плечами, когда услышал голос прямо у себя за спиной:
— В чем дело?
Ищейка похолодел и замер. Еще один! Где-то в кустах, шагах в десяти отсюда! Ищейка полез за стрелой, наложил ее на тетиву — тихо как мышь — и медленно обернулся. Он увидел двоих, и эти двое увидели его, и у него во рту стало кисло, как после прокисшего пива. Все трое не сводили друг с друга глаз. Ищейка прицелился в того, который повыше, и до отказа натянул тетиву.
— Нет! — вскрикнул тот человек.
Стрела ударила в него, он издал стон, зашатался и упал на колени. Ищейка бросил лук и схватился за нож, но не успел его вытащить — второй уже напал на него сверху. Они с треском рухнули в кусты.
Свет, тьма, свет, тьма. Они кувыркались вниз по склону, лягались и отбивались, молотили друг друга кулаками. Ищейка ударился обо что-то головой и перекатился на спину, отчаянно отбиваясь. Они шипели и рычали друг на друга; это были не слова, а скорее те звуки, какие издают дерущиеся псы. Человек Бетода высвободил руку и достал откуда-то нож, но Ищейка поймал его за запястье и не дал пустить оружие в ход.
Противник навалился на него всем весом, вцепившись в нож обеими руками. Ищейка толкал его в другую сторону, ухватив за запястья, но сил недоставало. Клинок медленно приближался к лицу Ищейки. Он скосил глаза: блестящий металлический клык в каком-то футе от его носа.
— Сдохни, сволочь!
Клык опустился еще на дюйм. У Ищейки болели плечи, локти, пальцы; руки теряли силу. Он глянул в лицо врагу. Щетина на подбородке, желтые зубы, оспины на кривом носу, свисающие волосы. Острие клинка придвинулось еще ближе. Ищейка уже покойник, и с этим ничего не поделаешь.
- Предыдущая
- 37/142
- Следующая
