Манипулятор:Три осенних дня - Абдуллаев Чингиз Акифович - Страница 2
- Предыдущая
- 2/10
- Следующая
Теперь можно было прогнозировать абсолютную победу Качанова уже в первом туре. Демократический журналист, даже без помощи Петровского, наверняка бы ему проиграл. Пристрастия местных жителей были всем известны. В первую очередь они голосовали за коммунистов, а в отсутствие таковых – за представителей правящей партии. Качанов и представлял эту партию, которая обещала поднять пенсии старикам, дать работу молодым и прибавить зарплату учителям и врачам. В общем, бизнесмен мог выехать на волне ее популизма, а в сочетании с организационными и финансовыми возможностями Петровского победить с огромным преимуществом. Все предварительные расчеты показывали, что он наберет больше семидесяти процентов голосов, тогда как его соперник не получит и десяти.
Вспомнив о Качанове, Петровский с удовольствием закрыл глаза. Он справедливо считал выдвижение бизнесмена своей личной удачей. Из двух миллионов долларов они уже потратили почти треть, и он справедливо полагал, что оставшиеся деньги должны быть их бонусом за хорошую работу. До выборов оставалось два дня, и Святослав Олегович командировал в Курск одного из сотрудников, Павла Бубенцова, чтобы тот проконтролировал на месте ход дела.
Зато в Омске и Башкирии, где агентство «Миллениум» опекало других кандидатов, все шло не так гладко. В Омске они проталкивали кандидата от правой партии, который пользовался поддержкой известного банка. Банк готов был заплатить за него три миллиона долларов. Но, во-первых, не давал в качестве аванса больше пятисот тысяч, а во-вторых, руководители банка, входящие в финансовую корпорацию «Финойл», давно конфликтовали с губернатором Омска, который был креатурой другой финансовой группы, и это могло сказаться на выборах. Губернатор выдвинул своего ставленника – представителя правящей партии, работающего директором крупного комбината. Если учесть, что большинство избирателей, проживающих в трех поселках, трудились на этом комбинате, то шаг губернатора следовало считать достаточно продуманным. Кроме этих двоих, в кандидаты были выдвинуты еще несколько человек. В Башкирии же все было с точностью наоборот. Там выдвигался известный артист, на кандидатуре которого настаивали коммунисты. Петровский никогда не стал бы бесплатно поддерживать этого человека, но с такой просьбой к нему обратились представители крупнейшей финансовой компании России. Дело в том, что артист имел шансы стать не только депутатом Государственной думы, но и членом Совета Федерации от Башкирии, а это беспокоило очень влиятельных людей, в том числе и в правительстве. Было решено, что он должен пройти в Государственную думу и не претендовать на верхнюю палату. И Петровскому заплатили за это достаточно крупную сумму.
Кроме выдвижения и поддержки перечисленных депутатов, в данный момент агентство занималось еще и выборами нового губернатора в одном из сибирских округов. После внезапной смерти прежнего главы округа там назначили новые выборы, которые должны были состояться через два месяца. Руководитель «Миллениума» точно знал, что в борьбе за это место столкнутся представители двух самых влиятельных финансовых группировок страны, и теперь терпеливо ждал, когда к нему обратятся за помощью.
Когда раздался телефонный звонок, он, взяв мобильный телефон, посмотрел номер. Наконец-то Паша из Курска. Заранее улыбнувшись хорошей новости, Петровский включил аппарат.
– Как дела, Паша? – радостно поинтересовался он.
И услышал в ответ глухой голос Бубенцова:
– Очень плохо, Святослав Олегович.
Только этого не хватало! Огромные деньги могли запросто уплыть из его кармана.
– Что случилось? – рявкнул Петровский.
Водитель и помощник испуганно оглянулись на него.
– У нас ЧП, Святослав Олегович. – По всему чувствовалось, что Бубенцов испуган и расстроен.
– Говори, что у вас там происходит! – закричал Петровский. – Неужели у Качанова нашли еще одну неучтенную судимость? Что с ним?
– С ним все в порядке. Но наш журналист... Сегодня ночью он поехал к сестре в деревню за молоком...
– Ну и что? Пусть сидит там хоть до выборов. Пусть хоть в Африку ездит за носорогами. Выборы считаются состоявшимися, если придут хотя бы двадцать пять процентов избирателей. Сам журналист нам больше не нужен. Может находиться где хочет...
– Вы не поняли, – довольно невежливо перебил его Паша, и от этого стало еще страшнее, – он не доехал до деревни. Машина, в которой они ехали, столкнулась с рейсовым автобусом...
Для такого опытного человека, как Петровский, достаточно было одной этой фразы. У него больно закололо в левом боку. Час от часу не легче. Чтобы гарантировать победу Качанова, они убрали всех кандидатов, даже этого придурковатого учителя. У него остался только один соперник – этот журналист, который должен был триумфально проиграть. Но если он погиб, бизнесмен не может участвовать в выборах единственной, безальтернативной кандидатуры. Тогда все их старания окажутся напрасными. По закону Качанова снимут с выборов, затем назначат для них другую дату, и начнется новое выдвижение кандидатов.
– Господи ты боже мой! – тяжело вздохнув, прорычал Петровский. – Он погиб?
– Еще нет. Но он сидел рядом с водителем в старом «Москвиче». Автобус смял их в лепешку. Водитель погиб, а нашего журналиста отвезли в реанимацию. Я только сейчас говорил с врачами. У него снесено полчерепа, никаких шансов выжить. Но сердце пока еще бьется.
– Дуй в больницу! – закричал потерявший всякое терпение Святослав Олегович. – Быстро в реанимацию! Заплати врачам, пусть подключат этого придурка к аппаратуре, пусть сохранят его еще два дня. Только два дня. Меня не интересует его голова. Пока бьется сердце, он считается живым, и его не вычеркнут из избирательных бюллетеней. Ты меня понимаешь?
– Уже еду.
– Хорошо. Теперь слушай дальше. Если понадобится пересадка сердца, значит, ты организуешь ему эту пересадку. Потребуется пересадить голову – пересади голову.
– Чью голову? – испугался Паша.
– Свою! – заорал Петровский. – Если нужна кровь, сдай свою кровь. В общем, делай что хочешь, но только бы он жил. Еще два дня. Всего два дня. Спасай его так, словно он твой родной отец.
– Я все понял, – прокричал Паша. Очевидно, он уже бежал к автомобилю.
– Звони мне каждые полчаса. – Петровский почувствовал, что задыхается.
В сорок пять лет у него уже была небольшая одышка – сказывалась напряженная работа последних пятнадцати лет. И вообще он всю жизнь пытался прыгнуть выше своей головы. Сорок лет ничего не получалось. Он помнил все свои унижения, свое нищенское существование, согласие работать за гроши на известных журналистов и политических деятелей. Святослав Олегович огромным трудом завоевывал себе репутацию и выстраивал собственное благополучие. И вдруг из-за кретина, который решил отправиться в деревню за молоком, чтобы сэкономить несколько рублей, теперь он может потерять целый миллион долларов. Нет, даже гораздо больше, чем эти деньги. Репутацию. Петровский слишком хорошо знал, почему Качанов так рвется в депутаты.
Дрожащей от нетерпения рукой он набрал номер Бубенцова.
– Ты где, Паша? – спросил, едва услышав знакомый голос.
– Едем в больницу, – ответил тот.
– Я тебя прошу, Паша, – Святослав Олегович чудовищным усилием воли взял себя в руки, – ты должен что-нибудь придумать. Если Качанов останется один, его вычеркнут из избирательных бюллетеней и он не сможет в воскресенье стать депутатом.
– Не волнуйтесь, Святослав Олегович, – попытался успокоить его Бубенцов. – У нас все схвачено. Если даже сейчас не пройдет, снова его выдвинем и все равно выберем. Через два месяца. Мы такую работу провели...
– Идиот! – закричал Петровский. – Какие два месяца? На него возбуждено уголовное дело в республиканской прокуратуре. Если он сейчас не пройдет в депутаты и не получит депутатского иммунитета, его привлекут к уголовной ответственности и арестуют. Тогда мы потеряем все наши деньги. Поэтому он нам и платит два миллиона. Нельзя оставлять его на следующие выборы, ты меня понимаешь?
- Предыдущая
- 2/10
- Следующая
