Операцию «Шторм» начать раньше… - Иванов Николай Федорович - Страница 71

• Предыдущая
• 71/140
• Следующая

Гуськов опять посмотрел на сопровождавших его офицеров, те на этот раз пожали плечами: не наш, не знаем.

— А что ж это ты так... приземлился, если десантник? — кивнул генерал на лошадей.

— Взвод, спешиться. Малый привал, — вспомнив про подчиненных, отдал Борис команду кружившим вокруг машины кавалеристам. — Я — сапер, товарищ генерал-лейтенант. Год назад у меня на раскопе подорвался мальчишка...

— Да-да-да-да, припоминаю, — оживился Гуськов. — Был приказ по войскам — откомандировать в распоряжение командующего Туркестанским военным округом. Значит, это тебя — и сюда? Вот так встреча. Обязательно расскажу командующему. Значит, опять в войска хочешь?

Хотел ли Борис обратно в войска? Вчера мог сразу сесть в машину и уехать с десантниками, а сегодня... Что-то произошло сегодня. Даже не сегодня, конечно, раньше, но... седло кавалериста теперь ему не менее дорого, чем парашют и миноискатель. Воде мы не кланяемся, когда живем рядом с рекой, но в степи уже становимся на колени перед родником. Мы кланяемся и благодарим приют больше, чем родной дом...

— Что, раздумал? — уловив сомнение на лице старшего лейтенанта, спросил Гуськов. Может быть, и сам радуясь, что так легко и просто заканчивается встреча посреди горной дороги.

— Нет, почему же, — встрепенулся Борис. И тоже, не лыком шит, уловив облегченные нотки в голосе генерала, решил стоять до последнего уже из-за принципа: поглядим, что получится. Хотя какой тут принцип: кто это после приказа самого командующего вернет его обратно? Это и при хороших временах карусель на месяцы, а тут...

Гуськов подозвал одного из полковников:

— Нам, вообще-то, саперы нужны?

— Вообще-то, да.

— Запиши его данные, созвонись с Москвой и Ташкентом и завтра к девяти утра решение по нему ко мне в кабинет.

— Есть. Фамилия, имя, отчество? — тут же подступил полковник к Борису, открывая блокнот.

— Это что, в самом деле может быть серьезно? — все еще не верил в происходящее Ледогоров. Это какую же судьбу надо благодарить? Что произошло в мире такого сверхъестественного, что его могут вот так, запросто, к девяти утра завтра?

Но полковник, попросив разрешения, вынул у него из ножен шашку, поигрался ею, любуясь удобством, и, так ничего и не ответив, вновь открыл блокнот на чистой странице:

— Фамилия, имя, отчество?

Необходимое послесловие. Ровно через двое суток старший лейтенант Ледогоров уже представлялся по новому месту службы подполковнику Ломакину. И первое, что потребовал с него комбат, — это снять тельняшку.

— Да я же ее специально... — не понимая и не веря в серьезность приказа, развернул было грудь Борис, но Ломакин не поддержал веселого тона.

— Снять тельняшку и... — он посмотрел на эмблемы, — и эмблемы тоже снять. У старшины первой роты получите лычки, приготовите себе погоны младшего сержанта. Только желтые. С красными лычками будут ходить настоящие сержанты.

— Товарищ подполковник, извините, но я пока ничего не понимаю, — видя, что его не разыгрывают, удивился Ледогоров.

Комбат усмехнулся то ли своим мыслям, то ли растерянному виду сапера.

— Вам надо понять пока только одно: в эскадроне решались одни задачи, у нас, десантников, немножко другие. Мне вот тоже приказали какое-то время побыть старшиной. — Ломакин и впрямь достал из тумбочки погон с широкой желтой лычкой. — Я не удивляюсь, вернее, удивляюсь, но молчу и жду дальнейших указаний. Вы меня поняли?

Старшинский погон немного отрезвил Ледогорова. В самом деле, он уже не в эскадроне. ВДВ, как бы там ни было, — это все-таки войска первого броска. Но куда? Не потому ли и его так быстро, просто мгновенно перевели в батальон?

— Идите принимать взвод, — отпустил его командир. — Да, может, какие вопросы есть? Кроме, конечно, новой службы, о которой, поверьте мне, я сам пока ничего не знаю.

— Вопросов нет, — пожал плечами Борис. Вот влип так влип. Да-а, все эти мгновенные перемещения просто так не должны были делаться, в этом есть какая-то тайна. Не хватало лишь, чтобы его не отпустили хотя бы на полдня в эскадрон, Оксана приедет из отпуска только завтра. Надо отпрашиваться сейчас. — Вот только... Товарищ подполковник, мне нужно хоть на несколько минут заскочить к себе в эскадрон.

— Теперь когда-нибудь в другой раз, — сразу же отрицательно покачал головой комбат. — Когда-нибудь... — повторил он задумчиво. — Со вчерашнего дня батальон на казарменном положении, выход за пределы лагеря и солдатам, и офицерам запрещен.

— Да я могу и ночью, не днем... — начал Борис, но смолк под насмешливым взглядом Ломакина. В самом деле, для боевой готовности времени суток не существует. Как же быстро все это выветрилось у него из памяти. Но Оксана-то будет его ждать...

— Идите, — повторил комбат. — Взвод ждет.

3 июля 1979 года. ТуркВО.

Единственным человеком, кому разрешили-таки покинуть расположение лагеря, был сам подполковник Ломакин. Третьего числа после обеда за ним заехали на «уазике»: срочно в кабинет комдива.

Однако за столом командира сидел Гуськов, а комдив стоял у окна, опершись спиной о высокий подоконник.

— Как настроение, Василий Иосифович? — вместо приветствия поинтересовался замкомандующего.

«Объясните ситуацию, тогда в зависимости от нее появится и настроение», — подумал Ломакин и ответил неопределенно:

— Готовимся.

— К чему? — испытующе посмотрел генерал-лейтенант.

— Когда-нибудь скажут, — сохранил нейтральность подполковник.

Гуськов поглядел на комдива, встал из-за стола. Повертел в руках серенькую записную книжицу с надписью «Львов» на обложке, протянул ее комбату:

— Вот, Василий Иосифович, читайте приказ и расписывайтесь. Садитесь сюда, — пригласил к столу.

Ломакин повертел книжицу — с каких это пор приказы стали писать в записных книжках? Раскрыл.

«Первому парашютно-десантному батальону десантироваться с аэродрома Фергана на аэродром...» — прочел он и поднял взгляд на Гуськова: далее в приказе шел прочерк. Генерал-лейтенант, следивший за каждым его движением, тут же назвал пропущенное место:

— Баграм.

— Карту можно? — спросил Ломакин.

• Предыдущая
• 71/140
• Следующая