Департамент налоговой полиции - Иванов Николай Федорович - Страница 32

• Предыдущая
• 32/65
• Следующая

Однако, увидев, как в тот же миг напрягся сосед, готовый встать и уйти, торопливо положила ладонь на его руку:

– Извини. Сорвалось.

Это опять было что-то новое – она умеет извиняться. Ох, нельзя давать женщинам предварительных оценок. Извинилась! Руку протянула! Надо же. А может, вновь ради какой-нибудь интриги?

– Я с Иваном познакомилась года четыре назад, когда еще работала в налоговой инспекции. Регистрировала его охранную фирму, – прояснила наконец Люда одну из загадок.

Это было самым безобидным вариантом их встречи, и Соломатин даже не сдержался:

– Это кое-что проясняет.

– Вы были обречены на встречу друг с другом.

Она знала про них многое, если осмеливалась давать такие оценки. Может, Иван рассказал ей и про встречу в офисе? Насколько нужно иметь близкие отношения, чтобы так вести себя.

Борис снова почувствовал неприязнь, представив: когда-то они с Иваном сидели, а может, и лежали в постели, обсуждая его. Неужели ему всю жизнь оставаться вторым?

– Я в тот вечер прогнала его, – вдруг сообщила Люда. – И попросила больше не приходить.

Лишь чуточку, самую малость отхлебнув из стакана, она встала и, стуча каблучками, вышла. По кафельному полу коридора звук слышался еще звонче, пока не пропал совсем – стала подниматься по ступенькам. А стакан вновь оставила. Он что ей, уборщица? Но черт, приятно слышать подобные признания. Если они, конечно, правдивы и искренни. Но… но в этом случае получается, что Иван вернулся к Наде?

Захотелось увидеть Моржаретова. Чтобы он спросил, что плохого у него в жизни. Полковник, даже если задаст этот вопрос на бегу, на лету, все равно остановится.

Надеясь на встречу, Борис прошел мимо кабинета начопера. Секретарша, узнав его, поправила очки и выставила вперед ладонь, оберегая закрытую дверь:

– Там у него Вараха. Просил никого не пускать.

Вараха так Вараха. Тот тоже, судя по всему, готов ждать, когда у него спросят про жизнь. Хотя скорее всего они вновь делят нефть между сибиряками и центром.

Однако на этот раз Борис оказался далек от истины.

Григорий, сцепив коленями руки и только таким образом не давая им дрожать, рассказывал о своей встрече в гостинице. Слово в слово. Видимо, он прокручивал ее в памяти такое бессчетное количество раз, что выучил наизусть.

– А теперь принимайте решение.

Эта последняя фраза далась Варахе так же тяжело, как и весь разговор, на который он пошел по собственной воле – подполковник сейчас отдавал свою судьбу другим людям.

А Моржаретов не просто выслушивал то, что, собственно, уже знал – он выслушивал это через судьбу человека. Еще сложно было понять, отчего Вараха решился на это объяснение. Приходилось – и почему-то хотелось! – верить, что это искреннее раскаяние. Вдруг Моржаретов поймал себя и на такой мысли, что впервые, только сейчас он осознал: департамент – это в первую очередь судьбы и биографии людей, в нем работающих. Они, первый замес, только создают условия для тех, кто придет в налоговую полицию следом за ними. Минуя ту же самую Контору Глубокого Бурения – КГБ, милицию, Минобороны. Вот у тех, последующих, уже вылезет именно налоговая специфика, которая изменит темп речи, походку, стиль поведения. Которая и сделает в конечном итоге настоящую, профессиональную налоговую полицию.

Мысль эта пришла в голову не случайно. У Моржаретова, закончившего в свое время «вышку» – Высшую школу КГБ, в друзьях-приятелях ходило достаточное количество ее выпускников. И как изменялись они, просидев по нескольку лет в тех или иных странах, – тоже виделось и замечалось. «Американцы» отличались нахрапистостью, наглостью, готовностью браться за любое дело и бороться за него, мало обращая внимания на какие-то душевные треволнения. «Европейцы» – у этих никакой суеты, все по полочкам. Ездят на машинах по сигналам светофора и ходят, кстати, тоже по ним. «Японцы» готовы заколебать чистого славянина стотысячными извинениями и раскланиваниями.

И вот перед ним сидит Вараха, никуда из Москвы не выезжавший, обрусевший хохол, прыгнувший однажды в политику и получивший от нее нокаут. Запутавшийся в жизни, но все-таки остановившийся и сумевший задуматься: а что впереди? И пришедший с этим же вопросом к своему начальнику.

– Вот что, – предложил после некоторого молчания Моржаретов. – Я хотел отправить тебя домой, но там тебе одному, наверное, будет тяжко. Так что иди работай.

Вараха недоверчиво посмотрел на начальника, потом медленно, обреченно вышел. В приемной мелькнул Соломатин, но Серафим Григорьевич впервые сделал вид, что не увидел его. Хотелось побыть одному…

Коротышка знал, что спрашивать, и Черевачу поначалу пришлось изрядно поднапрячься и попотеть, вылезая из вводных, которые он задавал.

– Самые распространенные способы передать взрывное устройство охраняемому лицу?

– Букеты цветов, упаковки с подарками, коробки конфет, почтовая корреспонденция, игрушки, видеокассеты и тому подобное.

– Вашу машину блокируют спереди и сзади. Увернуться некуда.

– Можно на максимальной скорости врезаться в переднюю или заднюю часть стоящей впереди машины, чтобы развернуть ее и через брешь вырваться из окружения.

– Забыли о необходимости пристегнуться ремнем безопасности. – Экзаменатор сощурил глазки то ли от подслеповатости, то ли чтобы лучше самому представить ситуацию и не упустить детали.

– Это само собой. Зачем же вылетать через лобовое стекло. Пристегиваться надо обязательно.

– Выход охраняемого лица из дома.

– Минут за десять прохожу весь подъезд, проверяю замки и двери чердака и подвала. Осматриваю близлежащую местность около подъезда – гаражи, клумбы, подъезды напротив. Проверяю, не появилось ли по пути движения мусорных баков, коробок, в которых могут быть оставлены взрывные устройства.

– Автомобиль?

– Автомобиль подается как можно ближе к дверям подъезда. К моменту выхода охраняемого лица дверца автомобиля открыта, мотор включен – тем самым ограничивается время нахождения клиента на улице под возможным контролем.

– Вы вынуждены передвигаться по улице без авто.

– Идти необходимо навстречу движущемуся транспорту. Человека, идущего по ходу движения, легче преследовать, легче захватить и посадить в автомобиль.

Поняв, что в вопросах ничего сверхъестественного нет, что коротышка-слепец идет от жизненных ситуаций, Черевач осмелел и отвечал более полно и уверенно. К тому же многое из того, о чем экзаменовалось, он прошел теоретически в детектив-колледже, а на практике – у себя в офисе. Если по большому счету, то единственный прокол, который произошел у Ивана за его охранную деятельность, – это при встрече с Борисом, когда попался на подножке. Но в налоговой полиции тоже служат не лопухи, так что простительно. Поэтому устроенная ему проверка – задачки для младших классов.

Экзаменатор, словно почувствовав его уверенность, поинтересовался:

– У вас у самого вопросы есть?

– Пять.

– Не много ли?

Спросил тем не менее удовлетворенно: по задаваемым вопросам иной раз узнаешь о человеке больше, чем по его ответам. К тому же он хотел до конца убедиться и в правильности своего выбора: после Василия Васильевича было желание назначить начальником службы безопасности Буслаева. Но расклад мафиозных группировок в России показал, что иногда лучше иметь надежного партнера не рядом, а среди конкурентов. Так что пусть Буслаев отрабатывает свои деньги в «Орионе», а сюда, к Козельскому, надо взять мальчика на побегушках, у которого от собственной «БМВ»глаза вылезут из орбит от счастья. Но и который кое-что умеет. Черевача характеризуют именно таким человеком. И если у него в самом деле есть вопросы, нужно посмотреть, какие они.

Черевач выставил вперед кулак и по очереди раскрыл все пальцы:

– Кто, что, где, когда, как. Весь набор удивлений русского языка.

– Тогда давайте по очереди.

– Кто подлежит охране: только хозяин или члены его семьи, гости и посетители?

• Предыдущая
• 32/65
• Следующая