Департамент налоговой полиции - Иванов Николай Федорович - Страница 24
- Предыдущая
- 24/65
- Следующая
– Они приехали. Попрощались у подъезда. Он вошел в метро.
– Постереги минут сорок, может, еще вернется, – приказали с другого конца провода.
– Может, еще вернется, – повторил Иван последнюю фразу и потянулся к бутылке.
Хозяйка квартиры принимала душ, и он выпил один, посмотрев на себя в зеркало с двумя подсвечниками по бокам. С сожалением повернулся к телефону. Почему-то ожидал другого известия. Хотелось другого. Чтобы потом можно было бросить жене с презрением: «А ты сама?»
Совершенно по-другому смотрел на телефон Борис. Сколько мог находиться около желтенького горбатенького аппарата весь следующий день – столько сидел привязанной собакой и смотрел на него: вдруг Надя позвонит. Сам набирал ее номер бессчетное число раз, и, когда уже заволновался, не случилось ли чего с ней, Надя подняла трубку. Обрадовалась, он почувствовал это – обрадовалась!
– Это ты? А я отключила телефон, с утра Иван пытался выяснять отношения.
– Мы сегодня встречаемся? – говорить хотелось не об Иване, а о них самих.
– Да, я жду тебя в метро, как условились.
Теперь получается, что она ждет напрасно. Надо же было попасться Моржаретову на глаза. И он сам хорош. Видите ли, захотелось поехать лифтом, хотя до этого все время бегал по лестницам. Ох, не меняйте своих привычек, люди-человеки, если не хотите неприятных неожиданностей.
Представилось, как Надя мается на коротенькой платформе «Кутузовской», как посматривает на часы и с какой надеждой встречает каждый поезд. Может, сделать крюк и подскочить к метро? Что изменят несколько секунд? А еще лучше – подойти к Серафиму Григорьевичу и сказать, что… Что он скажет? Такие люди, как Моржаретов, обращаются один раз. Когда же офицер личное начинает ставить во главу угла, то и не замечает, как сам превращается в кругляк. За такого не зацепиться, такой выскальзывает из всего – из доверия, уважения, понятия офицерской чести. Для него, капитана Соломатина, это, к сожалению или счастью, не просто слова. Он отказался бы от приглашения на бал, какой-нибудь поездки в Париж, вечеринки в кругу самых изысканных женщин – от чего угодно приятного, но только не от опасности. Другой жизни он не знает. И не женщины самые глупые существа на земле, а они – прямые, как просвет на погоне, офицеры…
И о Люде думалось уже беззлобно и без боли в душе. Отстраненно. Нож прошел сквозь масло: засалился, но преграды не встретил и зазубрин не осталось. Утремся и чище станем. И даже хорошо, что полковника встретил: завтра в отделе наверняка зайдет разговор о ночном выезде, и уж с его-то стороны алиби вроде тоже железное – служба, потому и не смог зайти. А ему просто не хотелось…
Указанный в оперативке дом являл собой унылое зрелище: пятиэтажная «хрущеба» со сломанными лавочками и опрокинутыми мусорными баками во дворе. Современным пятном выглядел лишь микроавтобус с надписью «Независимая газета» на ленте поперек лобового стекла. К «рафику» из подъезда вышли двое мужчин, кто-то сидевший внутри фургона задвинул шторки, и именно незнание – должны ли быть в редакционных машинах занавески? – несколько насторожило Бориса. Преподававший им в Рязани разведподготовку полковник с юмором, но учил:
– Если обыкновенный десантник должен знать из иностранного языка одну-единственную фразу: «Хенде хох», а из математики два действия – отнять и в крайнем случае разделить и его больше ничто может не взволновать, то десантник-разведчик… – он делал паузу и, когда в аудитории наступала полная тишина, выкладывал основное: – …должен или все знать, или, если не может объяснить какое-то явление, удивиться. Удивляющийся разведчик – хороший разведчик. Удивляющийся разведчик – живой разведчик. Не стесняйтесь спрашивать дорогу на Киев.
Никогда раньше Борис не вспоминал эти присказки, может, оттого, что занимался разведкой постоянно. А теперь, в налоговой полиции, вроде страшно далекой от его прежних разведывательных дел, вдруг всплыло и подсказало: занавески. Ну подумаешь, занавески. А вот и подумаешь: зачем они нужны журналистам, которые вроде бы должны все видеть, а не прятаться? Шторы – чтобы прятаться. И машина, в которой можно спрятаться, стоит около дома, в котором живет человек, который не прячется, но которого нужно спрятать. Бр-р-р… Кончилось начало, начинай сначала…
«Рафик» тронулся, один из лейтенантов пошел в подъезд к указанной квартире спросить «дорогу на Киев». Борис достал, в нетерпении повертел мобильный телефон – уже раскрытый, светящийся зеленоватыми выпуклыми квадратиками цифр. Но сдерживал себя, желая доложить Моржаретову о прибытии уже с результатом проверки квартиры, и, увидев встревоженное лицо выбежавшего лейтенанта, еще не услышав его объяснений, приказал то, что должен был сделать сразу:
– За «рафиком».
– За «рафиком», – подскочил, наверное, и радикулитный Моржаретов, когда Борис упомянул про надпись на машине «Независимая газета». И с сожалением добавил: – Я должен был сразу сказать тебе об этой мелочи.
«Рафик» нагнали через несколько минут. Он ровно шел по средней полосе, ничем не выделяясь в общем потоке, даже надписью. Проскочив чуть вперед, Борис отметил, что она исчезла с лобового стекла. Заляпанные грязью номера только подтверждали догадку о похищении Сергея Сергеевича, а когда вышедший на связь Моржаретов подтвердил, что редакция не высылала никаких машин за своими авторами, все это не оставило группе Соломатина сомнений: произошло банальное по нынешним временам похищение. Постепенно вырисовалось и направление движения террористов – Щелковское шоссе. Видимо, хоть этот конкретный адрес чуть успокоил Серафима Григорьевича, и он более спокойно продолжал повторять первую свою фразу:
– Следуйте за ними, не теряйте из виду.
Перед развилкой на Балашиху наконец пришло от него уже конкретное указание:
– Выйди вперед и около ограждения, где ведутся строительные работы, остановись. «Рафик» должен затормозить прямо напротив щита, закрывающего котлован.
– Понял.
– Вы берете на себя водителя.
– Понял, – опять ответил Борис и посмотрел на попутчиков, внимательно вслушивающихся в радиопереговоры.
Те покрутились, отыскивая что-нибудь увесистое. Открывать дверцу водителя – это целые секунды, за которые можно получить две-три пули в лоб. Поэтому одновременно, открывая дверцу машины, а еще лучше – на мгновение раньше водилу нужно отвлечь чем-то громким и эффектным. Например, хорошим ударом по стеклу. Это к тому же заставит его не только отвлечься, но и прикрыться руками от брызнувших осколков стекла.
Для такого действия ничего лучшего не нашлось, кроме купленной водителем теще на день рождения банки сельди.
– Теща любимая? – снимая напряжение в группе, поинтересовался Борис.
– Тещи разные нужны, – ушел от ответа водитель.
Мать Нади была прекрасной женщиной и, кажется, больше жаловала Бориса, нежели Ивана. Так что у него могла бы быть прекрасная теща…
Распределили роли. Что будет происходить у разрытой трассы, пока не знали, но раз приказали взять только водителя, то нечего и лезть куда не просят: даже из благородных целей можно спутать карты тем, кто прорабатывает действия для других людей.
Строительную ограду увидели сразу. Еле успели протиснуться в узкий авторучеек, медленно протекающий в суженном месте трассы, достали банку, приоткрыли дверцы. Водитель больше посматривал в зеркало заднего вида, чем вперед, боясь проскочить лишних полметра. И тормознул точнехонько за котлованом.
Выскочивший из машины Борис успел увидеть, как рухнуло строительное ограждение. Из-за него вырвалась штурмовая группа в бронежилетах, с лесенкой наперевес. Ее концами штурмовики выбили боковое стекло «рафика» и по ней, как стальные шары, пущенные опытной рукой бильярдиста в лузу, проскочили внутрь салона один за другим.
Даже не подбежав вплотную к «рафику», Борис со всего размаху запустил тещин подарочек в стекло, за которым замер в недоумении водитель. Лейтенант, отвечавший за дверь, двумя скачками оказался около нее, рванул на себя. Потом, падая, укрываясь от возможной пули, потащил за собой и водителя. Второй лейтенант, наоборот, болтающейся дверцей придавил выскальзывающее тело шофера, заставив того повиснуть над землей. Пистолет сам выпал у него из-под куртки, и Борису осталось лишь подобрать его.
- Предыдущая
- 24/65
- Следующая
