Чистильщики - Иванов Николай Федорович - Страница 4

• Предыдущая
• 4/41
• Следующая

– Олег Васильевич…

– Работаем.

Высветилось и на экране: чего изволите? Файлы изволим: поиск фигуранта по адресам, паспортным данным, по счетам в банке, торговым точкам, учредителям, по фамилии бухгалтера, номерам автомобиля, телефонов. О, даже сведения из земельного комитета появились. Значит, уломали земельщиков, дольше всех строивших из себя самую сверхсекретную службу. А впрочем, так, наверное, и есть. Реестр-то всей скупленной земли именно у них. Но жалко землицу-то, ибо годами стоит на ней «незавершенка» из дворцов. Гениален тот, кто протащил закон про налоговые льготы при незавершенном строительстве: не построен до конца дом – ничего не платишь государству. Такое впечатление, что у «новых русских» не хватает пятидесяти рублей, чтобы купить горсть гвоздей и завершить строительство особняков. Самой налоговой полиции, что ль, пройтись по дачным участкам, заколошматить «сотки» по самые шляпки в ступени крыльца: все, господа хорошие, построены ваши дворцы-хоромы. И отныне платите налог. Одного его хватило бы на выплату зарплаты всем военным. В придачу с оборонщиками.

– Что-то есть? – вовремя вернул к действительности нетерпеливый Клинышкин.

– Что-то есть всегда, – глубокомысленно изрек Олег. – Сейчас проверим детальнее.

Прогнал Богдановича по всем позициям, известным из оперативного дела. Зарегистрированных предпринимателей на данную фамилию в России оказалось ровно полторы тысячи, с инициалами Ю.В. – триста, Юриев Викторовичей – шестьдесят семь, в самом Калининграде – три. Янтарщиков – один. Счета в банке, главного бухгалтера, юридический адрес, указанные в ДОРе, подтверждала и «ИнКа». Да только «сделал» хозяин «ноги» и из адреса, и из банка. Вместе с денежками.

Штурмин выключил компьютер, глазастого циклопа XX века. Наверное, в следующем тысячелетии его создатели смогут помечать любого занесенного в каталог человека и при необходимости отслеживать его перемещение по миру. Поймал на контроль, нажимаешь очередную команду – и у твоего подконтрольного Стайера, например, подгибаются ноги. Но вместо «скорой» приезжает «автозак»…

Да, начальство право: надо лететь в Калининград и разбираться со всеми вариантами поиска на месте.

Словно дождавшись этого решения, осторожно пытаясь вырваться за рамки приглушенной хозяином громкости, попросился на разговор телефон. И если пошло суждение о технике, то вот уж кто больше всех наушничал в двадцатом веке и кого нужно первым на костер или дыбу за длинный язык…

– Слушаю.

– Сынок, ты?

Мама, стопроцентно уверенная в его голосе, все равно переспросит.

– Я.

– Олеженька, ты бы не смог заехать после работы?

– Что-то случилось?

– Нет-нет, не волнуйся. Просто в гости заглянула бывшая ученица…

Начинается!

– Мама, у меня завтра командировка.

– Я прошу тебя, сынок. Подвези Наденьку. Это недолго.

Дело не в том, долго или быстро. Мама в сотый раз повторяла один и тот же прием: прикрываясь необходимостью «подвезти», знакомила с ним своих многочисленнейших выпускниц в надежде, что какая-нибудь из них приглянется, завяжется знакомство, а там глядишь – и повернется дело к затерявшейся где-то свадьбе, давно ожидаемым внукам. Все знакомо и проверено до запятой, как в списываемом сочинении.

– Наденька живет на даче в Баковке. Мы засиделись…

– Мама!..

– Я пообещала, сынок. Приезжай. Это же рядышком.

В Москве на машине рядышком ничего не бывает. Угадать, где начался ремонт трассы, на скольких перекрестках сломались светофоры или в каком месте обеспечивают беспрепятственный проезд зарубежному или доморощенному чиновнику, – задачки из Агаты Кристи. Москва под вечер – вечная пробка…

– Мы ждем тебя, Олежек.

Так и есть – «мы ждем». Легче поймать такси, самому оплатить дорогу и отправить с очередных смотрин очередную невесту без сопровождения. Баковка – это полтора часа в один край. А командировка и Стайер требуют еще массу состыковок. Чем он виноват в том, что женщины остаются одинокими? Почему их проблемы должны оказываться у него на плечах? Да, одиночество, особенно женское, – это плохо, ужасно, противоестественно. Какой любви, нерастраченной ласки, энергии лишается Вселенная. Но не в детском садике же он, чтобы играть подсунутой игрушкой. Он в состоянии сам отыскать то, что понравится и заворожит.

… Гостья, уже собравшаяся, стояла у порога. Может, и уехала бы самостоятельно, подзадержись он минут на пять. Зачем гнал? Теперь же обрадовавшаяся мама приступила к очередному коварству, разгаданному им столь же давно, как и ложный вызов машины.

– А это от меня, Наденька, – мама принесла неизменную бутылку вина. – Мне сестра из Крыма иногда передает домашнее. Чистое, как слеза. Может, угостишь кого вместо чая или вместе с чаем.

Не кого-то, а конкретно сына-майора, розыскника налоговой полиции. Доставив гостью по назначению, он будет любезно-стеснительно приглашен в дом на чай и мамино вино в надежде, что после выпитого за руль не сядет и останется переночевать.

Мама, мама – святая простота. Он двенадцать лет на оперативной работе и подобных мальков с крючков сбрасывает, не вытаскивая удочку. Слез, даже чистых, как крымское вино, не прольется. Ни в бокалы, ни из глаз.

– Сынок, позвони потом от Нади, что доехали, чтобы я не волновалась, – «завели» его даже в дом.

Надя, то ли полностью посвященная в планы и принявшая игру, то ли наивная и простая, как клятва пионера, согласно кивнула: позвоним. Трогательно попрощалась с бывшей классной руководительницей. А в машине первым делом извинилась, и похоже, искренне:

– Вы меня простите, я пробовала отказаться. Но Мария Алексеевна…

– Я знаю свою маму, – успокоил Олег, трогая машину.

Гостья особой разговорчивостью не отличалась, но, чувствуя неловкость, время от времени пыталась завести беседу.

– А я случайно нашла телефон Марии Алексеевны, позвонила – и вы знаете, она помнит весь наш класс! Хотя прошло столько времени, – для большего удивления Надя сняла очки.

– Угу.

Самолет на Калининград после обеда, полтора часа лету. Там день-два разобраться, помочь местным ребятам выйти на след – и в отпуск. Северный берег Черного моря в любом варианте лучше южной окантовки моря Балтийского.

– А вы ведь в налоговой полиции работаете? Наверное, интересно.

Интересно, только отпуска задерживают. Да еще в тот момент, когда мужики за ключами от его квартиры в очередь стоят. А ему самому срочно нужно в Крым. Вернее, к тетке, маминой сестре, регулярно передающей винные «слезы». А уж если совсем точнее, то к спрятанному пятнадцать лет назад посланию. Напрочь вроде забытому, но случилось в новогоднюю ночь перебирать старые фотографии, и на одной из них обнаружил метку авторучкой – «Здесь». Стрелка указывала на правый угол третьей плиты водоканала около их поселка Кировское. Там они с Зоей закопали бутылку со своими письмами друг другу через два десятилетия…

На светофоре вспомнил о попутчице, спохватился насчет вопроса об интересной службе. Пожал плечами:

– У нас как везде.

– Симпатичная, – пассажирка тронула покачивающуюся на нито«ке обезьянку, в форме гаишника, останавливающую жезлом машины. – Мария Алексеевна рассказывала, что вы вырезаете по дереву.

Наверное, это любимое занятие каждой матери – расписывать достоинства своих детей.

– Бывает.

Чувствовалось, что Надя тяготилась его односложными ответами, самой поездкой. Но Олег не мог перебороть своего настроения, а соседка выходить посреди дороги тоже посчитала неэтичным. Поэтому оба вынужденно терпели друг друга и ждали лишь конца поездки. Зато, когда въехали в дачный поселок, обтесали днище «Москвича» на колдобинах и с первыми зажженными на столбах фонарями и каплями дождя подобрались к небольшому домику с мансардой, Надя наконец приступила к тому, ради чего и затевалась вся канитель. Поправила очки:

– Сейчас уже поздно…

Да, и именно поэтому он не станет заходить на чай, а развернется и уедет домой.

• Предыдущая
• 4/41
• Следующая