Джокер и Палач - Иванов Борис Федорович - Страница 22

• Предыдущая
• 22/112
• Следующая

— Вы пока поразмыслите над тем, что вы мне наговорили, — мрачно посоветовал он вольному предпринимателю, поднимаясь из-за стола. — Может быть, припомните какие-нибудь обстоятельства, о которых, по вашему мнению, стоило бы мне сообщить... Или измените показания... А я пока выйду, выкурю трубочку... А потом мы подпишем протокол...

Енот остался один в кабинете Коннетабля, помещении довольно мрачном. Стены его были обшиты панелями темного дерева. А украшением служили копии работ известных живописцев, изображающих страдания святых мучеников...

На балюстраде, опоясывающей Замок задушевных бесед, сэр Байер похлопал себя по карманам и крякнул с досады.

Позади него раздалось деликатное покашливание и щелчок зажигалки.

— Я так и знал, сэр, что свою вы забудете, — пряча в усах улыбку, посочувствовал шефу лучший сыскарь Ордена Роман Плонски, протягивая Страшному Коннетаблю огонек. — Все остается в силе?

— Да, Ромми, — кивнул сэр Байер. — Отпускаем этого клоуна на все четыре стороны. То, что не он снес башку мерзавцу Паркеру, ясно как божий день. Так же, как и то, что среди нас теперь бродит дьявол. Притом дьявол, который, по всей видимости, может принимать обличье любого смертного.

В последнем Лео Байера убедил даже не столько Апостолос Челлини, который, попрощавшись с ним, вышел из гаража через ворота, а через считаные секунды вошел в гараж через дверь, ведущую в дом, не имея представления о том, что уже виделся со Страшным Коннетаблем несколько минут назад.... А скорее то обстоятельство, и досадное обстоятельство, что буквально под самым его носом кабинет Челлини, а затем и его дом покинул человек, по словам наблюдателей как две капли воды похожий на него самого — сэра Лео Байера. К немалому удивлению наблюдателей, сначала их шеф удалился по кривой улице Вознесшихся, не воспользовавшись своим служебным автомобилем. А затем он вновь появился из дома Челлини — охваченный гневом и раздающий направо и налево тычки и грозные «ценные указания».

— У меня все подготовлено, — доложил Роман. — Как только Челлини покинет ваш кабинет, я и двое моих людей установим за ним слежку, не спуская с него глаз ни на мгновение.

Сэр Байер сделал затяжку и выпустил дым вниз, себе под ноги.

— Запись с «жучка», которым мы снабдили Паркера, так и не удалось прочитать? — спросил он вроде бы невзначай.

— Нет, — вздохнул Плонски. — Ребята из лаборатории говорят: пустой номер. Сдох «жучок»...

— Будьте осторожны, — буркнул шеф. — Вы видели, чем обошлась неосторожность проклятому иуде Паркеру.

— Не думаю, что этот тюфяк состоит в сговоре с Сатаной, — пожал плечами Плонски. — Скорее всего, дьявол шел за нами по пятам. И когда мы послали Паркера в дом Челлини, он принял образ хозяина. Больше он ему уже не понадобится... Боюсь, мы зря потеряем время.

Лицо сэра Байера сделалось суровым.

— Твое слабое место, Роман, это то, что ты иногда недооцениваешь и партнеров и противника. Этот Челлини не так уж прост, как тебе кажется. — Он снова затянулся трубочкой и, задумавшись, добавил: — Да и дьявол — тоже...

Выйдя из Замка задушевных бесед целым и невредимым, Енот вовсе не ощутил себя счастливейшим из смертных, как того можно было ожидать.

«Так просто Орден от тебя не отцепится, Енотик, — сказал он себе. — Не думай и не мечтай. Ты — в “разработке”! Под колпаком, дорогой мой, под колпаком... И — будь уверен — под колпаком надежным. Да и дьявол из ящика может в любое время вспомнить о тебе».

Он обратил взгляд своих глаз-маслин к быстро темнеющим небесам, словно накрывший его колпак был зрим и осязаем. Но увидел лишь первые звезды, загорающиеся в вышине. Чужие звезды чужого ему до сих пор мира.

Однако жизнь продолжалась. Надо было спать, есть и выполнять свои обязанностями перед клиентами. Однако появляться дома Еноту было не с руки. Все окрест уже знали, что Апостолоса Челлини посетили «Свои» и что из его дома вынесли покойника, а самого его — правда, без наручников — увезли в Замок задушевных бесед. Желающих увидеть его и задать ему сотни идиотских вопросов будет тьма.

Слава богу, никому из журналюг не пришло в голову, что попавший в Замок человек может выйти из него на волю еще до наступления темноты. Такое допущение иначе чем идиотством окрестить решительно было нельзя. Так что никто из шакалов пера не караулил Енота на выходе. Да и вышел-то он, строго говоря, не из Замка, а из подъезда одного из домов на противоположной стороне реки. Так — через подземный ход — из Замка выпускали тех, к кому не хотели привлекать внимания.

Выспаться, поесть и привести себя в порядок можно было в любом из подходящих местечек, загодя присмотренных и тщательно «окученных» Енотом. Пока придется все делать под носом у наблюдателей Байера. Заодно, глядишь, наблюдатели эти сами «засветятся». Пытаться сейчас «нырнуть», пустить в ход закаченные в тайниках документы на чужие имена, обналичить кредитные карточки пока не горит... Надо взять тайм-аут. А дела можно делать, связываясь с компом в своем офисе через здешнюю Сеть. Худо-бедно, а работает болезная...

С идеей как-то выйти на Шишела Енот не расстался. Но действовать напрямую означало светиться перед «Своими». Нет, вопрос надо обмозговать... Где-нибудь за столиком с доброй закуской... Еноту вдруг дьявольски захотелось есть. В чем, впрочем, не было ровно ничего удивительного. Тут как о чем-то, что было с ним в далеком прошлом, он вспомнил, что назавтра ему обещан дармовой обед «от пуза» на двоих в ресторанчике Сяна. Что ж... Этой возможностью он решил не пренебрегать и использовать ее наилучшим образом.

Но — завтра будет только завтра. А есть отчаянно хотелось сегодня и сейчас. Вытащив свой мобильник, он начал вызывать такси.

— Ну все. Мне пора, — решительно произнес Гринни. — Ждите меня здесь, ребята, и костерите последними словами. Вернусь ближе к полуночи. Со щитом или на щите.

— Ни пуха тебе ни пера! — напутствовал его Сян, который никогда не забывал про ритуальную часть любой затеи.

Тимми и Мика просто сделали Гринни ручкой. И тот исчез в дверях.

Вздохнув, Тимоти повернулся к заскучавшему было бармену. В «Топоре и плахе», одном из немногих пабов, был самый настоящий, живой бармен. Не кибер-автомат. Не удивляйтесь. На Заразе такое сплошь и рядом.

— Три пива, — буркнул Тимоти. — А лучше — сразу шесть.

— Я буду только имбирное, — предупредила Мика. — Или колу.

— Все равно — шесть вашего фирменного и большую колу для дамы, — уточнил Тимоти. — Нам тут сидеть долго. И если можно, переключи Ти-Ви на что-нибудь повеселее.

Из двух действовавших в Семи Городах каналов один транслировал дебаты в Магистрате, а другой — учебный фильм о способах оказания первой помощи. Бармен выбрал последнее.

Когда на поясе у Микаэллы залился трелью мобильник, друзья уже успели узнать, как определять, получил ли пострадавший сотрясение мозга или же является таким козлом от рождения, а также, что надо делать в случае отравления ребенка плодами дрянь-дерева.

Девушка допила колу, нехотя поднесла трубку к уху и приветствовала звонившего мрачным «ну?..». Дурные предчувствия одолевали ее.

Послушав с минуту говорившего на другом конце канала связи, она нахмурилась и морщась, как от приступа мигрени, попросила:

— Шишел, дорогой... Не грузи меня сегодня. Я понимаю, у тебя проблемы. Но давай — завтра. Ладно? Ты уж извини... — и отключила трубку.

Вид мобильника навел Тимоти на одну почти позабытую за делами вещицу.

— Вот что, Мика... — начал он, доставая из внутреннего кармана давешний, поуродованный предположительно дурнем Чувырлой дешифратор. — На-ка посмотри...

— Посмотрела, — сообщила ему Микаэлла, выждав секунд пять или шесть. — Знаешь, ума у меня от этого не прибавилось.

— Это дешифратор, — пояснил Тимоти.

— Да, это дешифратор, — признала Микаэлла. — Сдаюсь, ты выиграл. С тебя кола.

• Предыдущая
• 22/112
• Следующая