Бог гномов - Иванов Борис Федорович - Страница 48
- Предыдущая
- 48/108
- Следующая
— Если, конечно… — подхватил Ким намек.
— Если те зацепочки, которые мне в этом сюжете померещились, окажутся действительно зацепочками, а не так… Иллюзиями.
— Скажу тебе прямо, — признался Ким. — Есть у меня подозрение, что советник вышиб себе мозги не просто от плохого настроения. Думаю, что его шантажировали.
— Чем же? — поинтересовалась Энни. Ким слегка растерянно почесал нос:
— Не стану разглашать чужих секретов. Скажу одно — было чем… Старику напомнили о прошлых грехах и потребовали денег. Но он выбрал другое решение… Это, впрочем только мое мнение. Никаких зацепок от капитана Фрадкова я не получил.
— Ладно, — махнула рукой Энни. — Храни свои секреты Все равно разговор становится интересным. — Дело в том что мне кажется точно то же самое, — что и тебе. Но мои свидетельства трудно подшить к делу. Если бы я не ветретила тебя, то махнула бы на все это рукой. Я же сказала1 этот сюжет для меня — побочный. Я вообще-то только по долгу службы им занялась… Как-никак не бездомный бродяга повесился, а человек, допущенный в кабинет Президента, прописал себе свинцовую пилюлю из именного пистолета. Подаренного, кстати, кем-то из покойных ныне маршалов…
— Не Хануманом, случайно? — уточнил Ким.
— Вот-вот, — энергично кивнула Энни и тут же сделала пометку в блокноте. — Это что, важная деталь?
— Скорее характерная, — пожал плечами Ким.
На месте действия снова появился сервисный автомат, уже груженный заказанной снедью. Снедь была представлена каким-то местным морским деликатесом, легким вином и колой.
— Ты, я вижу, начал свое расследование с другого конца, — пояснила свою мысль Энни. — Ты направился прямо к копу, которому главное — сбыть очередное дело с рук. А я сперва наведалась к безутешным родственникам. Нажила себе мигрень, выслушивая их откровения. Старый чинуша был и вправду отменно сварлив. Но не все родные кляли покойничка. Среди них были и такие, что старика любили, несмотря ни на что. И знаете, кто любил его больше всех?
Ким недоуменно пожал плечами в ответ и пригубил продукцию здешних виноделов. Похоже, что по части этой продукции традиции матушки-Земли на Ваганте блюли свято — вино отличалось не только приемлемой ценой, но и вполне приличным «букетом». Энни тоже оценила напиток.
— Больше всего горевал о старике его правнук, — объяснила она. — Кстати, довольно уже взрослый парнишка. Лет этак девяти… Ты уже понял, что я быстро нахожу общий язык со здешними мальками. Так вот, с ним, со своим правнуком, прадед напоследок был откровенен. Вот что он сказал ему, прежде чем заперся в своем кабинете, сам понимаешь зачем.
Энни положила блокнот перед собой, торопливо перевернула пару страниц и прочитала:
«Запомни, что у тебя хотели отнять все, что я заработал в жизни. Все, что оставляю теперь тебе, только тебе. Если ты будешь осторожен, этого никто у тебя теперь не отнимет. Никакой…»
Тут Энни мучительно наморщилась, пытаясь правильно прочитать собственные каракули.
«Никакой… — наконец прочитала она, — никакой чертов Мерлин!..»
— Здесь, — добавила она, — еще много чего у меня записано. Исходник есть на диктофоне. Но все это — почти одни сплошные сантименты. Главное в том, что старик действительно завещал все свое состояние — а оно у него немалое — этому мальку, Ронни Моллисгуту. А состояние это у него хотел отнять шантажом кто-то по кличке Мерлин. Но советник, похоже, напоследок его таки объегорил. Мерлин, — добавила она задумчиво. — Мерлин… Тебе ничего не говорит эта кличка? Кроме легенды о короле Артуре, разумеется.
— Нет, — пожал плечами Ким. — В принципе, это имя много где встречается. И назывались им разные личности — и непотребные, и вполне достойные. И секретные проекту так именовали… Попробую накопать что-нибудь. Сам-то малек… Он ничего с этим словом не связывает?
— Может быть, и связывает, — дернула Энни плечиком, напоминающим контуры древних статуэток, которыми любили украшать свои дома ее дальние предки. — Но ты же знаешь, Агент, что родные людей, кончивших жизнь этак Бот] не любят, когда люди прессы отираются у них в доме, Да еще пристают с расспросами к детям. Так что, будь уж добр, накопай на эту тему что-нибудь.
Ким с удивлением обнаружил, что за быстротечной беседой умял всю ему предназначенную композицию из рыбы и моллюсков, даже не запомнив ее вкуса. И, что огорчительнее, так же не заметив, осушил и бокал прилагавшегося к морепродуктам вина. Кибер-официант, правда, как в этот момент подал кофе. Но и счет за обед он под тоже.
— Что ты делаешь вечером? — осведомился Ким, вкладывая в приемную щель автомата свою кредитную карточку
— Не знаю, — снова дернула плечом Энни. — Нет, в самом деле не знаю! У меня через пару часов встреча, которая… Ну, которая закончится не знаю когда и как. Я тебе позвоню, когда освобожусь. Если ты, конечно, соизволишь дать мне свой номер…
— Мне лучше оставлять сообщения на «почтовом ящике», — несколько пристыженно объяснил Ким. — Вот на этом. Он набросал кодовый номер на салфетке. — У моих работодателей с прессой примерно такие же отношения, как у Монтекки с Капулетти… Интересная, говоришь, встреча?
— Скорее непонятная, — усмехнулась Энни и с сомнением отставила кофе в сторону. — Понимаешь, я получила приглашение на встречу с гномами. Да-да, с самыми настоящими гномами Ваганты. Если это, конечно, не шутка дурного толка… — добавила она, снова пробуя пригубить кофе.
— Так ты видела гномов?
Ким скроил гримасу, одновременно восхищенную и ироническую.
— Нет, — покачала головой Энни и снова, уже более решительно, отставила кофе в сторону. — Приглашение мне передал парламентер. Если его можно так назвать. А самих гномов мне только предстоит увидеть.
— Они что же, — все так же иронически озадачился Ким, — возжелали теперь быть прославленными в прессе. Или оформить подписку на «Гэлакси ньюс»?
— Я сама хотела бы знать, — развела руками Энни, зачем им потребовалась эта встреча. — Они хотят, судя по всему, получить от меня некую помощь… Но не спрашивай меня какую и как… Сие я из их послания так и не смогла.
— Мм… Ты показывала его, это послание, каким-нибудь специалистам? — поинтересовался Ким.
Он все еще не мог принять слова Энни всерьез. Он больше всего склонялся к мысли, что его вообще — то не страдающая излишней доверчивостью подруга стала жертвой шутки дурного толка.
— Мне поставили условие, — ответила ему Энни. И взгляд ее был как никогда серьезен. — Это послание гномов — Тайна. Да-да — Тайна с большой буквы. И в эту Тайну я могу посвятить только одного человека. Того, которому доверяю больше всего.
До Кима смысл этих слов дошел не сразу, а когда наконец дошел, заставил его закашляться. Он тоже отставил недопитый кофе в сторону.
— Получается, что я удостоился твоего особого доверия? — умозаключил он, продолжая перхать и подкашливать.
— И как ты смог допить эту гадость до половины? — поняла Энни его реакцию по-своему и неодобрительно покосилась на его чашку.
Ким хмыкнул в том духе, что «Чего не вытерпишь ради интересной компании и содержательной беседы» и еще раз, уже более членораздельно, поблагодарил Энни за оказанное Доверие.
— А я могу увидеть это послание? — уже более серьезным тоном спросил он. — Может быть, я окажусь более понятлив?
— Видишь ли, — слегка смущенно объяснила Энни, — Это было, так сказать, живое послание. Парламентер запомнил его смысл и передал мне на словах. Потом я как Могла воспроизвела все, что слышала, у себя в блокноте. Вот — можешь почитать, хотя… По-моему, ты не знаешь Иероглифов? Я всегда веду свои записи так, чтобы кто по не совал нос в мои каракули. И чтобы не забывать предков.
— Здорово, — вздохнул Ким. — На Желтых Лунах я научился кое-что смыслить в китайской письменности, но бегло прочитать любой текст мне не по силам. Правда, я без акцента говорю на русском и читаю харурские тексты, но одно не заменит другого… — А вы не включали диктофон?
— Включала. Но… — Энни изобразила огорченную гримаску. — Но запись не получилась. Это меня, впрочем, не удивило. Это, говорят, — типичный трюк из репертуара гномов.
- Предыдущая
- 48/108
- Следующая
