Тайна украденной рукописи - Устинова Анна Вячеславовна - Страница 8

• Предыдущая
• 8/29
• Следующая

– Ну, с этим мы вроде справились, – вздохнул Петька. – Только вот есть очень хочется.

– У тебя еще в холодильнике яйца остались? – деловито спросила Маша.

– Полно, – подтвердил тот.

– Тогда давай я тебе яичницу сделаю, – начала отмывать сковородку под краном девочка. – Кстати, главная новость. Сейчас Настя приедет. Она полчаса назад мне звонила.

– Отлично! – просиял Петька. – Тайное братство кленового листа в сборе!

Настя ему очень нравилась. С тех самых пор, как в прошлом году поселилась с родителями на бывшей даче художника Мишина по соседству с Серебряковыми.

– Они справили в городе Новый год, – возилась у плиты Маша. – А теперь сюда на все каникулы.

– Уже выехали? – решил уточнить Петька.

– Не знаю, – пожала плечами девочка. – Настя сказала, что скоро приедут.

– Может быть, мы тогда ее подождем? – посмотрел на друзей Петька. – Чего два раза одно и то же пересказывать.

– Ты Командор, тебе и решать, – вспомнила Маша Петькину детективную кличку.

– Да я вообще не настаиваю, – покраснел тот.

– Вот и правильно. Ешь яичницу, – поставила перед ним горячую сковородку Маша. – Чего вы там вчера обнаружили со Шмельковым?

– Ну, – обжигаясь яичницей, начал Петька. – Там еще кое-что пропало.

– Пропало? – вскочил на ноги Дима.

– Что пропало? – уставилась на Командора Маша.

– Очень странный набор, – наконец заглотил яичницу Петька. – Подождите-ка, я попью, – схватился он за стакан с апельсиновым соком, который дядя Сережа почему-то пощадил. – Ну вот, – продолжил наконец Командор. – Выяснилось, что, кроме шкатулки, из гостиной исчезли серебряная пепельница и кинжал в кожаном чехле. Про пепельницу ничего сказать не могу. Но кинжал старинный и ценный. Вадим Леонардович, когда был жив, моему отцу однажды им хвастался. Оказывается, это кинжал из семейных реликвий графов Строгановых. Там даже на лезвии и на рукоятке их герб выгравирован.

– Ничего себе! – присвистнул Димка. – Выходит, настоящее ограбление!

– Именно, – кивнул головой Петька. – Только какое-то необычное.

– Чем необычное? – не поняла Маша. – Залезли и сперли ценные вещи.

– Если бы, – возразил Командор. – Во-первых, и залезли-то как-то странно. Шмельков осмотрел окно и…

Из передней послышался заливистый звонок.

– Настя! – воскликнули хором трое друзей.

– Я открою! – первым кинулся к двери Петька.

– Привет! – едва Командор открыл дверь, Настя тут же влетела в дом.

С лета она еще чуть-чуть вытянулась. Большие зеленые глаза сверкали от радости.

– Машка и Димка уже у тебя? – сорвала она с головы черную шапочку. Ярко-рыжие волосы рассыпались по плечам.

– Тут!

– Тут мы! – выбежали близнецы из кухни.

– Знали бы вы, какую я провела работу ад предками, чтобы к вам попасть! – вешая куртку, весело тараторила Настя. – Они, видите ли, хотели меня на каникулы в какой-то пансионат везти. С лечебно-оздоровительными процедурами. Но я, как видите, тут! – звонко расхохоталась она. – Жаль только, что преступления никакого нет.

– Наоборот, – усмехнулся Дима. – Это тебя до сегодняшнего дня не было. А преступление у нас уже есть.

– Прямо в новогоднюю ночь и случилось! – с такой гордостью выпалила Маша, словно бы речь шла о чем-то приятном.

– Идите врать! – оторопела рыжая девочка.

– А мы и не врем, – с очень серьезным видом подтвердил Петька.

– Слушай, а ты почему без очков? – заметила Настя.

– Я теперь в линзах, – объяснил Петька. – Понимаешь, стал заниматься боевым тай-дзи-тюанем. Я там же все время в движении. Очки очень мешают. Вот предки мне линзы и сделали.

– Тебе так даже лучше, – похвалила Настя.

– Во всяком случае, удобнее, – старался Петька изо всех сил скрыть довольную улыбку.

– Что там за преступление-то у вас? – вновь вернулась к самому главному Настя.

– Слушайте, – взял, как и прошлым летом, бразды правления в свои руки Петька. – Давайте сперва где-нибудь поудобней устроимся. Предлагаю в гостиной. А то у меня в комнате, – посмотрел он на второй этаж, – полный бардак. Даже постель не успел убрать.

Миновав коридор, ребята вошли в просторную гостиную. Мебель там была старая, массивная. Ее покупали еще покойные Петькины дед и бабка, которые, как и большинство представителей первого поколения дачников Красных Гор, проводили тут круглый год.

Когда все расселись вокруг овального стола, Петька быстро пересказал Насте суть дела. Затем вернулся к тому, на чем остановился, когда она позвонила в дверь.

– Шмельков осмотрел окно. Вроде бы кто-то заранее шпингалеты поднял.

– Ты хочешь сказать… – посмотрела на Петьку внимательно Настя.

– Я пока ничего не утверждаю, – тихо ответил тот. – Но, похоже, тут был какой-то сговор.

– С кем сговор-то? – взвился Дима. – Филимоновна, что ли, окно грабителю подготовила?

Настя при одной мысли о Филимоновне расхохоталась.

Ей было известно не хуже остальных, что домработница-снайпер готова растерзать каждого, кто хоть в мыслях покусится на имущество любимой хозяйки.

– Филимоновна, конечно, нет, – улыбнулся Петька. – А вот ее племянники Юрка с Борькой…

Остальные подались вперед. Любимые племянники Филимоновны, тридцатилетние бугаи Юрка и Борька, которых она вырастила вместо покойной сестры, особенно праведной жизнью не отличались. К тому же они порой бывали нечисты на руку. Иногда, производя мелкий ремонт в Красных Горах, они прихватывали какую-нибудь ерунду из имущества хозяев. Правда, если те это вовремя замечали и вещь хозяевам Действительно оказывалась нужной, Юрка с Борькой безропотно возвращали ее. Однако факт оставался фактом. Хотя, правду сказать, особо серьезных проступков за племянниками домработницы-снайпера не числилось.

– Нет, Юрка с Борькой сами бы никогда до такого не додумались, – снова засомневался Дима. – А потом, если они что стырят, то всегда вместе. А возле дачи нашли следы только одного человека.

– Кстати, удалось выяснить, что было в шкатулке? – посмотрел Петька на близнецов.

– Бабушка знает, что там какая-то медицинская монография Вадима Леонардовича. Ей Коврова-Водкина говорила.

– И все? – разочарованно протянул Петька.

– Пока нам ничего больше из бабушки вытянуть не удалось, – ответила Маша.

– Конечно, Ковровой-Водкиной верить не во всем можно, – окинул Петька выразительным взглядом друзей. – Но тут она, вероятно, права. Вадим Леонардович был знаменитым врачом. Вдруг он действительно совершил какое-то важное открытие в медицине?

– Тебя послушать, так из-за этого в дом залезли, – засомневался Дима. – Чего же эта шкатулка с семейным наследием столько лет зря стояла? Могли бы раньше украсть.

– Этого я пока тоже не понимаю, – пожал плечами Петька. – Но обычное ограбление исключается.

– Почему? – упорствовал Дима.

– Потому что, если ты просто хочешь (украсть какие-то ценности, да еще заранее к этому готовился, то возьмешь кинжал графа Строганова. Ну, в крайнем случае, пепельницу из серебра. Но не потянешь по глубокому снегу увесистую шкатулку с рукописью, – отвечал Петька.

– Ну, шкатулка, положим, тоже старинная, – уточнила Маша. – Я у бабушки спрашивала. Она говорит, как минимум, девятнадцатый век.

– Да там много других вещей есть, – хорошо помнила Настя по прошлому лету дачу Ковровой-Водкиной. – Например, у нее в буфете старинные золотые стопочки. Гораздо ценней шкатулки. И нести легче.

– И картины у нее там отличные, – подхватил Петька. – Если заранее все рассчитать, то вырезал их из рам, свернул в рулон – ходу.

– Много тебе Юрка с Борькой в живописи понимают! – засмеялась Маша.

– Мы же уже договорились про Юрку с Борькой, – поморщился от досады Командор. – Они даже если бы и залезли, больше, чем бутылку из холодильника, ничего унести не решились бы.

– Ну а если это не они, тогда скажи нам, пожалуйста, кто окна открыл заранее? – спросил Дима. – Филимоновна не могла, Коврова-Водкина тем более. Кто у нее еще в доме бывает? Если только наша бабушка. Но она вроде не по этому делу.

• Предыдущая
• 8/29
• Следующая