Тайна украденной рукописи - Устинова Анна Вячеславовна - Страница 16

• Предыдущая
• 16/29
• Следующая

– Ну, ты даешь! – открыл дверь Петька. Димка, не раздеваясь, влетел в гостиную.

Он раскраснелся. Едва дышал. Глаза испуганно бегали.

– Что случилось? – заподозрила неладное сестра.

– Тетради нету! – выпалил Дима. – Нигде! Я весь чердак обыскал!

– Разве она у тебя не в шкафу лежала? – удивился Командор.

– Ясно, в шкафу, – пропыхтел Дима, – И заперто было. А ключ… – тяжело перевел он дух. – Ключ у меня… Вместе с другими…

Он вытащил из кармана брелок, где вместе с ключами от дачи висел ключ от чердачного шкафа.

– Я его на всякий случай даже в Москву с собой увозил, – внес полную ясность Димка. – Бабушка все равно туда не поднимается. Она говорит, что у нее от высоты кружится голова.

– Та-ак, – протянул Командор. – А еще чего-нибудь с чердака пропало?

– Кто его знает, – растерянно ответил Дима. – Дверцы шкафа распахнуты. И рукописи старые дедушкины почему-то рядом лежат. Я сперва думал, полка в шкафу обвалилась, а потом вижу: тетрадь исчезла.

– Постой-ка, постой, – поднял руку Петька. – В шкафу ведь действительно, кроме нашей тетради, старые рукописи твоего дедушки хранились.

– Ну да, – подтвердила Маша. – Бабушка, после того как дед умер, часть архива оставила в кабинете. Часть отдала к нему в институт. А еще часть отнесли на чердак вместе с этим шкафом.

– Ну, началось, – пробормотал Петька.

– Ты о чем? – не поняли остальные.

– Неужели не ясно? – поглядел на них Командор. – Дедушка ваш биологом был. А Даниил этот, насколько я понимаю, тут шурует в поисках чужих открытий. А вдруг ему, например, известно, что ваш дедушка тоже чем-нибудь важным занимался? Вот он и полез.

– А тетрадь наша при чем? – удивилась Настя.

– Мог прихватить случайно, – ответил Петька. – А мог и заинтересоваться. Как-никак, мы прошлым летом тут два преступления раскрыли. Только если он наши записи прочтет, нам очень трудно придется.

– Да, – помрачнели разом друзья. Каждому из четверых было ясно, что, ознакомившись с записями Тайного братства, Даниил их к себе не подпустит на пушечный выстрел.

– Ну может, он вообще их не станет читать, – с надеждой проговорил Дима. – Его в основном наука интересует.

– И вообще, он мог действовать через подставное лицо, – сообразила Настя. – Ты, Петька, ведь тоже считаешь, что у него вроде бы должен быть сообщник?

– Скорей всего да, – подтвердил Командор. – Кто-то ведь на даче Ковровой-Водкиной поднял шпингалеты у окна. Правда, он и сам туда приходил…

– Ну, если у нас на даче сообщник действовал, он вообще мог нашу тетрадь по ошибке схватить вместе с бумагами деда, – несколько повеселела Маша.

– Ой! – воскликнул вдруг Дима. – Я только сейчас понял…

Не договорив, он закрыл глаза и замер посреди гостиной.

– Да говори же! – поторопили друзья.

– А чего? И скажу, – каким-то не своим голосом отозвался Дима. – Там… на чердаке… по всему полу следы… По-моему, те же, что у Ковровой-Водкиной.

– Бежим! – кинулся в переднюю Петька. Остальные поспешили следом.

– Кстати, я вам еще не сообщил свою новость, – пытался Командор одновременно влезть в рукава куртки и зашнуровать высокие ботинки. – Я вчера выяснил: у Даниила на новогоднюю ночь четкого алиби нет. Ладно, – справился он наконец с верхней одеждой. – Пошли скорей на чердак.

Откуда ты знаешь про алиби? – стала уже на улице расспрашивать Настя. – Откуда, откуда, – пыхтел от быстрой ходьбы Командор. – Возвращаюсь вчера от Димки и Машки. Только от них вышел, как калитка у Кузнецовых тоже открылась. Гляжу – там Люська в темноте сияет своим шедевром из полиэстера. Рядом с ней родители. И еще какой-то тип среднего роста в кашемировом пальто. «Ну, – думаю, – это наверняка тот самый француз Даниил Георгиевич».

– Главное, имя-отчество у него исконно французское, – засмеялась Маша.

– У Кузнецовых всегда так, – философски заметил Дима. – Если француз, то русский…

– А если шуба, то синтетический шедевр, – подхватила Настя.

– Вы лучше послушайте, – снова заговорил Петька. – Я, конечно, к ним подошел. Вроде бы с Новым годом поздравить. И как бы невзначай говорю: «Хорошо Новый год на даче встречать, правда?» Смотрю я при этом, конечно же, на Даниила.

– А он? – спросил Димка.

– А он мне ответил, что последний раз встречал Новый год на даче очень давно. «Вот, – говорит, – даже сейчас тут живу, а на вчерашнюю ночь старые друзья в Москву вытащили. Только сегодня в полдень обратно вернулся».

– Так вроде бы алиби есть, – сказала Маша.

– Я тебе таких алиби целый вагон могу припасти, – чуть замедлил шаг Петька. – Даже если он и действительно был в Москве, как ты узнаешь, когда он оттуда уехал? А скорей всего он мог вообще никуда не уезжать. Запер дом. Погасил свет. Сделал вид, будто его нет дома. Дождался трех часов ночи. И к Ковровой-Водкиной. А для всех окружающих он встречал Новый год в городе с друзьями и вернулся только в полдень первого числа.

– Но это же, наверное, можно проверить, – возразила Настя.

– А как? – с большим сомнением произнес Дима. – Подойдешь к нему и спросишь: «Дайте, пожалуйста, телефон вашего друга. Мне надо узнать, правда ли вы у него Новый год встречали?»

– Если в дальнейшем понадобится, мы, конечно, проверим, – сказал Петька. – Но пока об алиби Даниила говорить серьезно нельзя. Я лично склоняюсь к мысли, что его вообще нет.

Они открыли калитку Серебряковых и быстро подошли к дому.

– Бабушке ничего не скажем, – скороговоркой предупредил Дима. – Она только зря разволнуется.

– Какой смысл говорить, – согласился Петька. – Нам самим еще непонятно. Вот разберемся, тогда и скажем. А то ведь…

– И вообще, меня сейчас больше волнует другое, – перебила Маша. – Нам надо от бабушки незаметно на чердак проскользнуть.

– Да уж, – пробурчал Дима. – Она наверняка сейчас с нами заведет какую-нибудь беседу. У нее в первой половине дня всегда говорливое настроение. Пожалуй, звонить не будем, – извлек он из кармана ключи и отомкнул замок.

– Быстро наверх, – пропустил он друзей в дом. – Если мы тихо поднимемся, она, может быть, вообще не услышит.

У Петьки вдруг мелькнула догадка: именно так на дачу Серебряковых вполне мог проникнуть преступник. Замок-то в двери самый элементарный, отечественный. Такой при умении не только отмычкой, но и гвоздем откроешь. Но делиться с друзьями он своими соображениями не стал. Сейчас главным было скорее попасть на чердак.

Едва войдя в переднюю, юные детективы поняли: предосторожности были напрасны. Крючок, где обычно висела бабушкина шуба, пустовал.

– Гулять ушла! – обрадовался Дима. – Она это часто делает, перед тем как засесть за свои мемуары.

– Раздеваться все равно не будем, – решил Командор. – Во-первых, времени нет. А во-вторых, в одежде удобнее смыться, если ваша бабушка раньше с прогулки придет.

Они взбежали по лестнице на второй этаж. Там на площадке была приставлена к стене стремянка, которая вела к чердачному люку. – Ого! – первым оказался на чердаке Петька. – Ну и разгром!

Остальные, быстро поднявшись следом за Командором, в изумлении замерли. С первого взгляда можно было бы предположить, будто полки древнего шкафа и впрямь не выдержали натиска бумаг покойного профессора Серебрякова. Замок под их тяжестью раскрылся, и содержимое шкафа полетело на пол. Собственно, Дима сперва так и подумал. Но ведь тетради Тайного братства нигде не было.

Петька наугад перевернул несколько пыльных бумаг. В основном это была машинопись каких-то научных статей.

– Бабушка говорит, это все давно уже опубликовано, – понял Дима, о чем сейчас думает Командор.

– Мы их после просмотрим как следует, – отложил Петька бумаги в сторону. – Ну-ка, – внимательно посмотрел он на створку шкафа. – Точно. Шпингалет верхний выломан.

– Нижнего давно нет. Я помню, – поспешил внести ясность Димка. – А вот на тот, что отломан, я всегда дверь закрывал, прежде чем запереть на замок.

• Предыдущая
• 16/29
• Следующая