Тайна пропавшего академика - Устинова Анна Вячеславовна - Страница 18

• Предыдущая
• 18/34
• Следующая

– А вы это… – замялся племянник Положенцева. – Не слишком с ним круто поговорили? Все-таки милиция.

– И не Джеймс Бонд и милиции почему-то боится, – вновь тихо прокомментировала Маша.

Остальные ребята тоже все внимательней приглядывались к Сергею. Понятно, что он напуган внезапным исчезновением дяди. Однако ведет себя слишком уж странно.

– Знаете что, Сергей, или действуйте сами, или не вмешивайтесь, – строго взглянула на него Анна Константиновна. – А я уж сама разберусь, с кем и как разговаривать. Эту милицию иначе не расшевелить. И Шмелькова я знаю не первый год.

– Да я ничего, – как-то по-детски ответил Сергей. – Ах, что же с дядей? Что с дядей? – И он вдруг принялся истерически заламывать руки.

– По-моему, переигрывает, – шепотом поделилась Настя с Машей.

– По-моему, тоже, – одними губами отозвалась подруга.

Тут Настя вспомнила про Аргентума.

– Сергей, – обратилась она к племяннику. – А что с котом вашего дяди делать?

– Действительно, – встрепенулся племянник. – Хорошо, что напомнила. Я его заберу с собой в Москву, пока дядя не нашелся. Ах, только бы он нашелся! Только бы нашелся! – с надрывом воскликнул племянник.

– Значит, вы Аргентума хотите забрать? – еще раз уточнила Настя. – А то, если хотите, я пока о нем буду заботиться.

– Спасибо, но это мой долг перед дядей, – ответил племянник Положенцева. – Кстати, где сейчас Аргентум?

– Мы его покормили, а потом он ушел в спальню Альберта Поликарповича, – объяснила Настя.

– Пойдемте посмотрим, – поднялся со стула Сергей. Однако Аргентума в хозяйской спальне не оказалось. Тогда четверо членов Тайного братства старательно прочесали весь дом. Но результатов это не принесло. По всей видимости, кот после плотного завтрака вновь отправился на прогулку.

– Его нигде нет, – вернувшись в спальню, сообщили ребята племяннику Положенцева.

– Да, да, – рассеянно отозвался тот. Он стоял возле дядиной кровати, вертя в руках портсигар из темно-коричневой кожи.

– Очень странно, – глядя куда-то мимо ребят, пробормотал Сергей.

– Что странно? – мигом поинтересовался Петька.

– Вот это, – ткнул пальцем в портсигар племянник Положенцева и вдруг со всех ног понесся в гостиную.

Ребята так ничего толком и не поняв, устремились за ним. Сергей в изнеможении плюхнулся на стул рядом с Анной Константиновной, которая продолжала все это время сидеть рядом с телефоном.

– Вот! Пожалуйста вам! – брякнул портсигар на стол Сергей.

– Спасибо. Я не курю, – высокомерно проговорила Анна Константиновна.

– Да не в том дело, – покачал головой племянник Положенцева. – Если бы дядя ушел из дома по собственной воле, то нипочем не забыл бы про портсигар.

– Ах, да! – пригляделась к портсигару Анна Константиновна. – Вы, Сереженька, совершенно правы. Альберт Поликарпович никогда с этой вещью не расставался. Кстати, портсигар ему преподнес на пятидесятилетие мой покойный муж, а их дедушка, – указала она на близнецов. – Альберт Поликарпович говорил, что это память о друге.

– Именно, – несколько раз кивнул головой племянник Положенцева. – Однажды дядя забыл портсигар у меня в квартире. Так не поверите. Почти доехав до дачи, он вдруг обнаружил, что портсигара в кармане нет. И не поленился за ним вернуться. Никогда не поверю, чтобы дядя ушел, а свой любимый портсигар оставил, да еще под кроватью.

– Ну, под кровать его, положим, мог с тумбочки сбить Аргентум, – предположила Настя.

– Да как ты не понимаешь, девочка! – воскликнул Сергей. – Дядя никогда бы не оставил по собственной воле портсигар на тумбочке.

Тут Диме вдруг отчетливо вспомнилось: перед тем как минувшей ночью на даче Положенцева погас свет, кто-то истошно крикнул. Теперь мальчик почти не сомневался: это был хозяин. Но что его испугало?

Димка переглянулся с друзьями. Ему хотелось немедленно посоветоваться с ними. Однако для этого надо было, по крайней мере, выйти на улицу. Поэтому Терминатор, склонившись к самому уху Командора, шепнул:

– Сваливаем отсюда в темпе. Дело есть.

Командор едва заметно кивнул. Анна Константиновна и Сергей продолжали вполголоса обсуждать странную историю с портсигаром Альберта Поликарповича. Петька ждал удобного момента, чтобы сообщить бабушке Димы и Маши, что хочет с друзьями посмотреть, не бродит ли где-нибудь в саду Аргентум.

Тут с улицы послышался громкий треск двигателя мотоцикла.

– Это Шмельков, – поспешила на крыльцо Анна Константиновна.

– Он что, себе гоночный мотоцикл приобрел? – прислушался к пулеметному треску двигателя Дима.

Все высыпали на улицу. Мотоцикл оказался обычный, шмельковский. Желтого цвета и с коляской, в которой сейчас с достоинством восседал доблестный сторож поселка Красные Горы Иван Степанович. А чуть позади мотоцикла, шумно пыхтя, поспешал на своих двоих действительный член множества академий мира Павел Потапович Верещинский.

Несмотря на стремительный бег, достойный ученый муж, не переставая, выкрикивал:

– Скажите же мне, наконец, что свучивось? Где мой бвижайший дгуг Авьбегт Повикагпович?

На последнем выкрике академика мотоцикл, наконец, поравнявшись с крыльцом, остановился.

– Очень вовгемя, – схватившись за сердце, отметил восьмидесятилетний Павел Потапович. – Еще немного, и я бы вообще копыта откинул, – повернулся он к Анне Константиновне.

– Я бы на вашем месте поостерегся, папаша, подобные кроссы устраивать в вашем возрасте и в такую жару, – назидательно проговорил щупленький капитан Шмельков.

– А мы спогцмены, – все еще никак не мог отдышаться тучный Павел Потапович. – Ах, говогите же мне скогей, что свучивйсь! – потребовал он.

– А откуда у вас информация? – с подозрением уставился на него сторож Иван Степанович.

Несмотря на палящий зной, он был одет в видавший виды милицейский китель без знаков различия. Круглую голову сторожа увенчивала старая форменная фуражка с выщербленной кокардой, которая, по словам самого Степаныча, пострадала «от пули опасного бандита-рецидивиста».

Степаныч воцарился в сторожке возле шлагбаума, перекрывавшего посторонним въезд в престижный поселок, настолько давно, что ныне даже старожилы не могли точно вспомнить, когда это произошло. Сам сторож называл себя «бывшим заслуженным работником органов правопорядка», хотя никому в Красных Горах так и не удалось точно выяснить, в каких именно правоохранительных органах проходила его бурная молодость. Как бы там ни было, Степаныч в ознаменование своего славного прошлого на День милиции неизбежно облачался в старую милицейскую форму. И еще он надевал свои фуражку и китель, когда в поселке случались какие-нибудь из ряда вон выходящие события.

– Так откуда у вас информация о происшествии? – не сводя глаз с Павла Потаповича, повторил Степаныч.

– У меня как газ повный ивфогмативный говод, – откликнулся академик. – Но ведьзгя к нам Шмевьков не пгиедет. Вот я за вами и побежав. Ах, Анна Константиновна, мивенькая, что свучивось? – простер он руки к бабушке Димы и Маши.

– Потерпите немного, и сами узнаете, – не собиралась сейчас переводить время попусту Анна Константиновна.

– Пройдемте все в дом, – засуетился вдруг капитан Шмельков и украдкой вздохнул;

Сегодняшний день у него не заладился с самого утра. По пути от дома до отделения у мотоцикла отлетело сразу оба глушителя. Это лишний раз напомнило капитану, что древний мотоцикл, вероятно, со дня на день вообще развалится. А на новый отделению денег не выдают. Так что с транспортом – полный зарез. А криминальная обстановка в районе становится все напряженней. И с мотоциклом-то одни «висяки». Если же придется ходить пешком… Но об этом Алексею Борисовичу даже страшно было подумать.

Звонок Анны Константиновны поверг капитана Шмелькова в еще более грустное расположение духа. Разумеется, он сочувствовал Альберту Поликарповичу, а также его друзьям и родственникам. Однако, выслушав бабушку Димы и Маши, подумал: «Жаль, конечно, хорошего дядьку, но мне лично в жизни для полноты ощущений только и не хватало пропажи крупного ученого».

• Предыдущая
• 18/34
• Следующая