Тайна «Коварной русалки» - Устинова Анна Вячеславовна - Страница 5

• Предыдущая
• 5/35
• Следующая

– Не пвохо, а пгосто ужасно! – всплеснул пухленькими ручками Павел Потапович.

– Это смотря кому, – меланхолично изрек капитан. – Утопленнику, конечно, ужасно и родным его тоже, если они у него имеются. А мне просто плохо. Потому как еще одно дело расследовать. Тем более что труп имеется.

– Он пока еще не тгуп, – прокартавил почтенный академик. – И даже подает некотогые пгизнаки жизни. Там с ним Тяпочка возится. И «Скогую помощь» я из стогожки Степаныча вызвав.

Услыхав про Тяпочку, члены Тайного братства украдкой фыркнули. Очень уж не вязалось это ласкательно-детское имя с огромным и толстым сыном Павла Потаповича – Потапом Павловичем. Отпрыск почтенного академика выбился в очень крупные бизнесмены. И, как утверждали злые языки, бизнес его отдавал сильным мафиозным душком. Выглядел Тяпа соответственно. На запястье и на груди у него красовалось по массивной золотой цепи. А из кармана просторного пиджака выглядывала трубка сотового телефона.

– Потап Павлович? – вскричал Степаныч. – Там? А почему же мы тут стоим? Едем, Алексей!

И доблестный сторож поселка Красные Горы, прихватив ружье, первым вскочил в коляску мотоцикла. Павел Потапович, быстро проговорив: «Обожаю кататься на этой штуковине!» – мигом оказался на заднем сиденье. Шмельков завел мотор, и вся троица скрылась в облаке пыли. Члены Тайного братства тоже не зевали.

– Бежим напрямик! – скомандовал Петька. – Через участки.

Ребята так и поступили. Конечно, им пришлось преодолеть немало препятствий. Через заборы, под заборы, а порой – и сквозь заборы. Но усилия прошли не впустую. Друзья оказались на берегу пруда почти одновременно со Шмельковым, Павлом Потаповичем и Степанычем. Правда, ребятам сопутствовала удача. Ибо выяснилось, что мотоцикл у Шмелькова по дороге заглох.

«Утопленник» лежал на пологом берегу пруда. Над ним высилась глыба мощных телес Тяпы Верещинского, который пытался привести пострадавшего в чувство.

– По-моему, тут уже не поможешь, – мрачно изрек Димка. – Вон какой бледный. Явно покойник.

Тут «покойник» исторг тихий стон. Тяпа принялся с удвоенной энергией массировать грудь утопленнику.

– Давай, давай, Тяпочка! – подбадривал сына Павел Потапович. – Моводец! Хогошо у тебя повучается!

– Потап Павлович, устали небось? – льстиво проговорил Степаныч.

В отличие от прочих обитателей поселка, он всегда именовал Тяпу не иначе как по имени-отчеству и относился к нему с большим уважением. Дело в том, что каждый раз, проезжая мимо шлагбаума на своем «Мерседесе», Тяпа давал Степанычу десять долларов в твердой валюте. Степанычу это очень нравилось.

– Давайте, Потап Павлович, я вам помогу, – склонился Степаныч над «утопленником».

– Уже не надо, – ответил Тяпа.

Словно бы в подтверждение его слов, «утопленник» открыл глаза.

– Ну, очухался? – заботливо склонился над ним Тяпа Верещинский.

«Утопленник» вдруг поднял руку, в которой была зажата какая-то деревяшка, и ударил своего спасителя по голове. Тот, взвыв от боли и неожиданности, отскочил в сторону. «Утопленник», ошалело вращая глазами, попытался угостить деревяшкой Степаныча, но на сей раз промазал. И обессиленно откинулся на траву.

– Ну, ни хрена себе жмурик, – потер ушибленную голову Тяпа.

– И как у тебя только рука поднялась на Потапа Павловича? – мигом начал отчитывать «утопленника» Степаныч.

– Ах, оставьте его, – воскликнул Павел Потапович. – Неужеви не понимаете? Он сейчас в шоке!

– Знаем мы таких в шоке, – не поверил бывший заслуженный работник органов правопорядка.

– Главное, что он жив. А значит, и никакого дела заводить не нужно, – произнес с очень довольным видом Шмельков.

Тут Тяпа в целях безопасности вырвал из рук «утопленника» деревяшку. Сын Павла Потаповича уже размахнулся, чтобы закинуть ее подальше, но рука его вдруг замерла на полпути.

– А что это у него такое? – уставился Тяпа на деревяшку.

Остальные тоже посмотрели. Тяпа держал в руке позолоченный обломок рамы.

– По-моему, это от картины! – тут же воскликнула Настя.

– Чудеса в гешете! – откликнулся Павел Потапович. – Кагтина в пгуду?

– А почем нам, отец, с тобой знать? – хохотнул вдруг Тяпа. – Может, у этого жмурика там, на дне, целая картинная галерея!

– А не от той ли русалки эта рама? – вдруг осенило Шмелькова. – Эй, – потряс он «утопленника» за плечо. – Ты это откуда взял?

– Не подходи! Убью! – вращая глазами, крикнул «утопленник».

– Ну, агрессивный парень! – не переставал изумляться Тяпа Верещинский.

– Убью! – продолжал орать пострадавший.

– Отвечай, откуда взял раму! – напирал на него бесстрашный Степаныч.

– Иван Степанович! Помивуйте! – вступился за пострадавшего почтенный Павел Потапович. – Я же вам говогив! Чевовек чуть быво не утонув. Тепегь он пгебывает в гвубоком шоке. В таких свучаях мы довжны пгояввять состгадание и мивосегдие!

– Сострадание, милосердие, – проворчал Степаныч. – Вот он сейчас в своем глубоком шоке кого-нибудь пристукнет, будет вам милосердие.

И бывший заслуженный работник органов правопорядка, направив на пострадавшего свою любимую двустволку, гаркнул:

– Отвечай, откуда взял раму!

По-видимому, голос Степаныча вызвал в памяти пострадавшего какие-то неприятные ассоциации. Потому что, нашарив на земле булыжник, незнакомец метнул его в доблестного сторожа. Фуражка Степаныча мигом полетела на траву.

– Ты это мне брось, – опешил бывший заслуженный работник органов правопорядка.

– Не подходи! Убью! – вновь принялся орать пострадавший. – На помощь! Милиция! Убивают!

– Эк его разобрало, – пожал плечами капитан Шмельков. – То сам грозится убить, то его убивают… Вот и пойми после этого людей.

Тут к пруду подъехала «Скорая помощь».

– Ну, где у вас тут утопленник? – деловито выскочил из машины врач.

– Да вот он. Орет, – стараясь больше не приближаться к пострадавшему, сказал Степаныч.

– Все ясно, – коротко отозвался врач. – У него шок.

– Я же говогив! – немедленно восторжествовал почтенный Павел Потапович.

Врач тем временем сделал больному укол. Он почти тут же затих.

Санитары уложили пострадавшего на носилки.

– Родственники имеются? – оглядел присутствующих врач.

– Нет, – отозвался Шмельков. – Давайте я с вами поеду. Мне все равно нужно протокол составить. И личность еще не установлена.

Тут Тяпа Верещинский пригляделся к «утопленнику».

– Он вроде из архитекторов.

– Архитектор? – явно испытывал большие сомнения по этому поводу врач «Скорой помощи».

– Вы меня не так поняли, – откликнулся Тяпа. – Сам-то он, может, совсем и не архитектор. А вот в поселке архитекторов то ли живет, то ли дачу снимает. Я его там несколько раз встречал.

– Это мы позже выясним, – заверил Шмельков. «Господи! – мысленно возблагодарил он Всевышнего. – Спасибо, что хоть лишнего трупа на мою голову не свалилось».

Пострадавшего уже положили в машину. Шмельков завел мотоцикл, чтобы ехать следом за «Скорой помощью». Тут Петька спросил:

– Алексей Борисович, а кусок рамы-то вы возьмете? Вдруг она от той самой русалки?

– И впрямь, – только сейчас вспомнил об обломке рамы Шмельков. – Потап Павлович, – обратился он к Тяпе, – дайте ее, пожалуйста, мне.

Тот протянул обломок.

– Я позже в поселок заеду, – повернулся Шмельков к Петьке. – Тогда и дашь показания. А пока… – капитан на мгновение задумался. Затем продолжил: – Пошуровали бы вы, ребята, на берегу. Вдруг еще куски от рамы найдутся. Если что-нибудь обнаружите, то обязательно отметьте место.

– Нечего им шуровать, я сам, – мигом вмешался Степаныч. – Тут, Алексей, дело серьезное.

– И ты, Степаныч, тоже поищи, – примиряюще ответил Шмельков. – Берег большой. Пруд огромный. Всем работы хватит.

И Алексей Борисович поехал следом за «Скорой помощью».

– Ну, отец, мы с тобой и отдохнули, – устало взглянул Тяпа на Павла Потаповича.

– Ничего, Тяпочка, гвавное, все хогошо обошвось, – бодро откликнулся престарелый родитель.

• Предыдущая
• 5/35
• Следующая