Тайны египетской экспедиции Наполеона - Иванов Андрей Юрьевич - Страница 26

• Предыдущая
• 26/49
• Следующая

Вдруг появилось много заболевших (Наполеон говорит о семистах). Госпиталя, открытого в монастыре монахов Ордена святой земли, не хватало. Главный хирург Ларрей произносит страшное слово «чума». Солдаты умирали, всех охватил страх.

Монахи Ордена Святой земли, ранее помогавшие армии, заперлись и не пожелали больше общаться с больными. Санитары дезертировали.

Наполеон приказал сжечь все захваченное при разграблении Яффы: важная, но запоздалая мера.

Тогда он вошел в госпиталь и приказал оперировать нескольких больных в своем присутствии. Вождь прикоснулся к тем, «которые казались наиболее потерявшими присутствие духа», чтобы доказать им, что это не чума, и помог санитарам вынести труп из палаты.

Презрев смерть, Бонапарт на время успокоил солдатские души.

Но реальность была ужасной. Все дышали воздухом, пропитанным чумой. Скоро ей будут болеть и те, кто штурмует крепости, и те, кто их обороняет.

В порт Яффы прибыл и был немедленно захвачен французами конвой из шестнадцати судов, груженных рисом, мукой, растительным маслом, порохом и патронами.

Армия всего имела вдоволь, и можно было двинуться на Иерусалим, население которого было целиком христианским.

10 марта главнокомандующий принял делегацию христиан. Турки решили перерезать их, прежде чем оставить город и перейти Иордан. Местный ага (начальник), великий хитрец, предложил перемирие: он соглашался освободить и охранять христиан, ни в чем не помогать Джеззар-паше, а после взятия Сен-Жан-д'Акра подчиниться победителю.

Бонапарт посчитал предложение выгодным. Это означало не отказаться от посещения Иерусалима, а только отложить его на некоторое время. Увы, ему так и не суждено было увидеть этот город!

Полководец предпочел «занять умы военными операциями, нежели оставить их размышлять над яффскими болезнями и симптомами, которые обнаруживались каждый день».

Он двинул войска на Сен-Жан-д'Акр.

Гантому удалось доставить суда из Дамиетты в Яффу. Они прибыли 12 марта с осадным парком, необходимым для штурма Сен-Жан-д'Акра. Перре должен был прибыть с тремя фрегатами.

Казалось, все было готово для осады последней крепости Леванта. Еще одно усилие, и ключи к Востоку будут в руках неистового Бонапарта!

Достигнув Хайфы, главнокомандующий увидел рейд Сен-Жан-д'Акра. Там стояли два английских 80-пушечных корабля – «Тигр» и «Тезей». Ими командовал коммодор сэр Сидней Смит.

Бонапарт обложил крепость, стоявшую на полуострове и защищенную массивными стенами.

Местные христиане выражали искреннюю радость – давно единоверцы не посещали этих мест! Они поддерживали французов и постоянно находились в их лагере. Они продавали пришельцам муку разных сортов, рис, овощи, молоко, сыр, живой скот, фрукты, фиги, сушеный виноград, вино и заботились о больных, как о близких людях. Солдаты, не всегда получавшие жалованье, но обогащенные грабежами, с удовольствием покупали прекрасные продукты.

Отношение Наполеона к Христу менялось на протяжении жизни. Известно следующее его высказывание о галилеянине: «Я думаю, что его не было». Или так: «Я твердо убежден, что Иисус… был казнен как любой другой фанатик, выдававший себя за пророка или мессию, такие люди бывали во все времена. Я же, обращаясь к Ветхому и Новому завету, нахожу там одного поистине выдающегося человека: Моисея… Да и как я мог допустить религию, которая проклинает Сократа и Платона! Я не могу поверить во всезнающего и всемилостивого Бога, поскольку вижу честных людей несчастными, а мерзавцев счастливыми».

На другом полюсе стоит книга, составленная не им («Мысли Наполеона о Христе»), где Спасителю воздается должное.

Но мы не найдем свидетельств того, что Наполеон верил во Второе Пришествие Христа, Конец Света либо испытывал какие-то страхи на этот счет. Не верил он и в чудеса. В его воспоминаниях об итальянском походе, в ходе которого он жестоко подавил восстание в Павии и бесцеремонно обошелся с Папской областью, есть описание случая с плачущей (якобы, по поводу вторжения вандалов-французов) мадонной. Бонапарт высмеивает это «чудо».

Чего он действительно смертельно боялся, так это того, что ему изменит его Звезда. Вспомним слова, сказанные перед высадкой в Александрии («Фортуна дает мне только три дня»). Откуда знает, что только три?

Не придавал он значения и разного рода пророчествам и проклятиям, которые обрушивали на его голову христианские проповедники и мусульманские фанатики. Ох уж эти чудеса и пророчества! Многие ли чудеса свершились, многие ли пророчества исполнились? Много ли чудес бывает в Париже? Нет, они происходят где-то на задворках цивилизации. Именно там мгновенно исцеляются прокаженные, восстают из мертвых, ходят по воде.

Но его очень тревожили знаки, он искренне верил в приметы. После того, как корабль качнуло при выходе из тулонской бухты, он предлагает попутчикам обсудить этот эпизод.

Что перевешивает: Тулон, как счастливое для него место, начало волшебной славы, либо крохотная и не имеющая значения неприятность? Вот о чем думает корсиканец!

Бонапарт ступал по земле, насыщенной пророчествами и легендами, но его мозг был занят совсем другим: как обеспечить коммуникационную линию, как доставить артиллерию, как сохранить дух войска?

Да уж никак не чтением Библии! Этим он отличался от Кромвеля, игравшего роль проповедника. Бонапарт перестал верить в моральные рассуждения, но знал, как воздействовать на людские души. Он понимал, что все хотят славы и возвышения, и играл на этих струнах, применяя самые сильные средства.

Когда армия падала духом, вождь бросал вызов самой смерти. Так было на Аркольском мосту. Так было в Яффе.

«Смерть! где твое жало? ад! где твоя победа?»

Для такого героя Христос – всего лишь путаник. Недаром после смерти Мессии последователи оказались в тупике. В конце концов, что же Он завещал? То Он говорил, что пришел исполнить Закон и пророков, то объявлял ветхозаветного человека рудиментом прошлого. Нужно ли продолжать обрезание? Как себя вести?

Бонапарт презирает «бестолковое людское племя», но завоевывает сердца. Он – «ловец человеков», не добрый и не злой. Такой, как природа, которая то ласкает, то шлет бури.

Нужно наградить – награждает, следует наказать и устрашить – рубит головы, как после Каирского мятежа. Не потому, что жесток, а затем, что по-другому нельзя.

Что до «ловцов человеков», то ему ближе Павел, чем Петр.

Апостол Павел, мощный и деятельный ум. Это он отважился на первый акт протестантизма. Обрядность – низшая часть религии. Главное – вера! Зачем жертвоприношения? Иисус стоит всех жертв, вместе взятых. Пасха? Иисус и есть истинная пасха, пасхальный агнец. Закон? Иисус гораздо выше!

Это придумал Павел. Не то, что Иаков, «брат Господень»! Тот превзошел всех в строгом исполнении Закона после смерти родственника-революционера. Но ведь Иисус из всех обрядов оставил лишь евхаристию. Надламывайте и вкушайте хлеб – тело Христово, вино есть кровь Христова. Крест – символ известного события. Зачем остальное?

• Предыдущая
• 26/49
• Следующая