Ночь Седьмой тьмы - Истерман Дэниел - Страница 44

• Предыдущая
• 44/97
• Следующая

Они лежали на кровати Рубена, как обессилевшие любовники, не спали, не разговаривали, просто слушали, как ночь проходит мимо. Скоро настанет день. Но не для них. Пройдет немного времени, и забрезжит рассвет. Но не для них. Теперь их окружала вечная тьма.

Незнакомец ушел, несмотря на свои раны, весь в крови, вышел, шатаясь, в стихающую бурю. Дэнни лежал в гостиной там, где упал, глядя в потолок невидящими глазами. Он мог подождать.

Анжелина лежала в объятиях Рубена, как дитя, лишившееся невинности и детской жадности. Внутри она чувствовала себя мертвой и старой; она знала, что одно исключает другое, но это не имело значения. Борьба с убийцей Дэнни оставила синяки на ее теле, в остальном же она не пострадала. Не пострадала на поверхности, где это ничего не значило. Рубен держал ее, но она знала, что в своих мыслях он сжимает Дэнни, сжимает свое собственное детство, прежде чем оно ускользнет от него навсегда. Он был как никогда далек от той добродетели, которую искал, запертый посреди жизни в клетке без снов, без смысла, без красоты. Она беспомощно приникла к нему и почувствовала, как его беспокойное дыхание коснулось ее щеки.

– Нам нужно уходить. – Его голос был просто шепотом в темноте. Она продолжала не мигая смотреть в пространство, ничего не говоря, ничего не желая.

– Они знают, где мы, – сказал он. – Как только тот человек, который был здесь, доберется до своих друзей, они отправятся нас искать. Нам нужно выбираться отсюда.

Последовало долгое молчание. Она чувствовала своей кожей его дыхание, спокойное и незнакомое, – крошечное, хрупкое существо в ночь свирепых бурь.

– Он приходил в прошлом году, – заговорила она. – Несколько раз. Это был тот самый человек, который пришел к Рику после первого телефонного звонка.

– Он говорил вам, откуда он, кто его прислал?

Она покачала головой:

– У него было какое-то официальное удостоверение. Удостоверение личности. Я сама его никогда не видела, это Рик мне сказал. Как будто он относился к какому-то правительственному агентству.

– Рик когда-нибудь говорил, к какому именно? У него возникали подозрения?

– Нет, – ответила она. – В удостоверении этого не было.

– Но Рик считал, что он работает на правительство?

Она кивнула, невидимая в темноте; длинные пряди ее спутанных волос легонько коснулись его щеки – нити ее жизни, переплетавшиеся с его нитями.

– Как ты думаешь, могут эти убийства быть делом его рук? Филиус, Рик, возможно, твой друг Обен?

Ему пришлось изо всех сил напрячь слух, чтобы услышать ее ответ.

– Да, – прошептала она, очень сладко и нежно.

Он поцеловал ее в шею. У ее кожи был едва уловимый привкус крови. Он сомкнул губы и откатился в сторону.

– Нам нужно уходить, – сказал он.

Одним из наиболее знаменитых изречений дяди Шмуэля было: «Зима создана для пингвинов». Он никогда в жизни не видел ни единого пингвина за оградой зоопарка в Проспект-Парк. Если уж на то пошло, он и зим-то видел не очень много. По крайней мере, с тех пор, как уехал из Европы. Каждый год в сентябре он и его жена Ривке набивали полдюжины чемоданов летней одеждой и коробками из закусочной Стейнгасса, запирали свою квартиру в Боро-Парк и брали билет на «Боинг-727» компании «Истерн Эр Лайнз» до Майами. Они ездили туда с 1954 года. Этот год не был исключением.

Двоюродная сестра Рубена Дора была удивлена, когда он попросил у нее ключ, но она уже научилась не задавать вопросов родственникам. Особенно если «родственник» – полицейский лейтенант, который однажды видел, как ты целовала Хайми Корнблюма на заднем сиденье «форда», и не забыл об этом. Она дала ему ключ и обещание никому об этом не говорить. Рубен прикинул, что у него есть два-три дня верных, прежде чем носить этот секрет в себе окажется для нее непосильным бременем. Может быть, еще день пройдет, прежде чем Смит или один из его ребят постучит к ним в дверь. Или вломится в нее с пистолетом в руках.

– Как там Дэнни, Рубен? Я его уже целый месяц не видела. Он все еще встречается с той маленькой блондинкой? Как бишь его зовут? Таня? Соня?

– Дора, пожалуйста, не спрашивай меня о Дэнни сегодня. Прости, я не могу объяснить.

Кровь отхлынула от лица Доры.

– Что-нибудь произошло, Рубен? С Дэнни что-то случилось?

Ему было необходимо поговорить с кем-нибудь. Но не сейчас.

– Дэнни больше нет, Дора. Но я пока не могу об этом говорить. С этим мне пока не справиться. Пока еще нет. Я загляну через пару дней. Тогда я все тебе расскажу.

Она посмотрела на него так, словно он наотмашь ударил ее по лицу. Ее глаза стали наполняться слезами. Он обернулся. Анжелина ждала в машине на улице. Уже светало. Он повернулся и медленно пошел прочь. Позже, много позже, словно воспоминание, он услышал, как Дора закрыла дверь.

Он позвонил в участок из квартиры. Пит Крюгер был еще на месте. Новость о смерти Дэнни он воспринял тяжело. Рубен дал ему подробное описание убийцы.

– Кто он, этот парень, лейтенант? Он есть у нас в картотеке?

– Он работает на правительственное агентство. Я готов гарантировать, что вы не найдете даже штрафа за неправильную парковку, выписанного на его имя. Он убил Дэнни, приняв его за меня, но я думаю, что он и так бы его убил.

– Люди из отдела по расследованию убийств захотят поговорить с вами, лейтенант.

– Не сейчас. Скажите им, что я позвонил и сказался больным. Мне тут необходимо кое-чем заняться. Я свяжусь с вами через пару дней.

– Капитану это не понравится.

– Я и не жду, что понравится. – Рубен помолчал. – Скажите, пусть позаботятся о Дэнни.

– Я прослежу, чтобы все было как надо. Лейтенант, прежде чем вы повесите трубку, у меня для вас послание от Магуайера. Хотите, я вам его прочту?

Сэм Магуайер работал в отделе по расследованию убийств. Ему было поручено дело Мондезира.

– Давайте.

– Он просит передать вам, что этот парень, Обен Мондезир, тот, которого нашли вчера...

– Я знаю, о ком вы говорите.

– Похоже, что Мондезир занимался наркотиками. Торговал в розницу. Не высшая лига или что-то подобное, но дела у него шли неплохо. Занимался героином, кокаином, немного крэком. Магуайер полагает, что он, возможно, расстроил кого-нибудь из своих приятелей или кто-то захотел прибрать к рукам его территорию. Он с утра собирался в отдел по борьбе с наркотиками. Хочет, чтобы вы позвонили ему.

– Спасибо, Пит. Передайте ему, что я свяжусь с ним. Но не теперь. Мне нужно время на это другое дело. Скажите Сэму, что он, вероятно, прав. Мондезир путался не с теми людьми.

Он повесил трубку и долго стоял, просто глядя на телефон. Внутри себя он плакал, но слез в его глазах не было.

Анжелина прошла в спальню. Он нашел ее там спящей. Сон показался ему удачной мыслью. Он уже не помнил, когда он в последний раз испытывал такую глубокую усталость, такие мучения души. Раны причиняли ему сильную боль, но пригоршня анальгетиков решит эту проблему. Он нашел какие-то таблетки в ванной, потом присоединился к Анжелине. Шмуэль и Ривке спали на сдвоенных кроватях. Рубен заснул еще до того, как упал на свой матрас.

Было уже далеко за полдень, когда он продрался через сон назад в сознание. Он ощущал ноющую боль в нескольких местах, его раны горели. Голову словно набили свинцовой дробью и трясли не переставая. Поначалу он не помнил ни предыдущей ночи, ни того, что произошло с Дэнни. Потом вспомнил, события вернулись со свежестью, которая была едва выносима. Он лежал потрясенный, тяжело дыша, ожидая, когда его разум поравняется с болью.

Анжелина уже встала. На соседней кровати, там, где она лежала, осталась вмятина на матрасе. Она, наверное, на кухне. Он сомневался, чтобы его тетя и дядя оставили в доме какую-нибудь свежую еду, но, возможно, там отыщется печенье и кофе. Рубен перекатил на край негнущееся тело, с трудом встал и заковылял на кухню.

Анжелины там не оказалось. Не было никаких признаков того, что кто-то готовил здесь еду или кофе. Он прошел в ванную. Дверь была широко открыта. Анжелины внутри не было.

• Предыдущая
• 44/97
• Следующая