История России в рассказах для детей (том 1) - Ишимова Александра Осиповна - Страница 47

• Предыдущая
• 47/104
• Следующая

Каждый народ улучшается со временем, – так и казаки в начале своего существования при царе Иоанне Васильевиче далеки были от славных потомков своих, от того неустрашимого, от того всегда неизменного государю и отечеству Войска Донского, которым мы гордимся теперь перед всею Европой. Поверите ли вы, что первые казаки были беглецы, оставившие свою родину Россию и жившие всякими несправедливостями? Защищая своих любимцев, читатели мои, уже знающие римскую историю, верно, скажут, что и римляне были такого же происхождения и сделались потом первым народом в свете. Точно, вы правы, милые дети, происхождение никогда не может уменьшить цену хороших качеств человека и тем менее может вредить нашим добрым донским соотечественникам, что они не сами начали такой образ жизни, а только подражали тому народу, к которому удалились, оставив отечество.

Этот народ были черные клобуки, которых князья русские во время прежних ссор своих часто нанимали, чтобы вести войну друг с другом. Они были славные наездники, охотники драться и грабить и за деньги с радостью решались на всякие опасности. Их называли также казаками[53]. Они жили в низовьях Днепра и Днестра. В то время когда татары безо всякой жалости разоряли Россию, многие из предков наших, живших в южных областях, и особенно малороссияне, лишенные жестокими варварами своих родственников, а часто и всего имения, оставляли бедное отечество и уходили плакать о своих несчастиях к казакам, которые ласково принимали их, давали лошадей, оружие, учили своему удальству и наездничеству, называли своими братьями-казаками. Несчастные, потеряв все, что было для них мило, ненавидя татар, радовались случаю мстить им, охотно исполняли все приказания казаков, гордились этим именем и с того времени не называли себя иначе. Приятный климат, прекрасные места, изобилие и свобода во всем увеличивали с каждым годом число беглецов, так что через 200 лет они совсем смешались с черными клобуками и составляли один народ, уже называвшийся только казаками. Владения их дошли до Азовского моря. Казаки, жившие на берегах его, назывались азовскими, а первые, жившие около Днепра и Днестра, – запорожскими, а потом – украинскими. Были также казаки ординские: их называли так потому, что они состояли по большей части из татар или беглецов из Орды. Все эти различные казаки управлялись атаманами, которых сами выбирали. Главные качества их, которыми они любили хвалиться, были удальство и удивительная храбрость. Они так бесстрашно нападали на своих неприятелей, так ловко защищались, так проворно скрывались от них, что предки наши не могли надивиться их искусству и часто нанимали их на службу, а потом заводили и у себя в пограничных городах такие же полки и называли их казачьими.

В 1480 году азовские казаки оказали важную услугу нашему отечеству: 16 тысяч их было с тюменским князем Иваком в то время, когда он победил последнего хана Золотой Орды Ахмата, после которого Россия уже не была более данницею татар. Но азовские и ординские казаки существовали только до 1500 года: состоя более из беглецов татарских, они, вероятно, разошлись по домам или пристали к скитающимся калмыкам. Как бы то ни было, только история с тех пор уже ничего не говорит о них, но зато очень много – о казаках, поселившихся около 1500 года на берегах реки Дон и оттого названных донскими. Эти все уже были русские выходцы и беглецы, исповедовали одну с нами веру, говорили одним с нами языком, имели одни с нами обычаи. Итак, о них как о самых близких к нам по происхождению мы поговорим несколько подробнее.

Они жили по правому берегу Дона, от устья реки Аксай до границ нынешней Воронежской губернии. Маленькие городки их были разбросаны в глуши лесов и между болот и состояли из шалашей и землянок, вовсе некрасивых, потому что казаки не заботились об этой красоте для того, как говорили их прадеды, чтобы глаз неприятельский не любовался ими и чтобы можно было без сожаления оставить их во время сильного нападения врагов.

Главный город их был Раздоры, а потом Черкасск. Сюда собирались они из всех городков своих на совет, который назывался у них не вече, как у новгородцев, а круг. На этом кругу решались все дела общественные, и тут каждый год народ выбирал атаманов и старшин своих. Надобно сказать вам, милые дети, что своевольство казаков было гораздо хуже новгородского; они не признавали над собой никакого государя, и только когда короли польские начали притеснять всех запорожских и литовских казаков, донские назвались подданными Иоанна IV. Но они желали только покровительства его, не думая повиноваться ему в полной мере. Только одно приказание Иоанна Васильевича исполняли они всегда в точности: приказание защищать границы его государства от татар крымских, ногайских и других варваров, еще бродивших около южных областей наших.

Видя, как усердно казаки подстерегали неприятелей, как искусно и храбро били и прогоняли их, Иоанн IV был доволен ими, ничего более не требовал и даже не наказывал их за беспрестанные своевольства.

Таковы были донские казаки в начале царствования Иоанна Васильевича. Так мы их оставим теперь сторожить границы наши, а сами поспешим в Москву: там молодой государь собирается на какое-то важное дело.

Положась на храбрость казаков, Иоанн не беспокоился о южных областях своих. Швеция и Ливония также не были страшны: они ничего более не желали, как свободной торговли с Россией. Польским королем был уже не беспокойный Сигизмунд, умерший в 1548 году, а сын его Август, который занимался более забавами, нежели государственными делами. Одни казанцы беспрестанно нападали на наши области. Всегдашняя ненависть их к русским сделалась еще сильнее с тех пор, как Казанью владели крымские ханы. Саип-Гирей после смерти брата своего Магмета уехал управлять Крымом, а в Казани оставил племянника своего Сафа-Гирея; законный же царь казанцев Шиг-Алей, изгнанный народом своим, жил в Москве под покровительством государя русского. Несколько раз Иоанн возвращал ему потерянный престол, но вскоре он опять лишался его. Казанцы не любили Шиг-Алея за то, что он признавал власть России над Казанью и был всегда верен Иоанну.

В 1549 году умер Сафа-Гирей. Наследником остался двухлетний сын его Утемиш-Гирей, правительницей Казани во время его малолетства – мать его, прекрасная царица Сююмбике, или Сумбека. Глядя на эту молодую женщину, совсем не привыкшую к делам государственным, и на маленького Утемиш-Гирея, еще не умевшего говорить, многие из вельмож казанских боялись за отечество свое и послали к крымскому хану просить защиты против царя русского. Другие, приверженные законному государю своему Шиг-Алею, звали его на престол казанский и клялись в вечной верности ему и России. Вы можете представить себе, милые дети, какая суматоха была тогда в Казани! Каждый делал что хотел, и огорченная Сумбека часто плакала, не зная, как справиться со своими непокорными подданными.

Между тем Иоанн Васильевич спешил воспользоваться таким состоянием врагов, более ста лет разорявших подданных его своими набегами, и с лучшим воинством и царем Шиг-Алеем пошел сам к Казани. Это был тот самый поход, во время которого построен был город Свияжск. Полудикие народы – чуваши, мордва, черемисы, жившие в окрестностях его и бывшие данниками казанцев, – так удивились неожиданному появлению этого прекрасного города на высокой горе своей, так поражены были волшебной – по мнению их – силой того, кто мог сделать это, что сами послали своих знатных людей к Иоанну и просили его взять их в подданство к себе.

Умный государь предвидел большую пользу от новых подданных: отделяясь от Казани, они уменьшали силы ее и увеличивали его собственные, и потому Иоанн принял их благосклонно, осыпал милостями и подарками и не обманулся в своих ожиданиях. Казанцы, потеряв помощь столь многих данников, сделались гораздо сговорчивее и скоро согласились на все требования государя русского: признали царем своим Шиг-Алея и отправили в Москву прекрасную Сумбеку и сына ее. Хотя потомки ханов крымских беззаконно владели казанским престолом, жалко было смотреть, как эта бедная государыня, еще так недавно гордившаяся своей славой и красотой, а теперь слабая и печальная, отправлялась пленницей в столицу русскую. Тихо ехала она в колеснице до реки Казанки, где стояла богатая лодка. За нею пестуны несли на руках маленького Утемиш-Гирея, который, ничего не понимая, радовался новой прогулке и весело улыбался. Бывшая царица, садясь в лодку, печально поклонилась народу, провожавшему ее, и навсегда простилась с ним.

• Предыдущая
• 47/104
• Следующая