Король-Беда и Красная Ведьма - Ипатова Наталия Борисовна - Страница 15

• Предыдущая
• 15/78
• Следующая

Рэндалл слегка замедлил шаги. У него не больше трех лет. Если он достигнет шестнадцати, то может жениться, а если у него будет наследник, меж Брогау и троном замаячит еще одна жизнь. Один несчастный случай — еще туда-сюда, но два подряд — слишком даже для абсолютной монархии. В течение этих трех лет каждую ночь он может ожидать убийц к своей постели, яда — в каждом кубке, ножа в спину от каждого, кого подпустит достаточно близко к ней.

Пожалуй, тут его уж точно не найдут. Он остановился, обнаружив, что забрел в странное место. Странным прежде всего было то, что на пути ему не встретилось ни одной запертой двери. Ответвления — да, но за ними таились все те же бесконечные, темные, извилистые коридоры, ведущие в неизвестность. Про неизвестность ясно было только, что она сырая. Сперва он думал, что спускается в недра к старым королевским темницам, упраздненным при королеве Роанон. Для нужд королевского правосудия было возведено угрюмое, внешне архитектурно простое сооружение, в народе именуемое просто Башней, довольно быстро обросшее всевозможными специфическими по преимуществу ужасными тайнами. В ее ворота въезжали и выезжали всадники в черных масках, кареты были все с нарочно ослепленными окнами. В любом случае, если тут и оставались закрытые для общего доступа помещения, в них вели другие коридоры.

Лишь какие-то круглые дыры, довольно узкие, местами заложенные камнем, время от времени прошивали каменную кладку где-то на уровне его пояса или чуть ниже. Он наклонялся к ним, когда больше нечем стало интересоваться, и поток сырого холодного воздуха так колебал огонь его факела, что он решил, будто отверстия предназначались для вентиляции. Это, однако, навело его на мысль, что по ту сторону располагается нечто нуждающееся в проветривании. Он бросил туда металлическую пуговицу, но не услышал ничего, кроме обычного звяканья металла по камню.

Нигде коридор не преграждала ни решетка, ни запертая дверь, ни вооруженная стража. Никто сюда не ходил. Он не мог сказать, почему у него сложилось такое впечатление. Может, потому, что смола, капавшая с его факела на каменный пол и короткое время шипевшая там, остывая, оставляла на этом полу единственный свежий отпечаток. Других отпечатков смолы не было. Как и пыли, на которой он мог бы рассмотреть следы. Ради обнаружения этого факта он не погнушался проползти на четвереньках несколько ярдов. Таким образом он сделал еще одно открытие, а именно — пол был ледяной. Обледеневший.

Итак, сюда никто не ходил, потому что тут не было помещений для складов, кордегардий, темниц. Вообще ни для какой надобности. Куда же в таком случае вел этот бесконечный коридор?

Занятый этими мыслями, Рэндалл остановился и огляделся. Приложил ладонь к странно блестящей стене и тут же отдернул ее. Стены, как и пол, покрывала неровная, с потеками, черная корка льда. Холодная сырость заставляла содрогаться и ежиться все его тело, и он отчетливо ощутил, насколько он здесь один. Жаль. Прежде чем сюда лезть, следовало поинтересоваться, не ходят ли об этих местах какие-нибудь жуткие байки. Не ужас ли преграждает сюда дорогу?

Все дело в этом королевском замке. Будучи здесь королем, самое простое дело обзавестись этаким милым королевским чудачеством вроде неизлечимого параноидального комплекса. Немудрено, что ему с младых ногтей за каждой колеблющейся шторой, в каждой густой тени мерещатся убийцы. Еще немного, и он начнет спасаться от воображаемых страхов, нанося воображаемым охотникам упреждающие удары. Прецеденты в истории рода Баккара были, а историю знал хорошо. Рэндалл сплюнул. Звук тихим шелестом разнесся под низким сводом. В первую очередь его губят не люди. В первую очередь отравляет ему костный мозг мрачная, пронизанная холодом глыба королевского дворца Констанцы.

Как сказал мэтр Эйбисс? «Путешествовать в наших краях лучше в теплое время года?» Акцент тут следует ставить не на «лучше». А на «путешествовать». А может, зная прекраснодушную натуру мэтра, даже на том, что «в это время земля расцветает». Рэндалл понял, что ему посоветовали бежать. Единственное, чем он мог помочь Рэндаллу, это добрый совет. Бесконечно больше, чем захотел бы сделать кто-то иной.

Он остановился, потому что на него из тьмы разинула очередная дыра. Края ее были неровными и обледенели, как стены. Хрусталинки льда резали ладонь, когда он ощупывал их. В принципе это отверстие могло оппонировать как узкий лаз. В лежачем положении сюда можно было пропихнуть даже довольно тучного мужчину, если только там, в глубине, ход не сужался. Маленький сюрприз для тучных. Куда вел этот ход, отсюда видно не было. Рэндалл пропустивший на ходу не меньше дюжины таких отверстий, внезапно озаботился выяснить это, и немедленно. Он вытащил голову из дыры и всунулся туда почти по пояс снова держа перед собой факел — то, что от него осталось, жалкий огарок, которого и на обратный-то путь не хватило бы. Свет расширил зону видимости, но не намного. Факел, зажатый в вытянутой руке, слепя, даже мешал видеть, но все же позволил различить уходящую чуть вниз на удивление гладкую черную трубу. Должно быть, это лед сгладил неровности кладки. Позади огня маячила тьма. Рэндалл потянулся вперед. Казалось — так кажется всегда, — что там притаилась тайна, готовая раскрыться ему одному. В конце концов, несмотря на все мрачные дворцовые интриги, окружавшие его с детства, он был мальчик тринадцати лет, оберегавший право на свои секреты.

К тому же он был из тех тощих мальчишек, у кого голова и плечи перевешивают противоположную часть тела. Возможно, то, что случилось, следует счесть несчастной случайностью, на самом деле столь же редкой, сколь часто на нее списывают закономерный результат столкновения множества разнообразных интересов, Он тянулся вперед, норовя заглянуть хотя бы на дюйм дальше, всеми силами отодвигая огонь подальше от глаз, чтобы светил не слепя, вставал на цыпочки, отрывая от пола то одну, то другую ногу. И сорвался. И кто бы подумал, во что превратится этот обманчиво пологий спуск!

В течение бесконечно длинных секунд он летел головой вперед по ледяному желобу, вытянув руки с факелом, в свете которого на миг мелькало то, что ожидало его впереди. По — том обрушился в черную, непроглядную, невесть чем грозящую бездну.

Падение на гладкую твердую поверхность даже не оглушило его, в конце концов, он был обучен падать, а здесь оказалось не выше, чем с конской спины. Гораздо больше в первые секунды его беспокоила судьба факела. Тот шипел и мигал в луже, однако выровнялся, стоило Рэндаллу поспешно взять его в руки. Настало время оглядеться.

Он поднялся на ноги и воздел факел повыше. Надо посмотреть, куда его занесло и как отсюда выбраться. И чем дольше он смотрел, тем отчетливее осознавал, что ему, кажется, не повезло. Факел освещал только жалкий пятачок, за пределами которого клубилось нечто… первобытное. Непроглядное и невозможно огромное. И пустое. Он крикнул, норовя эхом определить размеры подземелья. Крик заметался, Отражаясь от далеких стен, и угас, поглощенный ледовитой, какой-то вневременной тишиной.

Он выпал из отверстия в стене на уровне чуть выше человеческого роста, и первым его побуждением было вернуться наверх тем же путем. Но даже если бы он допрыгнул, тело помнило, насколько скользкой была эта проклятая труба и насколько круто шла она вниз после первых нескольких футов. Пожалуй, он мог бы подняться по стенкам, враспорку, когда бы не скользил. Руками и ногами. Щелкая зубами от омерзительного холода, он торопливо разулся, закрепил сапожками огарок, чтобы свет падал куда нужно, и подпрыгнул, пытаясь уцепиться за край. Тщетно. Лед был скользок, как зеркало, ногти чиркнули по его поверхности, отозвавшись острой болью, и он сорвался обратно, босиком в лед и снег, уже не чуя ног, отдышался и торопливо обулся. Попробовал по-иному, используя свой игрушечный церемониальный кинжальчик, к которому до сих пор относился у оружию, чтобы выцарапать во льду зарубки и по ним добраться до края желоба. Мясо за столом тот резал как нечего делать, однако лед оказался ему не по зубам. После пяти минут яростных усилий на скользкой поверхности осталась едва заметная царапина, за которую невозможно было зацепиться даже ногтями. Зато Рэндалл согрелся и сообразил, что пока у него имеется хоть сколько-нибудь света, имеет смысл оглядеться и поискать не столь затратный выход.

• Предыдущая
• 15/78
• Следующая