Конкистадоры. История испанских завоеваний XV–XVI веков - Иннес Хэммонд - Страница 29

• Предыдущая
• 29/79
• Следующая

Однако в тот момент он еще не принял окончательного решения о капитуляции перед, как ему казалось, неизбежным. Дипломат, жрец и воин в нем все еще боролись между собой, именно поэтому его действия выглядят непоследовательными, а его политическую линию трудно понять. Гак, когда Кортес нанес поражение тлашкаланцам, Моктесума выражает согласие стать вассалом императора Карла и в то же время предписывает своим эмиссарам предпринять все усилия, чтобы отговорить Кортеса от союза с тлашкаланцами. Он все еще надеется оттянуть зловещий час. Но слабость империи, проистекающая от неспособности мешиков интегрировать завоеванные племена, становится очевидной. Теперь, когда тлашкаланцы и все остальные племена до самого побережья выступили с открытым бунтом, поражение Чолулы, если немедленно не предпринять решительных действий, стало неизбежным. В окрестностях Чолулы у Моктесумы двадцать тысяч воинов; Кортес пишет: пятьдесят тысяч. Если бы удалось внушить испанцам ложное чувство безопасности и обманом заманить в засаду, то они уже никогда не смогли бы доверять чолула или любому другому племени союзников.

В день вступления Кортеса в Чолулу Моктесума посылает гонца к касикам с приказанием организовать внезапное нападение и с подарками – драгоценностями, тканью и золотым барабаном. Чолуланские вожди согласились с предложенным планом и тут же прервали всякие сношения с испанцами. На третий день, в соответствии с инструкциями Моктесумы, они прекратили снабжать испанцев продовольствием, а когда Кортес решил продолжить поход, ему доложили, что это невозможно, поскольку в Мехико нет продовольствия для прокорма его армии. Чолуланцы тем временем согласились предоставить ему эскорт в две тысячи воинов, примерно так же, как сделали тлашкаланцы во время марша на Чолулу. Договорились, что эскорт прибудет в лагерь на следующее утро. Силы мешиков разделились – половина двинулась непосредственно в город, другая укрылась в сухом русле реки, которое сейчас назвали бы «барранка». Аовушка подготовлена, всю ночь и весь следующий день Моктесума в тревоге ждал новостей, занимаясь в то же время обычной ежедневной рутиной, молитвами и жертвоприношениями.

Когда наконец его посланники вернулись, уставшие, пропыленные и до смерти перепуганные, они принесли весть о настоящей катастрофе. Кортес, сообщили они, еще накануне знал об их вероломном плане. Он сказал им это в лицо и обвинил Моктесуму в предательстве. Затем он поместил их под строгий караул, и на рассвете вся испанская армия стояла наготове, ожидая атаки. С восходом солнца значительно больше, чем обещанные две тысячи, чолульских воинов ввалились на площадку, где стояли лагерем испанцы. Кортес немедленно проинформировал их вождей о том, что ему известны их намерения и что он собирается отплатить им за предательство той же монетой. Он запер вождей и приказал выпалить из аркебузы; по этому сигналу раскрылись пушки и засверкали на солнце испанские стальные клинки. В отсутствие вождей чолуланцы остались без всякого руководства. Началась ужасная резня. За два часа засада, которая должна была покончить с испанскими захватчиками, сама была уничтожена. Более того, индейцев, атаковавших снаружи лагеря, целыми шеренгами косили выстрелы из пушек, предусмотрительно размещенных в воротах. В это время тлашкаланцы и семпоальцы Кортеса пробивались в город с близлежащих полей. Видя приближение конных и пеших испанских солдат, чолульские и мешикские воины поняли, что оказались между молотом и наковальней. К концу пятичасового сражения около шести тысяч из них были мертвы, а несколько жрецов, поднявшихся на вершину самой высокой храмовой башни, были сожжены там, причем они до самого конца душераздирающе сокрушались о том, что их идол покинул их.

Эти новости, вслед за которыми возвратилось и войско мешиков, ожидавшее в засаде возле Чолулы, похоже, совершенно лишили Моктесуму мужества. Узнав о катастрофе, он принес в жертву богу войны нескольких пленников и уединился с десятью старшими жрецами, чтобы предаться молитвам и дальнейшим жертвоприношениям. В конце концов он направил к Кортесу еще одно посольство, снова с богатыми дарами, чтобы уверить его в своей невиновности и снять с себя всякую ответственность за случившееся. Возможно, он даже испытал облегчение, услышав, что Кортес якобы поверил его заверениям – ведь к этому моменту Чолула окончательно сдалась испанскому генералу. Кортес даже договорился со старшим касиком, назначил его губернатором вместо убитого брата и велел заключить мир с их старыми врагами, тлашкаланцами. Имея в союзниках эти два племени и поддержку окружающего населения, Кортес теперь оказался в состоянии выставить мощную объединенную армию, и теперь даже вожди мешиков, вероятно, советовали Моктесуме проявлять осторожность.

Ошеломленный, по всей видимости, масштабами катастрофы, Моктесума целых две недели не предпринимал ничего определенного, дав тем самым возможность испанцам консолидировать свои силы в Чолуле. Наконец Кортес сделал решительный шаг, направив эмиссаров с категорическим требованием разрешить ему вход в Мехико-Теночтитлан. Как вспоминал гораздо позже Берналь Диас, отправленное Моктесуме послание было типичным образцом двусмысленного текста, мастером которого был Кортес, получивший юридическое образование. В отношении хитрости этот человек был индейцам достойным противником. Суть послания: выполняя приказ своего господина, императора Карла, испанцы пересекли множество морей и отдаленных земель, и все это с единственной целью – нанести визит Моктесуме и сообщить ему некоторые сведения, которые принесут ему большую выгоду, когда он их поймет. Однако на пути в столицу послы Моктесумы завели испанцев в Чолулу, которая, как известно, платила ему дань, и первые два дня пребывания в этом городе его обитатели хорошо относились к испанцам, но на третий день устроили предательский заговор с целью убить их. Но поскольку против испанцев невозможно задумать никакой обман, двойную игру или коварство так, чтобы они сразу же об этом не узнали, чолульцы, устроившие ловушку, были за это наказаны. Однако, зная, что они являются подданными Моктесумы, из уважения и большой дружбы к нему лично испанцы воздержались от уничтожения всех причастных к этому предательству.

Посланцы Кортеса дали понять, что и жрецы, и касики Чолулы утверждают, что засада была организована по его, Моктесумы, совету и приказанию. Затем послы заявили, что Кортес отказался поверить, что такой великий правитель мог отдать такое приказание, особенно после того, как он объявил себя другом испанцев; кроме того, наслышанный о характере Моктесумы Кортес убежден, что, если идолы и внушили бы Моктесуме злую мысль воевать с испанцами, он делал бы это открыто. «Однако нам все равно, атакуют ли нас на открытой местности или в городе, днем или ночью, так как мы убьем всякого, кто осмелится это сделать». Еще эмиссары добавили, что, поскольку Кортес совершенно уверен в дружеском расположении Моктесумы и хочет встретиться и поговорить с ним, он немедленно выступает на Мехико, чтобы со всеми подробностями поведать Моктесуме волю своего господина, императора Карла.

Неумолимая настойчивость Кортеса, его непоколебимая, отчаянная целеустремленность оказались совершенно новыми и недоступными для сознания индейцев качествами. Несомненно, так ведут себя только боги. Получив это последнее послание, Моктесума, похоже, решил, что не может более оттягивать внушающую ему ужас встречу. Особые жертвы и молитвы принесли ему решение, вряд ли отвечавшее мыслям его политических и военных советников. Построенный на воде город, в котором каждая улица защищена от внезапного нападения серией подъемных мостов, представлял собой идеальную ловушку. Если испанцев удастся заманить в город с относительно небольшим количеством тлашкаланцев, сопровождавших его в Чолуле, то можно поднять за ними мосты и не торопясь расправиться с ними, отдав их сердца в пищу богам. По крайней мере, именно так считали испанские солдаты; а поскольку это не подтверждается никаким описанным поведением или речами Моктесумы, мы можем только предположить, что между королем и его главными военными советниками уже назрел политический конфликт. Сам Моктесума, очевидно, пришел к выводу, что не следует больше пытаться препятствовать продвижению испанцев. Он направил шестерых вождей с дарами – золотом и драгоценностями – и приветственной речью: «Наш господин, великий Моктесума, посылает этот подарок и просит принять его вместе с великой любовью, которую он питает к тебе и всем твоим братьям. Он говорит, что зло, которое причинили тебе люди Чолулы, очень огорчает его, и он желает наложить на них дополнительное наказание, поскольку они злобные и лживые люди, ведь они стремились возложить на него и его посланников вину за преступление, которое сами пытались совершить». И далее в послании говорилось, что Кортес может прийти в город когда пожелает. Так начался последний этап похода на Мехико.

• Предыдущая
• 29/79
• Следующая