Сто лет тому вперед - Булычев Кир - Страница 41

• Предыдущая
• 41/55
• Следующая

– Кто? – спросила бабушка. – Наполеон? Тогда я сама открою дверь: всю жизнь мечтала встретиться с Наполеоном.

– Мама, – повторила Юлька, – ты сама открой.

– Наташа, – сказала Алиса, – нас нет дома.

– Мы вообще здесь не живем, – сказала Юлька. – Понимаешь?

Звонок звонил не переставая.

– Ладно, – сказала Наташа, – попытаюсь разобраться.

– Девочки, я не понимаю суматохи... – начала Мария Михайловна.

– Тишшше!

Слышно было, как Наташа открывает дверь. Потом ее голос:

– Вам кто нужен?

И вдруг все услышали тонкий девичий голосок:

– Я к Алисочке.

– К какой?

«Молодец Наташа!» – подумала Алиса.

– Я из школы, – послышался девочкин голос. – Мне учительница велела к Юле с Алисой пойти.

– Зачем? – спросила Наташа.

– Они должны помочь готовиться к экзамену. Они обещали.

Голос у девочки был такой тоненький, словно она вот-вот заплачет.

– А к какому экзамену? – спросила Наташа.

– К какому, к какому? – голос девочки изменился, и в нем прозвучала злость. – К самому главному экзамену.

– А ты в каком классе, девочка? – спросила Наташа.

– Не скажу.

– Боюсь, что такие маленькие девочки не сдают экзаменов, а играют в куклы. Тебя неправильно сюда послали.

– Алиса здесь живет? Вы мне не ответили, женщина.

– Это он, – прошептала Юлька.

Алиса кивнула.

– Странная девочка, – сказала бабушка, – пойду посмотрю.

– До свиданья, – сказала Наташа.

– Мы еще увидимся, – сказала девочка. – Только ты меня не узнаешь.

Хлопнула дверь.

Бабушка с Наташей вернулись в комнату.

– Странная девочка, – сказала Наташа. – Кто и зачем мог ее к нам послать?

Юлька молчала. Алиса снова села за стол и подвинула к себе чашку.

– Может, кто-нибудь хочет со мной откровенно поговорить? – спросила Наташа.

Девочки молчали.

– Ну ладно, – сказала Наташа. – Но не воображайте, что у меня плохая память.

– Мы тебе обязательно все расскажем, мама. Честное слово! – сказала Юлька.

– Только не опоздайте, – сказала Наташа.

Поздно вечером, когда девочки уже легли спать, Юлька забралась к Алисе на диван и зашептала:

– Может, ей все рассказать? Она поймет, она своя.

– Ты не понимаешь, – ответила Алиса. – Наташа хороший человек, но она в первую очередь мама. Она должна нас с тобой защищать. Ты представляешь, что она будет думать? Она же с ума от беспокойства сойдет.

– И бабушка тоже, – печально сказала Юлька.

– Теперь мы должны быть вдвойне осторожны, – сказала Алиса. – Завтра или послезавтра они доберутся до школы.

– А мы еще ничего не знаем.

На следующий день Алиса опять себя выдала на математике.

Это случилось так.

Коля Садовский бился у доски, исписав половину свободного пространства, и никак не мог выпутаться из уравнения. Правда, оно было не простое, а погода за окном стояла солнечная, и у всех, кроме Милы Руткевич, было нерабочее настроение. Наконец математичке надоело бороться с Садовским, и она спросила, кто ему поможет. Конечно, Мила протянула руку, прошла к доске, откинула за спину свою чудесную косу, стерла все, что написал Садовский, и уверенно вывела ответ: "x" у нее был равен 1,25.

И тогда Алиса с места, не вставая – никак не могла научиться, – сказала:

– Икс равен единице.

Мила вспыхнула, коса шевельнулась за спиной от негодования. Она посмотрела на математичку Нелю, а та кивнула ей и сказала:

– Селезнева не права. Садись, Руткевич. Ты правильно решила.

– Это не в волейбол играть, – сказал Фима Королев.

И пока торжествующая Руткевич шла на свое место, Неля отправилась к доске, чтобы написать примеры на дом. И тогда Алиса громко сказала:

– Икс равен единице. Я могу доказать.

– Доказать? – удивилась Неля и подняла тонкие брови.

Неля молоденькая, завитая, как барашек, в длинном платье, очень модная, и все девочки в классе ее обожали.

– Конечно, – сказала Алиса. – Вы разрешите?

– Ну что ж, иди к доске.

Юлька шепнула:

– Алиса, ты опять?

Но Алиса только отмахнулась.

Она не стала стирать с доски решение Милы, а на свободной стороне начала быстро и мелко писать свое решение. И случилось то, чего боялась Юлька: Алиса писала совершенно невероятные значки и символы, которые, наверно, даже в десятом классе не проходят. Все в классе затаили дыхание, а Мила отвернулась к окну, словно это ее совершенно не касалось.

Неля смотрела на доску, склонив хорошенькую завитую головку, и все ждала, что будет. Если бы учительница была старая, опытная, она, наверно, сказала бы, чтобы Алиса садилась, потому что в шестом классе не изучают высшую математику. Но Неля была молодая и совсем забыла, что она в классе. Вдруг она воскликнула:

– Нет! Вот здесь ты и напутала!

Она выхватила у Алисы мел, перечеркнула последнюю строчку и стала писать свое, тоже со значками.

– Как же так? – удивилась Алиса. – А если так?

Со стороны это было похоже на теннисный матч. Соперники перекидывали через сетку мячик, не обращая внимания на зрителей. Обе были так заняты своим делом, что не услышали звонка, да и никто в классе не услышал звонка. Вдруг дверь раскрылась, в ней возникла физиономия из соседнего класса и спросила:

– Вы что, не слышали? Уже перемена.

Тогда соперницы оставили мел, отошли от доски, и Неля сказала:

– Тем не менее ты не права.

– Докажите, – сказала Алиса.

Мила Руткевич, собирая книжки, сказала громко, так, чтобы все слышали:

– И зачем только некоторые хвалятся своей образованностью, когда этого нет в программе!

Все окружили Алису с Нелей, а Катя Михайлова спросила:

– Ты в математической школе училась?

– Нет, – сказала Алиса.

– Молодец! – сказала Неля. – Если хочешь, оставайся после уроков, мы с тобой разберемся в этой штуке.

– Извините. Но сегодня после уроков я занята.

– Тебе надо участвовать в математической олимпиаде, – сказала Неля.

– Вряд ли, – сказала Мила Руткевич, которая подошла поближе. – Там нужно просто решать, без выкрутасов.

В коридоре Юлька накинулась на Алису:

– Зачем ты обращаешь на себя внимание? Хочешь прослыть математическим гением?

– Но ведь ответ был в самом деле неправильный. Как же я могла молчать? И вообще очень любопытный казус...

– Хорошо тебе, что через сто лет вы такие штуки будете с детства знать. Если бы я в пушкинский лицей приехала, я бы тоже стала вундеркиндом.

– В лицей тебя бы не пустили, – сказала Алиса. – Туда девочек не брали. Ты лучше посмотри, какую мне записку подкинули. В тетрадь заложили.

– Кто?

– Я не видела.

Юлька прочла: "Спроси у Садовского, чему будет равен "x" через сто лет. Доброжелатель".

– Ой! – сказала Юлька. – Это он?

– Не знаю. Ты этот почерк знаешь?

– Знакомый почерк. Я подумаю и вспомню. Знаешь, я с самого начала подозревала, что это Садовский. Он типичный авантюрист. И кому-то даже рассказал, что у тебя был. Давай устроим ему допрос.

– Подожди. А может, кто-то нарочно про него написал?

– А зачем нарочно писать?

– Чтобы отвести от себя подозрение. Представь себе, что кто-то перепугался.

– Кто?

– Сулима. Или Наумов.

– И чтоб они стали вину сваливать на Садовского? Слушай, Алиска, я тебе уже говорила – нет у нас в классе таких жуликов. Чтобы украсть миелофон, а еще потом на другого подозрение сваливать. Ты же сама говорила, что Коля не крал, а только хотел отнять у пиратов.

– Говорила.

– Я все-таки думаю, что кто-то из ребят узнал тайну Садовского и хочет тебе помочь.

– Хотел бы – подошел и сказал.

– А если он боится?

– Он-то кого боится? Садовского?

– Не знаю, только все это можно узнать без твоей деликатности. Коля Садовский, подойди сюда!

Коля, как нарочно, проходил неподалеку.

– Тебя можно спросить об одной вещи? – сказала Юлька.

• Предыдущая
• 41/55
• Следующая