Универсальный солдатик - Ильин Андрей - Страница 5

• Предыдущая
• 5/72
• Следующая

А он как убивал — руками, ножом или, может быть, удавкой? Хорошо бы удавкой... Читателю крайне интересны подобные детали.

— Он по-разному убивал...

Журналистка лихорадочно застрочила ручкой в блокноте.

Старков занервничал.

— Но дело в том, что я не знаю, можно ли писать об этом деле, так как оно, вполне вероятно, еще не закрыто и преступник не пойман.

— То есть вы хотите сказать, что кровавый маньяк, на счету которого десятки жертв, до сих пор находится на свободе и нашим гражданам угрожает смертельная опасность? — совершенно расцвела журналистка.

— Я ничего такого... Я просто хотел в качестве примера... — замямлил Старков. — Мне кажется, прежде чем писать об этом деле, нужно обратиться в министерство...

— А мы без ссылок на фамилии и имена, — понизив голос до шепота, предложила журналистка. — Просто как о факте, ставшем известным из конфиденциальных источников. Я думаю, за подобный материал редакция сможет даже заплатить. Я поговорю с Главным...

— Но если дело не закрыто...

— Так в том-то и дело! Если преступник не пойман, мы имеем возможность оказать следствию реальную помощь, сформировав общественное мнение и призвав население проявить сознательность.

— Нет, нет, я не имею права решить этот вопрос самостоятельно. Давайте я лучше расскажу о Солонике.

Журналистка заметно скисла.

— Ну хорошо, давайте о Солонике. А об Иванове не для печати. Просто лично для меня. Ну я прошу вас! Я больше никому!.. Честное журналистское слово! Ну неужели вы мне не верите? Неужели думаете, что я способна вас обмануть?

Не верить журналистке было трудно. У нее были такие честные, такие преданные глаза...

— Ну если не для печати... И без имен...

На следующий день популярный в стране еженедельник вышел с двустраничным интервью с “современным Шерлоком Холмсом”, где рассказывалось о похождениях более страшного, чем Чикатило, и на голову более профессионального, чем Солоник, маньяке, носящем самую распространенную в России фамилию Иванов.

И вышел еще один материал, в не менее популярном ежедневном издании, где ставился вопрос о дееспособности силовых структур, которые не в состоянии поймать серийного убийцу, терроризирующего страну.

Елки-моталки!..

В этот день бывший следователь Старков телевизор не смотрел. Не до него было. В этот день в квартире бывшего следователя Старкова беспрерывно звонил телефон.

— Здорово, Гена. Читали, читали про твои похождения...

И эти уже читали...

— Ну, ты даешь!.. С тебя причитается... С ума сойти!..

— Ты, твою мать, Шерлок Холмс, чего себе позволяешь?! Я к тебе как к человеку, а ты про Иванова?..

— Но я думал... Она говорила, не для печати...

— Это ты завтра в министерстве расскажешь. Сам расскажешь. Я за тебя отдуваться не намерен.

И еще куча звонков от неизвестных, но очень напористых граждан, которые узнали номер его телефона в редакции и просили помочь в расследовании запутанных дел и в розыске пропавших родственников, потому что на письма, направленные по адресу Бейкер-Стрит, им почему-то не отвечают, а в статье сказано, что в России Шерлока Холмса замещает он.

Господи боже ты мой!.. Это же надо так вляпаться! По самую... кокарду!..

И все из-за этой журналистки...

И еще из-за Иванова!.. Опять из-за Иванова! И тогда, и теперь!..

Все из-за него! Всегда из-за него! Всю жизнь из-за него!..

Черт его побери, этого Иванова!..

Урки газет не читают, но газеты пользуют и поэтому это интервью не пропустили.

— Гля, это же про нашего мочилу!

— Где? Про какого мочилу?

— Ну, про того, что наших братанов в Федоровке голыми руками положил.

— Ну-ка, ну-ка дай... Точно, он! Надо Папе показать!..

Папа прочитал статью от первой до последней буквы. Точно, он! Пять жмуров на Агрономической, четыре на Северной, четырнадцать в Федоровке... Он!

Правда, в статье ничего не говорилось о бабках в швейцарских банках. Только о трупах.

Папа перечитал интервью еще раз и помрачнел.

Выходит, жив Иванов. Положил кучу народа, хапнул чужие бабки и залег где-нибудь на дно в солнечной Ямайке! Падла!

Успокаивало единственное, что не одного только Папу сделал Иванов, а всех сделал. Всех! И ментов тоже. Видно, сильно он их допек, раз они в газетках жалобы тискают.

Папа поймал себя на том, что на этот раз держит сторону ментов. Может быть, первый раз в жизни! И жалеет, что они упустили этого Иванова.

Хреново работают нынешние следаки. Те, что были раньше, вцеплялись в шкуру, что твои бульдоги, — не оторвешь. Ни хрена не боялись — перли буром на перья и стволы с одним наганом. А эти... Эти чуть что, ОМОН вызывают и, сидя в машинах, ждут, когда братву мордой в асфальт ткнут. Куда им с Ивановым справиться.

Папа повздыхал по романтическому воровскому прошлому и вызвал одного из своих многочисленных “шестерок”.

— Соберешь мне газеты, где писали про мочилу. Все газеты до одной!

Шестерка кивнул.

— И приготовишь к вечеру машину.

— “Шестисотый”?

— Нет, “шестисотый” не надо. “Волгу”.

На “Волге” Папа ездил только на встречи со своими ментовскими приятелями. И что поразительно, это никого не настораживало. Это раньше вора, замеченного в связях с ментами, посчитали бы ссучившимся, собрали по этому поводу сход и осудили. А теперь всякий уважающий себя авторитет имел на прикорме кого-нибудь из ментовских и не считал зазорным сесть с ним за один стол.

— Бросишь в багажник коньяк, водку и что-нибудь из закуски. И телок подготовь.

— Сделаем в лучшем виде, Папа... Вечером Папа сел на заднее сиденье потрепанной черной “Волги” и коротко приказал:

— На ментовский стадион.

Через полчаса “Волга” притормозила перед въездом в спорткомплекс “Динамо”. Охранник проверил прилепленный к лобовому стеклу пропуск. Шлагбаум пошел вверх.

— Куда дальше? — спросил водитель.

Папа кивнул налево.

Возле служебного входа в административный корпус машина остановилась. Но Папа из нее не вышел, Папа ждал. Пока с крыльца не бросился вниз с распростертыми объятиями директор спорткомплекса.

— Рад, очень рад... — тараторил директор, распахивая дверцу и обхаживая Папу. Которого знал не как Папу, а как щедрого спонсора спортобщества “Динамо”. — Вы уже слышали? Ваши на России “бронзу” взяли!

Папа неопределенно кивнул.

— Самохину внеочередное звание присвоили. Майора!

Папа снова кивнул. Что можно было истолковать как радость. Хотя куда больше обрадовался бы, узнав, что субсидируемая им команда ватерполистов в полном составе во главе с новоиспеченным майором утонула в динамовском бассейне.

— Теперь появляется шанс пробиться на Европу...

Достал...

На втором этаже можно было повернуть направо. Или налево.

— Вы к нам по делу или размяться?

— Размяться, пожалуй...

Папа повернул направо в раздевалку. Где открыл свой шкафчик и снял с плечиков спортивную майку с большой прописной буквой “Д” на спине и груди и вытащил белые шорты и кроссовки. Если бы его в кроссовках и динамовской майке увидели его “шестерки”, у них бы зенки из орбит повыскакивали! А если бы они знали, что он вытащит из стоящей в шкафу спортивной сумки!..

Из стоящей в шкафу сумки Папа достал теннисную ракетку. Зажав которую под мышкой, пошел на корт.

Папа не играл в теннис. Негоже авторитетному вору скакать прилюдно в трусах, словно какому-нибудь сопливому пионеру. Но Папа состоял членом теннисного клуба и на этом основании присутствовал на тренировках и играх. Не на всех. Но в обязательном порядке на “генеральских турнирах”. Генеральских — это когда мячиком через сетку перебрасывались высокопоставленные милицейские чиновники. И даже будучи динамовским меценатом учреждал поощрительные призы.

— Физкультпривет.

— Аналогично!..

Папа сел на скамейку и стал наблюдать за игрой.

Сегодня выясняла отношения очень сильная, хотя почти не умеющая играть в теннис пара — начальник ХОЗУ Генеральной прокуратуры с заместителем министра внутренних дел.

• Предыдущая
• 5/72
• Следующая