Тень Конторы - Ильин Андрей - Страница 49

• Предыдущая
• 49/66
• Следующая

«Волга» ехала из центра к окраине. Оттуда, где было прикрытое новым забором пепелище, туда — где начиналась ведущая на запад автострада.

Задание было выполнено — «груз» обнаружен, взят, упакован и в сопровождении охраны направлен в пункт назначения…

Чего «груз», как видно, и добивался.

Но на что, похоже, не рассчитывал…

— Информация от «Зяблика», — доложил «Шестнадцатый».

— От «Зяблика»?.. — не понял сразу «Первый». Ах, от «Зяблика»!..

Оставленный присматривать за руинами дома, где пропал когда-то «прораб», «Зяблик» молчал почти три недели. И вдруг объявился. Что у него там, интересно знать, приключилось?

— Что там? — спросил «Первый».

— «Груз» найден, изъят и отправлен адресату, — слово в слово доложил «Шестнадцатый».

«Значит, все-таки найден!» — удовлетворенно подумал про себя «Первый». А ведь они уже почти отчаялись ждать, даже хотели снимать наблюдение!.. Хорошо, что не сняли! Выходит, он не ошибся в своих прогнозах! «Клиент» должен был вернуться на место, откуда сбежал, и вернулся.

Интересно бы знать, зачем? Каким медом ему эти развалины намазали? Что он там делал — следы заметал или искал что-то?..

Ну ничего, скоро узнаем. Скоро он сам о себе все расскажет, причем очень подробненько — о том, для чего обосновался рядом с домом «объекта» и зачем пришел сюда опять. А заодно о том, что видел, что знает, кто его на этот домик навел и сквозь какую землю он провалился, сбежав от его людей в первый раз! А самое главное — кто он такой есть и какому хозяину служит.

Расскажет — никуда не денется!

А потом умрет!

И даже если ему признаваться не в чем, и вся эта история не стоит выеденного яйца, и следил он не за его людьми, а за изменщицей-женой, загулявшей с его лучшим другом, — все равно! Все равно он умрет! Потому что, даже если ничего не узнал тогда — узнает теперь и станет опасным свидетелем.

Но только что-то не верится, что он ничего не знает, что он просто «погулять вышел».

Не верится — и все тут! Потому что!

Дом был куплен ни раньше и не позже!

Куплен им, но почему-то на чужое имя!

Причем на строительстве дома, купленного на его деньги, но на подставного человека, он изображал простого прораба!

А на стреле поставленного во дворе крана обнаружены подозрительные царапины, оставленные винтами крепко затянутых струбцин, которые могли удерживать видеокамеры — а что еще?

И, наконец, когда за ним пришли, чтобы спросить обо всех этих странностях, он сиганул в окно, пройдя до того сквозь стену, вырубил двух хорошо обученных бойцов куском арматурины, перемахнул забор и был таков!..

Ну и кто он после этого?..

Кто?!

Теперь — узнаем. Точно — узнаем. И скоро узнаем! Потому что «Зяблик» доложил: «груз» найден, изъят и отправлен адресату…

«Груз» — в пути. «Груз» едет под присмотром его людей и очень скоро будет здесь! Буквально с часу на час!..

Дембельнувшись из армии и вернувшись домой, «Первый» запил. Потому что это такая добрая дембельская традиция — напиваться до синих чертей, празднуя свое счастливое возвращение. Тем более из Афгана! Тем более живым и даже не раненым!

Он пил неделю, плохо себя помня, кочуя из компании в компанию. Пил с друзьями, родственниками, соседями, со случайными знакомыми и вовсе с незнакомыми…

Через неделю очухался. Потому что кончились деньги.

Мать вывернула ему пустой кошелек. Собутыльники, у которых можно было перехватить хотя бы на опохмелку, куда-то пропали. Не оставалось ничего другого, как возвращаться к мирной жизни. Он начал подыскивать работу. И уже почти нашел, даже сделал три фотографии для личного дела, но отдать их в отдел кадров не успел… Потому что его, на улице, среди бела дня, замела милиция.

— Что ж ты, голубчик, делаешь? Это ж тебе не Афган! — укоризненно сказал ему сержант, застегивая на руках наручники.

— А чего я сделал-то, чего? — удивился он.

— Что сделал — то уже сделал.

В отделении его посадили в «обезьянник», а потом потащили к следователю.

— Как же ты так? Как тебя угораздило-то? — сочувственно спросил следователь. — Только из армии — и на тебе!

— А чего я сделал? — вновь спросил он.

— Это я у тебя хотел узнать, — многозначительно сказал следователь. — Если сам признаешься, может, условно получишь.

— А в чем мне признаваться? Не в чем мне признаваться!

— Ну, как хочешь, — пожал плечами следователь, Доставая из стола какие-то фотографии.

На фотографиях был труп с проломленной головой.

— Узнаешь?

Он замотал головой, потому что лицо мертвеца ему было совершенно незнакомо.

— А это?

Следователь бросил на стол какие-то осколки, засунутые в целлофановый пакет, запечатанный биркой.

— Что это?

— Это — орудие убийства, — популярно объяснил следователь. — На котором обнаружены твои отпечатки пальцев. А это, — махнул в воздухе какими-то листками, — собственноручные показания свидетеля, видевшего, как ты с покойным распивал спиртные напитки, а потом шарахнул его по башке вот этой самой бутылкой.

— Я?

— Ну не я же!

Ничего такого он не помнил. Совершенно.

— Ты мне тут дурака не изображай, — посоветовал следователь. — «Пальчики» есть, свидетели тебя видели — чего еще надо?.. А добровольное признание облегчает душу и уменьшает срок. Давай колись, а я тебе явку с повинной оформлю.

— Да не убивал я никого! — вспылил он.

— Ты просто не помнишь, — посочувствовал ему следователь. — Ну пришел из армии, ну запил, повздорил со своим собутыльником — с кем не бывает. Но убивать-то его зачем было?

— Я же говорю вам — я никого не убивал!..

— Это ты суду расскажешь, — пригрозил следователь.

Он так все и рассказал.

За что ему дали шесть лет строгого режима.

Но в колонию сразу не перевели, а поместили в камеру-одиночку на «пересылке». Если бы он был опытный зэк, он бы сразу понял, что здесь что-то не так, но он мотал первый срок и ничего еще не знал.

Он не отсидел и недели, когда однажды дверь камеры раскрылась и в нее вошел… майор. Хотя и в гражданке. Но тот самый майор, что обещал им ранний дембель и свое обещание выполнил.

— Как же ты так, парень? — обвел брезгливым взглядом камеру майор.

— Я не убивал, — глухо ответил он, зная, что ему все равно никто не поверит.

— Убивал — не убивал, теперь уже не важно. Давай лучше подумаем, как тебя отсюда вытащить.

Думали недолго и не вместе. Потому что майор уже знал, как его можно снять с нар.

— Подпишешь вот эти бумаги, — подсунул он ему какие-то листы.

— А что это?

— Заявление. О приеме на работу.

— Куда?

— Туда, — показал куда-то вверх майор.

— И что я там буду делать?

— То, что умеешь делать. То, что делал в Афгане…

Он согласился. Терять ему было нечего. «Работа», на которую он подписался, тоже была не сахар, но это лучше, чем зона. Их одели в солдатские робы и загнали в казармы. Где, сам того не ожидая, он встретил кое-кого из бывших сослуживцев.

— А вы откуда здесь?!

— Оттуда, откуда и ты! С нар!

Оказывается, сослуживцы тоже схлопотали срок и тоже предпочли зоне «работу».

— Так, значит, это… это они?! — вдруг понял он.

— Ну ты чудило! Конечно, они, а кто еще. Майор! Это он, гад, все подстроил. Вот ты за что срок получил?

— За убийство.

— И я за то же. А он — за изнасилование! Так ему еще обиднее, чем нам, что он ничего не помнит!

Точно — майор! А он еще гадал, как он его нашел! А он не находил — он посадил!

— Да ладно, не психуй ты так! Лучше здесь, чем «там»! Один хрен — рано или поздно сели бы. А тут очень даже ничего: и жратва, и бабки платят. Правда, гоняют…

Гоняли их изрядно. Вначале на строевых, потом по матчасти, потом на стрельбище. Гоняли, пока гражданский жирок с них не сошел.

Потом стали учить. Убивать. Оказывается, они этого делать не умели, хотя за каждым из них числился не один вычищенный кишлак.

• Предыдущая
• 49/66
• Следующая