Тень Конторы - Ильин Андрей - Страница 21

• Предыдущая
• 21/66
• Следующая

Да где же его правая рука? Что он там ею делает?..

И почему дергается, почему елозит, отчего колеблется шторка, привлекая к себе внимание?..

И вообще, куда он смотрит? Дом-то градусов двадцать левее!..

«Прораб» перетащил виртуальный курсор по шкале, остановив против ста восьмидесяти градусов. На экране монитора появилась стена дома, окно, и в окне молодая, в чем мать родила, дамочка…

Ах ты!.. Чтоб тебя!.. А еще моряк с якорем!..

Третий этаж, шестое окно — прочерк. Моряк в тельнике явно не профессионал. Скорее любитель этого дела.

И по новой — пятый этаж, крайнее окно справа. Все так же пусто. Пятый этаж, второе справа. Никого… Пятый этаж, третье окно…

И еще раз…

И еще…

И снова — никого и ничего. Одни и те же, уже знакомые лица. Все в кругу семьи, все при деле!

Ладно, пойдем выше…

Чердачные окна… Никаких шевелений.

Крыши… На первый взгляд — никого. Посмотреть за вентиляционными трубами, за другими преградами, поискать дыры в кровле.

Нет, все чисто! Никаких шевелений!

Неужели их здесь нет?!

Не может быть. Ну не может такого быть!.. Ведь заказ сделан и принят! Если они охотятся за ним, то они давно должны быть здесь! А их нет! Они что, думают провести акцию внаглую — думают взять дом штурмом?

Нет, это не их стиль, на них это не похоже.

Но где же они тогда? Где? Где?!

Пятый этаж, крайнее окно справа. Пятый этаж, второе окно справа. Пятый этаж, третье окно…

Чисто…

Пусто…

Никого…

Только раздевающиеся, одевающиеся, обедающие, спящие, читающие газеты, разговаривающие друг с другом жильцы… И те же, уже хорошо узнаваемые, жильцы на улицах. И никаких наблюдателей.

То есть выходит, что их нет! Потому что нельзя, ведя столь плотное наблюдение, никого не обнаружить!

Они не клюнули! Трепыхающегося на крючке живца заглотила щука, но дергающаяся на крючке щука не привлекла внимания акулы. И вообще ничьего внимания не привлекла.

Все было напрасно…

Это же сколько вагонов водки ушло впустую!

Ну неужели впустую?!

Семен Петрович открыл дверь и вышел из дома. Во двор, где его ждала машина.

«А вот и виновник несостоявшегося торжества… — узнал „прораб“ своего недавнего компаньона на одной из камер. — Поехал искать дармовую водку…»

Ну-ну…

Семен Петрович сделал несколько шагов от крыльца до машины и, потянув ручку, открыл дверцу…

Машина тронулась, пересекая двор и экран ноутбука слева направо.

И пересекая экран еще одного ноутбука.

Ворота раскрылись, выпуская черный, недавно приобретенный Семеном Петровичем «мерс». Еще тогда приобретенный, когда у него водились шальные деньги.

«Мерседес» выехал на улицу, с ходу ткнувшись в кучу вывороченной бульдозерами земли и асфальта.

«Вот ведь, идут у кого-то дела хорошо, — мельком подумал Семен Петрович. — Особняки четырехэтажные себе покупают». А ему приходится сбежавших компаньонов разыскивать…

Знал бы Семен Петрович, что его компаньон находится от него буквально в нескольких шагах, за тем вот забором, — сильно бы удивился. И совсем бы дар речи потерял, если бы узнал, что он подрабатывает на стройке прорабом.

Но увидеть он его не мог.

А тем более узнать…

«Мерседес» вырулил на чистый асфальт и, набирая скорость, помчался по улице, стремясь превратиться в точку.

«Хрен тебе, а не водка!» — злорадно подумал «прораб»…

«„Объект“ выехал из дома в десять тридцать семь на машине марки „Мерседес“ черного цвета, номерной знак… Машина направилась по улице… в сторону…» — сказал, приблизив губы к вшитому в воротник одежды микрофону, наблюдатель.

Машина ушла из объективов камер и пропала с глаз.

«Прораб» отправился погонять строителей, потому что с минуты на минуту мог появиться вызванный им из модного кабака хозяин дома…

На экран монитора была выведена карта. Неизвестного города.

Если дать увеличение, то внутри абриса начинали проступать площади, скверы и кварталы. И становился заметен обведенный жирной рамкой район.

Установив на него курсор и щелкнув мышкой, можно развернуть рамку во весь экран. И увидеть выделенный красным квадрат. Который при новом нажатии раскрывался в привязанный к местности план отдельно стоящего дома. Дом был окружен по периметру синей линией забора, со скобкой въездных ворот. На заборе «висели» звездочки фонарей и кругляши видеокамер слежения… При большем увеличении можно было различить прилепленные к дому прямоугольнички крылечек и балконов. И даже сосчитать стоящие на балконах цветочные горшки. Но это было лишнее. Цветочные горшки никого не интересовали — интересовали прилегающие к дому улицы.

Улицы тоже были расчерчены на отдельные квадраты, прямоугольники и П— и Г-образные фигуры — все это были прилегающие к дому здания. На каждом доме проставлены какие-то обозначения.

Тот дом, что находился рядом, окружала неправильная, с россыпью кругляшей, линия — тоже забор, хотя и не такой ровный, как соседний, но тоже с фонарями и прожекторами. Посредине прямоугольника в периметре «косого» забора был проставлен большой вопросительный знак и рядом с ним восклицательный знак. Кому-то этот дом был очень интересен. И интересен сильно!..

Дом, обведенный извилистой линией забора, был расселенным четырехэтажным домом, перестраиваемым в особняк.

Соседний дом — домом «объекта».

Дома стояли на плане почти впритык — забор к забору. Как стояли на местности.

Примыкающие к домам улицы в нескольких местах перерезала неровная синяя линия. Ею были обозначены вырытые экскаваторами траншеи городских теплосетей.

И еще на плане во множестве и повсюду были заштрихованные косыми линиями треугольнички и крестики. Заштрихованные треугольнички обозначали машины. Крестики — людей.

Невидимая рука нажала клавишу Enter, и треугольники и крестики пришли в движение. Треугольники стали носиться по параллельным линиям, обозначавшим улицы, останавливаясь на перекрестках, сворачивая в переулки, убыстряясь, притормаживая и снова срываясь с места. В углу экрана стремительно пролистывал секунды таймер. Покружившись, треугольнички сошлись в одном месте и тут же, на мгновение замерев, стремительно разлетелись в стороны. Крестики слились с треугольниками и пропали.

Таймер встал. Таймер «недосчитал» несколько минут, а все треугольнички были уже далеко, уже за пределами очерченной рамки.

Все! На этот раз пасьянс сошелся. Значит, все получится как надо. Значит — пора!..

Курсор мышки прошелся по плану, оставляя за собой жирную линию. Один из домов, тот, где жил «объект», широким захватом, поверх периметра забора, стянула еще одна линия. Новая линия. По форме сильно смахивающая на петлю-удавку…

В бытовке прораба было душно, потому что окна не открывались. Окна были наглухо забиты снаружи листами фанеры. Под потолком горела стопятидесятиваттная лампочка, освещая стол и два сколоченных из досок топчана.

На одном сидел прораб.

На другом — хозяин дома.

На столе стояли раскрытая бутылка водки, два стакана, разрезанный на куски хлеб и банка кильки в томатном соусе.

Эта бутылка водки, хлеб и килька были прощальным банкетом. Хотя об этом знал лишь один из его участников. Второй вообще ничего не знал — не знал, что будет и что было. Он не догадывался, зачем его выдернули из театра, облачили в дорогущую одежду, посадили в джип и заставили играть богатого человека. И почему человек, выдернувший его из театра, одевший и снабдивший деньгами, сам ходит в заляпанной краской строительной робе, играя прораба, на которого он должен орать.

— Ну что, еще по одной…

Водка была из ближайшего киоска и была дерьмовой — куда хуже той, что поставлял в город компаньон Семена Петровича. Который теперь был прорабом.

Но качество водки собутыльников волновало мало, они не для того пили, чтобы букетом наслаждаться, а чтобы напиться. Один — потому что всегда был не прочь, второй — чтобы расслабиться.

• Предыдущая
• 21/66
• Следующая