Настоящий полковник - Ильин Андрей - Страница 48

• Предыдущая
• 48/80
• Следующая

— Почему вы отменили предложенные генералом

Федоровым мероприятия, касающиеся проверки режима секретности аэродрома Валуево? Ну Федоров! Ну злодей!..

— Никак нет. Я не отменял мероприятия! Я лишь высказал мнение насчет того, что не имеет смысла отрывать личный состав от текущих дел…

— Почему вы решили, что нет смысла отрывать личный состав?

— Но аэродром Валуево принадлежит Военно-Воздушным Силам…

— А вам не принадлежит?

— Мне?

— Да, вам?

— Мне… Нет! Я отвечаю за работу вверенных мне подразделений в рамках определенных вышестоящим начальством служебных обязанностей…

— То есть вас следует понимать так, что Военно-Воздушные Силы не являются частью Вооруженных Сил страны, раз Главное разведывательное управление Вооруженных Сил может позволить себе не заниматься проблемами авиации?

— Что? Никак нет! Я так не говорил! Я имел в виду совсем другое.

— Что?

— Что наш отдел не должен заниматься данной проблемой, так как она не входит в его компетенцию в отличие от отделов, которым расследование подобных дел вменяется в прямую обязанность…

— Это вы решаете, кто чем занимается?

— Я? Никак нет!

— Тогда почему вы отменили предложенные полковником Зубановым оперативные мероприятия?

— Я предполагал, что…

— Не надо предполагать. Предполагают барышни на свиданиях. Надо думать! Или прислушиваться к мнению думающих подчиненных.

— Но…

— Я отменяю ваш приказ. И обязую вас приложить максимум усилий к проверке информации, касающейся аэропорта Валуево. Вам ясно?

— Так точно!

— Вы свободны…

«Странные они, — подумал врио генерал, выходя из кабинета. — Какая-то ерунда, какой-то заштатный аэродром, который того и гляди закроют, а они такую бучу подняли! Как будто ядерную головку украли.

Делать нечего большим генералам! Дурью маются большие генералы! Но дурью, обязательной к исполнению нижестоящими командирами.

Ну армия! Ну бардак!..»

«Круто они взялись, — удивился про себя генерал Федоров, выслушивая наставления непосредственного врио начальника по поводу усиления работы в отношении расследования ставших известными фактов нарушения режима секретности аэродрома Валуево. — Так накрутили, что он чуть не пеной брызжет».

— Разрешите обратиться, товарищ генерал?

— Разрешаю.

— Я вынужден высказаться против форсирования хода расследования. Я не считаю целесообразным отправлять на место весь личный состав отдела. Мы не можем прерывать текущей работы. Не должны заниматься одним только аэродромом Валуево в ущерб другим делам…

— Должны! У меня приказ! И я его выполню, чего бы это вам ни стоило! Ясна вам моя позиция?

— Но…

— Что?!

— Так точно!

— Тогда ступайте, исполняйте. И не дай вам бог!..

«Странно, — думал про себя генерал Федоров. — Чего они так коней погнали? Даже странно как-то. Хотя для него и хорошо. Но все равно странно… Генерала вздрючили так, что он ни о чем другом, кроме аэродрома, думать не хочет!

К чему бы это?

Не иначе, как кто-то копает под ВВС яму. Силами ГРУ копает. Его, генерала Федорова, силами. Который должен принести им на блюдечке с голубой, военно-воздушной каемочкой, жареные факты про летунов. Чтобы с их помощью…

Потому генерал так и забегал.

Похоже, дело обстоит именно так. Похоже, теперь в Российской Армии самыми главными войсками становятся подковерные. Которые по разрушительной силе превосходят даже войска стратегического назначения.

Видно, среди маршалов большая драка завязалась. Раз у рядовых генералов и полковников начинают чубы трещать».

Да-а!

Крутую волну нагнал полковник в отставке Зубанов своим звонком в бойлерную Министерства обороны! Штормовую волну от сантехника-лейтенанта аж до самых до маршалов!

Вот как все интересно обернулось…

В отделение вошли несколько мужчин.

— Следователь Бобров, — представился один, разворачивая и прислоняя к стеклу дежурки удостоверение. — У вас содержится задержанный Зубанов?

— Ну да, есть такой.

— Вот документы. Мы его забираем.

— Куда забираете?

— В горотдел.

— Да вы что? На что он вам в горотделе сдался? Он же всего лишь мелкий хулиган.

— Который нападает на милиционеров, причиняя им тяжкие телесные повреждения?

— Тяжкие? Да какие тяжкие? Так… Это он по глупости. Мы уже с ним провели по этому поводу воспитательную работу. Еще немного проведем и отпустим. Он вообще-то мужик спокойный. Следователь поморщился.

— Хватит болтать, лейтенант. Выполняйте приказание.

— Вообще-то так не положено. Мне надо с начальством посоветоваться.

— Ты номер телефона начальника горотдела знаешь?

— Я? Откуда я…

— Да вон он у тебя, под стеклом. Второй сверху. Видишь?

— Ага.

— Набери его.

— Как же я?..

— Набирай. Я отвечаю.

Лейтенант дрожащим пальцем набрал номер. Передал трубку следователю.

— Да. Мы здесь, товарищ генерал. Что? Почему так долго едем? Генерал спрашивает, почему так долго едем, — сказал он, прикрыв трубку ладонью.

— Я… Мы… Нет… Езжайте! — замотал толовой лейтенант.

— Да, уже едем, — сказал следователь. — Ты разговаривать будешь? — протянул трубку дежурному.

— Кто? Я? Нет. Я не буду! Я нет…

— Тогда тащи нам сюда Зубанова. Полковника вывели в дежурку.

— Узнаешь? — радостно спросил следователь. — Вот это узнаешь? — показал пальцем на розовеющий чуть выше глаз шрам. — А у Петра… — показал пальцем в сторону и вниз. В сторону стоящего здесь же Петра, в самый низ его живота. — У Петра тоже… шрам. Ну ничего. Теперь нам Генеральная прокуратура не помешает.

Полковник стиснул зубы.

— А я тебе говорил, я тебя предупреждал, что еще не вечер! Что мы еще свидимся! Руки!

Зубанов вытянул вперед под наручники руки.

— Пошел!

Во дворе стоял автобус. Ну естественно, автобус.

— Не тормози! Заходи! Зашли.

— Эй! Только вы там аккуратней! — закричал водитель. — А то прошлый раз весь пол забрызгали. Я еле отмыл.

— Может, не будем? Грязнить? — предложил Зубанов.

— Давай, давай проходи! — заорали на него сопровождающие лица.

Полковник прошел внутрь автобуса и сразу лег. На пол. Между сидений. Где было теснее всего. И где он уже когда-то лежал.

— Ну, падла, сейчас ты узнаешь, где раки зимуют!

— А вы что, натуралисты?

В последующие десять минут полковник узнавал, где зимуют раки. И почти было уже узнал, но автобус подъехал к горотделу.

— Эй, мужики, хватит! Мы приехали. Следователь, надзиратель и оперативники разошлись, утирая вспотевшие лбы.

— Повезло тебе, гад! Вставай! Полковник встал. Попытался стереть рукавом кровь с лица. Но только размазал.

— Выходи.

Спрыгнул с подножки автобуса и, уже не ожидая окрика, пошел к воротам КПЗ.

Потом начались допросы. В уже привычной манере.

— Ты зачем хотел убить милиционеров при исполнении ими служебных обязанностей?

— Я хотел?

— Ты же сам сказал. При задержании.

— Что сказал?

— Что убить хочешь!

— Я сказал?!

— Опять дурака строишь? Вот это что?

— Протокол.

— Подпись чья?

— Похожая на мою.

— Здесь написано, что ты сделал признание, что напал на милиционеров с целью их убийства.

— Не было этого!

— А подпись?

— Силой заставили. При исполнении. Да как бы я мог их убить голыми руками9 Я только так, для острастки, замахнулся.

— Замахнулся?

— Ну может, ударил случайно. Раз.

— Раз?

— Ну может, два.

— Трех человек?

— Я имел в виду каждого.

— А почему тогда в медицинском заключении написано, что потерпевшим были причинены тяжкие телесные повреждения? — с радостной издевкой доложил следователь.

— Как тяжкие?

— Так! Вот тут черным по белому написано. Переломы двух рук, одной челюсти и одного основания черепа. За что, если учитывать, что потерпевшие не просто потерпевшие, а работники органов правопорядка, бывшие при исполнении служебных обязанностей, по совокупности причитается…

• Предыдущая
• 48/80
• Следующая