Миссия выполнима - Ильин Андрей - Страница 24

• Предыдущая
• 24/78
• Следующая

Рядом бултыхался телохранитель.

— Тебя задело?

— Нет, только слегка оглушило.

— Бежать сможешь?

— Смогу.

Вертолет облетел место, где взорвались ракеты, и лег на обратный курс.

— Бери его.

Телохранитель присел, взвалил раненого Помощника на плечо.

— Теперь ходу! Через пять минут я сменю тебя.

Они бежали полчаса и потом еще час. Когда увидели проезжающие по дороге машины, залегли. И дальше на всякий случай передвигались ползком.

Это могли искать их. Единственных вышедших живыми из этой передряги.

Потом наступила ночь, и они пошли в рост. Пошли быстрым шагом в противоположную от города сторону. Они знали, что если их будут искать, то будут искать совсем в другой стороне.

К утру они вышли к железной дороге. Дождались проходящего товарного поезда, подсадили раненого Помощника, который повис, ухватившись за поручни, запрыгнули на подножки сами и ехали еще целый день, закопавшись втроем в уголь. Ехали молча, напряженно думая каждый о своем. Но все равно думали об одном и том же.

Резидент — о том, где лечить раненого Помощника, но гораздо больше о попутчике. Потому что с единственным оставшимся в живых телохранителем нужно что-то решать. Он видел своего шефа в деле и теперь вряд ли поверит, что тот просто директор. Знает он, конечно, немного, но о том, чего не знает, может догадываться. И этого вполне достаточно…

Надо его чистить. Как кто-то зачистил оставшихся там на берегу бойцов.

Надо…

Но кого-то еще чистить у Резидента не было ни сил, ни желания. Слишком много всего было в последние сутки. Слишком…

К тому же телохранитель оказался не дурак и, понимая что к чему, был настороже. И даже не спал. Значит, вряд ли с ним удастся справиться тихо, тем паче что на Помощника рассчитывать не приходится. А “громко” хочется меньше всего. Потому что тогда придется заглянуть ему в глаза…

“Раскис, — подумал Резидент. — Стал как кисейная барышня”.

Незаметно взглянул на телохранителя. Тот тоже быстро скосился в его сторону и напрягся.

Боится…

Сейчас его пожалеешь, а потом за это тебя… И его тоже! Если он сболтнет где-нибудь хоть полслова.

Но все равно нет сил множить смерти…

— Ладно, давай в открытую, — сказал Резидент. — Думаю, ты все понимаешь.

— Не дурак, — кивнул телохранитель.

— Если ты все забудешь, у тебя появляется шанс. И у меня тоже.

— А я ничего не видел. Я напился и два дня был в беспамятстве, — ответил понятливый телохранитель.

— Точно?

— Я жить хочу.

Оба замолчали. Но как-то нехорошо замолчали, не по-доброму.

— Если ты не веришь мне, можешь перейти в другой вагон, — предложил Резидент.

— Тогда я лучше перейду.

Телохранитель встал.

— Я пошел, — сказал он.

— Прощай И… спасибо тебе.

— Не за что, — усмехнулся телохранитель. — Если еще что-нибудь будет нужно — не зови. Не надо.

И ушел.

“Зря, — запоздало подумал Резидент. — Наверное, старею… Хотя по паспорту всего-то…”

И сам над собой усмехнулся — по какому паспорту, по первому или по сотому? Сколько их было, паспортов. Сколько будет…

Колеса поезда выстукивали на рельсовых стыках знакомую музыку. Музыку дороги. Которая ничего не обещала, которая вела в никуда…

— У нас потери.

— Сколько?

— Все. Кроме пилотов.

— Плохо…

Как такое могло случиться?

— Я не имею исчерпывающей информации, так как могу судить о происшедшем только со слов пилотов. Они утверждают, что наши люди встретили неожиданное сопротивление. Очень серьезное и грамотное сопротивление. Завязался бой, и преимущество внезапности было утрачено.

Кроме того, в первые секунды боя погибло сразу несколько наших бойцов.

— Каким образом?

— Их таранил автомобиль.

— Что? Какой автомобиль?

— Кажется, “Волга”. Она смяла левый фланг наступающей цепи, и противник, воспользовавшись этим, занял выгодные позиции.

— А бортстрелок? Ему сверху хорошо должны были быть видны свои и чужие.

— Он тоже погиб.

— Но можно же было что-то сделать!..

— Вряд ли. Противник пошел на сближение, порядки перемешались, и оказать огневую поддержку так, чтобы не задеть своих, было затруднительно.

Я же говорю, они действовали очень грамотно, навязав встречный бой на предельно малых дистанциях. Ни помочь огнем, ни эвакуировать их было невозможно. Возникла реальная опасность пленения кого-нибудь из наших людей. Кроме того, бой слышали свидетели, которые могли сообщить о нем в милицию. Я был вынужден отдать приказ открыть огонь на поражение.

— Ладно, отдал, значит, отдал. Оформи потери как несчастный случай.

— Уже оформил. Все?

— Нет, не все. Напиши от моего имени приказ об объявлении тебе за допущенные в работе ошибки, повлекшие неоправданные потери среди личного состава, строгого выговора.

И еще один приказ… О вынесении благодарности. За то же самое…

— Сколько, сколько? — не поверив тому, что услышал, ахнул “Дрозд”.

— Все, — повторил “Селезень”. — Все, кто участвовал в операции. Все до одного.

— Да ты что?!. Да меня за это… Да я тебя за это!.. — вспылил “Дрозд”. Но быстро взял себя в руки и начал разбираться: — Как это случилось?

— Пока точно неизвестно… Но, по всей видимости, их обстреляли с воздуха.

— Почему именно с воздуха?

— Свидетели видели там какой-то вертолет и слышали взрывы… Я думал, что вы знаете…

— Я знаю? Что знаю? С чего ты взял, что я что-то знаю?!

— Я подумал… Я предположил, что это был наш “борт”… Что это вы приказали поддержать группу “вертушкой”.

— Я? Ничего я не приказывал.

— А кто же тогда это?.. — растерялся “Селезень”.

Дело принимало дурной оборот. Мало приятного, когда отправленных на задание бойцов по ошибке или по приказу свыше расстреливает своя собственная “вертушка”. Но еще хуже, когда чужая.

— Похоже, вляпались… — подвел итог “Дрозд”.

И отправился на доклад к “Коршуну”.

Хотел было сам себе пожелать “ни пуха ни пера”, но быстро понял, что желай, не желай, а перо с него нынче подергают. Если вообще не ощиплют. Потому что “Коршуны” как раз “Дроздами” и питаются…

— Какая “вертушка”? — не понял генерал Крашенинников. — Откуда там взялась “вертушка”?

— Не могу знать.

— Должен знать!

“Дрозд” стоял, опустив голову и всем своим видом демонстрируя осознание вины.

— Где тела погибших?

— По всей видимости, в городском морге.

— По всей видимости… — недовольно повторил генерал. — Что это за формулировки?! Немедленно формируй группу для возвращения наших ребят. Чтобы через час!.. Чтобы через полчаса!..

“Дрозд” взял под козырек.

— Кого назначить командиром группы?

— Никого не назначать. Командовать группой буду я. Я сам!..

Два дня бойцы ползали на брюхе на месте боя, собирая среди травы и выковыривая из земли осколки. Генерал внимательно их осматривал, пытаясь найти следы маркировки, и даже пытался соединять друг с другом.

А ведь действительно “вертушка” — все более убеждался он. Но откуда? Про встречу знали только две стороны — его люди и директор завода.

Так, может, это он?

Генерал навел справки и узнал, что после той встречи директор завода пропал. И вместе с ним пропали несколько нанятых им телохранителей.

— Мне нужны материалы уголовного дела, — потребовал генерал.

— Они дорого запросят.

— Сколько бы ни запросили!..

У жены начальника горотдела милиции появился новый джип, у сына заместителя начальника горотдела — квартира, у генерала Крашенинникова — интересующие его страницы дела.

Практически все пропавшие телохранители отыскались среди трупов, собранных на месте преступления, и были опознаны родственниками. Кроме одного, оставшегося в живых и привлеченного следствием в качестве свидетеля. Но он тоже был бесполезен, так как показывал, что ничего не знает, на месте преступления не был, а был на даче, был один и был в стельку пьян. Чем следствие и удовлетворилось.

• Предыдущая
• 24/78
• Следующая