Бомба для братвы - Ильин Андрей - Страница 18

• Предыдущая
• 18/152
• Следующая

Сходка авторитетов центральных российских областей длилась уже полтора часа, из которых час ушла на соблюдение обязательного в таких случаях ритуала, обмен взаимными комплиментами.

Сходка длилась уже полтора часа, а до дела еще не дошло. Дошло лишь до обычного в компании крепких мужиков перемывания чужих костей.

— Пора, пора наводить порядок, — ворчал представитель Тверской области, — достали беспределщики. Всю печенку выели своим анархизмом. Во они где у нас сидят, — и чиркал открытой ладонью поперек горла,

— Верно толкует, — соглашался туляк. — Действуют без правил, без согласования, без уважения к закон и уважаемым людям. Где работают, там и гадят. А мы на том поскальзываемся...

— Мочыт надо! Всэх! — высказал свое мнение грузинский авторитет, контролирующий один из районов Москвы. — И «папу» ых тоже мочыт. Чтоб другим не повадно было!

— Мочиловкой дела не сделать, — возразил новгородский «папа». — Договариваться надо. По-доброму. Сферы делить. Как в Америке в тридцатых годах. Там тоже вначале стреляли, а потом миром решали. Договариваться надо.

— А потом все равно мочыт! — горячился грузин.

— Мочить, может, и не мочить, а поставить на место надо, — кивал посланец Ярославля, — потому ч дальше ехать некуда. Мы мосты наводим, легавых с руки есть приучаем, а эти... И все псу под хвост.

— Ты про сберкассу, что ли?

— Ну! Явились залетные. Напластали мертвяков, взяли куш и сделали ноги. А нам теперь кадык теребят. Почему не предупредили? А если сделали на нашей территории почему не поделились? Из-за их жмуриков теперь нас трясут. Мусоров прикормленных в отставку, а на их место новых, голодных... Зачем нам за чужой беспредел своими «бабками» отвечать?

— Верно. У нас такая мелюзга общак признавать отказалась! Деньги отчислять. Сказала — каждый сам по себе. И сидит сам за себя.

— Общак — дело святое! За общак спускать нельзя.

— А мы спустили...

— Спустили?!

— Ну да! Спустили. Настрогали мелкой стружкой тупым ножом и спустили. Кусками. В унитаз!

— И правильно...

Только через час, обсудив все насущные проблемы, перешли к делу, ради которого здесь и собрались. Уважающие себя и знающие себе цену авторитеты сразу на главный разговор не выходят. Как тот штангист. Он вначале разминается на малом весе, прежде чем принимать на грудь основной.

— Ну все. Будет базарить. Пора о деле говорить...

— Ну что ж. Пора так пора.

— Давай, Мозга. Банкуй.

Мозга, которого так прозвали еще в первую его отсидку и приклеили кличку навек, как родимое пятно, поднялся. Как положено. Неспешно, с чувством собственного достоинства. Но не слишком медленно, тем выказывая свое уважение присутствующим.

— Спору нет — беспредел достал, — сказал он. — Но базар не о беспределе. Беспредел — это мелкий мусор под нашими подошвами. Его стряхнуть — что налипшее дерьмо сбросить. Толковище не о том беспределе, что на ноги налипает, а о том, в котором всем нам жить приходится...

Сходка одобрительно загудела. Авторитеты любили витиеватый базар. Когда простую мысль выкручивали и выворачивали наизнанку, потом снова наизнанку, тем возвращая в исходный, но уже гораздо более привлекательный, с их точки зрения, вид.

— В прошлый раз я обещал вам дать рецептик одной хитрой хавки, которую если вместе сотворить, да не скупясь посолить, да поперчить, можно всех накормить досыта. До отрыжки. И в брюхо затолкать больше нельзя будет. Следующих лет двадцать.

— Чтобы больше нельзя было — невозможно.

— Возможно.

— Заносит тебя, Мозга. Чтобы всех накормить надо полный золотой запас брать.

— Эк! Спохватился, — хохотнул ярославец. — Золотой запас давно без нас с тобой взяли. И растащили своим бабам на висюльки. Золотой запас теперь тянет меньше, чем твой кошелек. О запасе надо было раньше думать. До Горбача, который кладовые открыл.

— И все же я обещаю сытость всем, — повторил Мозга. — Если мы, конечно, столкуемся.

И замолчал. То ли дав возможность сомневающимся высказаться. То ли просто выдерживая смысловую паузу. Перед ожидаемой кульминацией.

— Если обещает всем и до отрыжки — столкуемся.

— Только, прежде чем до отрыжки, он, помяните меня, попросит кусок с общего стола. В виде рискового вложения.

— А ты не пугай. Надо будет — вложим. Кто не рискует... И ошибется — вложим. По самые... по первое число...

— Буде базлать. Дайте ему сказать... Все взоры снова обратились к Мозге.

— Помните, прошлый раз я просил деньги из общака? И обещал вернуть втрое, — спросил он.

— Ну?

— На память не жалуемся.

— Я возвращаю впятеро, — сказал Мозга и открыл и бросил на пол «дипломат». Из него на пол сыпанули толстые пачки стодолларовых купюр.

Эффект был. Эффект был тот, на который и был расчет.

Авторитеты смотрели на доллары и думали вразнобой, но об одном и том же.

Если он отдал впятеро...

То взял пожалуй что вдесятеро...

Если так легко отдал впятеро...

Против обещанных втрое...

— Аткуда такые дэньгы? — спросил грузин.

— С торгово-закупочной операции, — ответил.

— С торгово-закупочной столько не бывает.

— Смотря что покупать. И кому продавать.

— Что бы ни покупать. Хоть даже травку.

— Не темни. О каком товаре толк?

— Об оружии...

— Ха — сказал туляк. — У нас этого добра... Что пряников. Я сам по этому делу пятнадцать лет. Но только чтобы в один месяц... И на такую сумму... Это надо целый завод продать. Вместе с рабочими. Не верю! Крапленые сдаешь, Мозга.

— Верно гуторит туляк. На стволах такие бабки не срубить.

— А кто сказал, что стволы? — спросил Мозга. — Я не говорил, что стволы. Я сказал оружие.

— Танк, что ли?

— Бери круче.

— Ну тогда бронепоезд. Круче бронепоезда ничего нет. Там одного железа тысяч пять тонн...

— Нет, не бронепоезд. Авиабомбу.

— Может, состав бомб? Вместе с бомбардировщиком? И экипажем.

— Нет. Одну бомбу. Вернее, даже не бомбу, а начинку для бомбы. А если еще точнее, часть начинки.

— Брось. Бомбы столько не стоят. Бомбы — это железо и взрывчатка, которых в розницу — бери не хочу. За бомбу никто столько не даст.

• Предыдущая
• 18/152
• Следующая