Выбери любимый жанр

Тень на плетень - Алешина Светлана - Страница 8


Изменить размер шрифта:

8

— Вот ты где, малыш, — сказал он, удостаивая нас с Маринкой только косым взглядом.

— Что вам нужно? — спросил Ромка, и я услышала, как дрогнул его голос.

«Ничего себе, — подумала я, уже более внимательно рассматривая этого визитера, — кто же это такой? Может быть, родственник?» Мужчина по возрасту вполне годился Ромке в отцы или в дяди.

Возможно, этим и объяснялась Ромкина робость.

— Мне нужно, чтобы ты не совал свой нос, куда тебя не просят, понял, да? Одну клешню тебе сломали, так это только начало. Постарайся поберечь свое здоровье.

Я резко повернулась к этому наглому гостю, но Маринка опередила меня.

— Вы кто?! — рявкнула она, и я ее прекрасно поняла. После того как тебе едва не сшибли сумочку, потом чуть не уронили, срочно требовалось на ком-то разрядиться.

— Отстань, мамочка, — коротко бросил гость и снова обратился к Ромке:

— Короче, пацан, я тебя предупреждал? Но ты продолжаешь свои дела.

Придется с тобой разобраться по-плохому.

Мужчина, отведя руку назад, постучал пальцами по стеклу палатной двери. В ответ на эту команду, наверняка украденную из репертуара Куклачева, в палату протиснулись еще два персонажа, отвечающие четкому определению: гоблины. Оба не поражали высоким ростом, но спортивные костюмы, короткие стрижки, сильно развитые надбровные дуги, нависающие над маленькими глазками, не оставляли сомнений в том, что они принадлежат именно к этой разновидности рода человеческого.

Вошедший первым, наверное, был самым отчаянным из этой пары: его нос и лоб украшали старые шрамы, словно когда-то в порядке инициации его качественно повозили мордой по шершавому полу, предварительно рассыпав там пригоршню гвоздей.

— Вот этого малого на костылях в мою машину. Будет вякать — успокоить, — скомандовал седой и отошел в сторону.

Как два бультерьера, в народе называемых свинокрысами, братки переваливающейся походкой подошли к Ромке.

Жертва инициации пробурчал:

— Ясно. Ну, пошли!

— Одну минутку! — Я удивилась, услышав свой собственный голос, но теперь, когда все внимание обратилось на меня, отступать было поздно.

— А тебе-то что? — спросил меня поцарапанный. — Ты к кому пришла? Вот и вали отсюда.

Ромка был зажат с двух сторон и имел весьма жалкий вид.

— Я пришла к этому молодому человеку, — независимо ответила я и рывком, получившимся у меня довольно-таки нервным, достала из сумки удостоверение.

При виде красной книжечки лапы, захватившие Ромку, отдернулись назад.

— Что Это у вас там? — проворчал седой и не спеша подошел ко мне.

Затем, что-то бурча, взял мое удостоверение и раскрыл его.

— Фу-ты, журналюшка! — презрительно оттопырив губу, произнес седой, но, задумчиво посмотрев на своих бультерьеров, махнул им рукой, и братишки отошли на шаг.

— Короче, ты понял, да? — снова обратился седой к Ромке. — Мне придется с тобою поговорить, если снова будешь вести себя невежливо.

Помолчав для солидности, седой негромко добавил:

— Давайте отсюда в отвал, ребята.

Бандиты не выразили никакого отношения к столь быстрой смене команд, просто повернулись и вышли, как безмозглые роботы, не умеющие интересоваться смыслом своей работы, а только тупо выполняющие заложенные в них программы.

За ними вышел и седой.

Мы остались в палате вчетвером. Второй Ромкин сосед как спал или упорно притворялся спящим, так и продолжал благополучно это делать.

Маринка прошла и села на Ромкину постель, брезгливо отодвинув комок одеяла.

— Что здесь происходит? — задала она законный вопрос.

Ромка шмыгнул носом и проковылял до нее.

Сесть рядом с Мариной он не решился, прошел дальше, сдвинул подушку к стене и тоже сел, поставив перед собой оба костыля.

— Я, кажется, задала вопрос, — надменно повторила Маринка, глядя прямо перед собой, — долго будешь молчать?

— Да уж, пожалуйста, — согласилась я, подо, двинула табурет и села на него. — И давай по порядку. Что там у нас было сначала? Диктофон?

— Это мой диктофон! — вскричал Ромка. — Точнее, ее диктофон! — Он ткнул пальцем в сторону Маринки. — Вот он в сумке лежал, а этот его спер!

Ромка схватил свою расстегнутую сумку и заглянул в нее.

— А журнал оставил, — грустно закончил он.

— А кто это был? — спросила я. — Совсем неизвестный человек?

— Врач, что ли? — переспросил Ромка. — Да понятия я не имею! Я его никогда раньше не видел!

А мой лечащий врач совсем другой, и вообще это женщина.

— А толстый — это кто? — продолжила допрос Маринка.

— Это и есть комендант дома, — возбужденно ответил Ромка, — я же вам о нем рассказывал, он еще и там, около дома, мне все угрожал, а вот сюда, вы и сами видели, даже с бандитами пришел!

— Чем ты его так достал? — улыбнулась Маринка. — Сравнил с бегемотом?

— А ни фига! Я просто…

— Короче, как я поняла, нужно уходить отсюда быстрее! — оборвала я. — Даже еще скорее, чем быстрее, мне как-то уже надоели ваши новые знакомые, юноша.

— Да, нервируют, — согласилась Маринка, — ты в знакомствах неразборчив, Роман. Рано тебя выпускать на самостоятельное дело: портачишь с полоборота.

— Да я… да они… — заволновался Ромка.

— Молчать! — крикнули мы с Маринкой одновременно, и я встала с табурета.

Ромка замолчал и жалобно заморгал на меня.

— Собирай вещички, — скомандовала я, — три секунды тебе на это.

— Две, — поправила меня Маринка, — я уже устала ждать.

Мы помогли Ромке встать, повесили ему на плечо его сумку и решили, что до моей «Лады» он пойдет в своем тренировочном костюме — не простудится.

Пока мы шли по коридору, я постоянно оглядывалась, честно говоря, опасаясь, не преследует ли нас какой-нибудь сюрпризик вроде гоблинов или врача-ворюги, решившегося покуситься еще и на мой диктофон.

То, что происходило в этой больнице на наших глазах, явно нуждалось в расследовании, объяснении, проверке и в последующем репортаже. Но, как мне казалось, раскопка этих загадок займет времени примерно столько же, сколько понадобилось Шлиману. Слишком уж все было непонятно, но начинать, наверное, нужно было с дома. Все секреты должны были найти объяснение там.

Мы вышли во двор, и ничего не произошло.

Хоть моя машина и не является, разумеется, моей крепостью, но иметь под собою четыре колеса, готовых вращаться в том направлении, куда я скажу, со скоростью под сто километров в час, — успокаивает.

«Ладушка» стояла на расстоянии пяти-семи метров от входа в корпус травматологии. 1 Справа был выезд из больницы. Там же, справа, чуть в отдалении от «Лады», стояла черная блестящая «Ауди» с тонированными стеклами.

Еще несколько машин попроще — «Жигули» и «Москвичи» — стояли левее моей «ладушки». Наверное, хозяин «Ауди» подумал, что ему неприлично становиться в один ряд с отечественным автохозяйством, и он гордо приземлился в отдалении.

Как только мы вышли на крыльцо, двери «Ауди» распахнулись, и из нее показались знакомые нам гоблинские рожи во главе со своим комендантом.

Комендант выполз с правого переднего сиденья машины, гоблины — из задней двери.

— Продолжение следует, — пробормотала Маринка. — Явление питекантропов — два.

— Есть такое впечатление, — так же тихо ответила я. — Достаю свой сотовик и вызываю милицию. Плевать на гордость. Пусть мне будет стыдно.

Потом.

— Какая может быть гордость?! — закричала Маринка. — Жизнь дороже!

Мы не стали выходить на дорогу, а так и продолжали стоять на крыльце, глядя, как к нам приближаются недавние знакомые. Комендант остался стоять рядом с «Ауди». Он вынул сотовик и, набрав номер, поднес его к голове.

Взглянув на нас, комендант усмехнулся и повернулся к нам спиной.

Братки неторопливо подошли ближе, и, не поднимаясь на ступени, поцарапанный сказал:

— Ну, в общем, короче, этого парня приглашают в гости. Ничего ему не будет. Поговорят — и пока.

Я переглянулась с Маринкой. Маринка промолчала, а я предельно вежливо поинтересовалась:

8
Перейти на страницу:
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело