Экология разума (Избранные статьи по антропологии, психиатрии и эпистемологии) - Бейтсон Грегори - Страница 19

Д: Я так и думала...

* * *

Д: Но почему отсутствуют маркеры? Одна ли здесь причина для животных и для сновидений?

О: Я не знаю. Но, знаешь, сновидения не всегда действуют от противного.

Д: Нет. Конечно, нет. Так же и животные.

О: Ну, тогда хорошо.

Д: Давай вернемся к тому сновидению. Его общее воздействие на того человека было таким же, как если бы кто-то сказал ему: ""Ты в истребителе" это не то же самое, что "ты на экзамене"".

О: Да. Но сновидение этого не формулирует. Оно говорит только: "Ты в истребителе". Оно опускает "не", оно опускает инструкцию по сравнению сновидения с чем-то еще, и оно не говорит, с чем его нужно сравнивать.

Д: Правильно. Возьмем сначала "не". Есть ли в поведении животных какие-то "не"?

О: Откуда им взяться?

Д: Я имею в виду, может ли животное сказать своими действиями: "Я тебя не укушу"?

О: Ну, начнем с того, что коммуникация посредством действий не может, вероятно, иметь временных форм. Они возможны только в языке.

Д: Разве ты не говорил, что в сновидениях нет временных форм?

О: Хм... да, говорил.

Д: Хорошо. Но как быть с "не"? Может ли животное сказать: "Я тебя не кусаю"?

О: Здесь по-прежнему есть временная форма. Но ничего. Если животное не кусает другое, оно его не кусает, только и всего.

Д: Но оно, вероятно, не делает множество других вещей: не спит, не ест, не бегает, и так далее. Как оно может сказать: "Я именно не кусаю"?

О: Оно может сделать это, только если кусание как-то упоминается.

Д: Ты имеешь в виду, что оно может сказать: "Я тебя не кусаю", сперва показав свои клыки, а затем не укусив?

О: Да. Как-то вроде этого.

Д: Но если животных два? Они оба должны показать свои клыки.

О: Да.

Д: И мне кажется, они могут неправильно понять друг друга и начать драку.

О: Да. Эта опасность всегда присутствует, когда ты действуешь от противного и не говоришь или не можешь сказать, что ты делаешь, а особенно когда ты не знаешь, что ты делаешь.

Д: Но животные должны знать, что они обнажили свои клыки, чтобы сказать: "Я тебя не укушу".

О: Я сомневаюсь, должны ли они знать. Определенно, ни одно животное не знает этого о другом. Спящий в начале сновидения не знает, чем оно должно закончиться.

Д: Тогда это некоторый эксперимент...

О: Да.

Д: Тогда они могут вступить в драку, чтобы выяснить, должны ли они драться.

О: Да, но я бы сформулировал это менее целенаправленно: драка показывает им, отношения какого рода они имеют после нее. Здесь нет плана.

Д: То есть когда животные показывают свои клыки, там в действительности нет "не"?

О: Я полагаю, нет. Или часто нет. Может быть, старые друзья могли бы вступить в игровую драку и знать с самого начала, что они делают.

Д: Хорошо. Значит, в поведении животных отсутствует "не", поскольку "не" является частью вербального языка и для "не" не может быть никакого сигнала, передаваемого действием. А поскольку "не" нет, то единственный способ согласиться на отрицании состоит в том, чтобы разыграть полное reductio ad absurdum. Ты должен сыграть бой, чтобы доказать, что это не бой, а затем ты должен сыграть подчинение, чтобы доказать, что другой тебя не съест.

О: Да.

Д: Должны ли животные это понимать?

О: Нет. Поскольку все это с необходимостью верно. А то, что с необходимостью верно, будет управлять твоими действиями вне зависимости от того, знаешь ли ты, что это с необходимостью верно. Если ты кладешь два яблока к трем яблокам, ты получишь пять яблок, даже если ты не умеешь считать. Это другой способ "объяснять" вещи.

Д: Ага!

* * *

Д: Но почему сновидения опускают "не"?

О: Я думаю, по довольно похожим причинам. Сновидения по большей части состоят из образов и чувств, и если ты осуществляешь коммуникацию в образах и чувствах, тобой снова управляет тот факт, что не существует образа для "не".

Д: Но тебе может присниться знак "Стоп" с линией поперек него, что будет означать "Не останавливаться".

О: Да. Но это уже на полпути к языку. И перечеркивающая линия не означает "не". Она означает "не делай". "Не делай" можно передать на языке действий, если кто-то другой совершает действие, упоминающее то, что ты хочешь запретить. Тебе даже могут присниться слова, и слово "не" может быть среди них. Но я сомневаюсь, чтобы тебе могло присниться "не", относящееся к сновидению. Я имею в виду "не", которое означает: "Это сновидение не следует принимать буквально". Иногда, в очень легком сне, можно знать, что ты спишь.

Д: Но, папа, ты так и не ответил на вопрос, как составляются сновидения.

О: Я думаю, что в действительности я ответил. Но давай попробуем еще раз. Сновидение - это метафора или клубок метафор. Ты знаешь, что такое метафора?

Д: Да. Если я говорю, что ты как свинья, то это сравнение. Но если я говорю, что ты есть свинья, то это метафора.

О: Приблизительно. Когда метафора маркируется как метафора, она становится сравнением.

Д: И сновидение опускает эту маркировку.

О: Это верно. Метафора сравнивает вещи без упоминания о сравнении. Она берет то, что верно для одной группы вещей, и применяет это к другой группе. Когда мы говорим, что нация "загнивает", мы используем метафору, предполагающую, что некоторые изменения в нации подобны тем изменениям, которые бактерии производят во фруктах. Но мы не останавливаемся, чтобы упомянуть фрукты или бактерии.

Д: И сновидения подобны этому?

О: Нет. Они идут другим путем. Сновидение упомянуло бы фрукты и, возможно, бактерии, но не упомянуло бы нацию. Сновидение разрабатывает тему отношений, но не идентифицирует те вещи, которые находятся в отношениях.

Д: Папа, ты можешь сделать для меня сновидение?

О: Ты имеешь в виду, по этому рецепту? Нет. Давай возьмем отрывок поэмы, который я тебе читал, и превратим его в сновидение. Это и так почти материал сновидения. По большей части, тебе нужно только заменить слова на образы. А слова достаточно красочны. Но вся цепочка метафор или образов привязана, чего бы не было в сновидении.

Д: Что ты имеешь в виду под привязкой?

О: Я имею в виду первое слово - "Мысль". Это слово автор использует в буквальном смысле, и одно это слово говорит тебе, о чем все остальное.

Д: А в сновидении?

О: Это слово также было бы метафорическим. Тогда вся поэма была бы гораздо более трудной.

Д: Хорошо, тогда измени его.

О: Как насчет: "Варвара претворить возмогла Бесконечность живую..." и так далее.

Д: Но почему? Кто она?

О: Ну, она варварка, она женщина, и она является мнемоническим обозначением предрасположенности к силлогизмам. Мне кажется, она хорошо подходит на роль чудовищного символа "Мысли". Я вижу ее со штангенциркулем, она защемила им собственный мозг, чтобы изменить свой мир.

Д: Прекрати.

О: Хорошо. Но ты видишь, что я имею в виду, когда говорю, что в сновидениях метафоры не привязываются.

Д: Животные привязывают свои метафоры?

О: Нет. Им не нужно. Видишь ли, когда взрослая птица при приближении к особи противоположного пола ведет себя как птенец, она использует метафору, взятую из отношений "дитя-родитель". Но ей не нужно привязывать те отношения, о которых она говорит. Очевидно, что это отношения между ней самой и другой птицей. Они обе налицо.

Д: Но разве они никогда не используют метафор - не разыгрывают метафор - о чем-то, кроме их собственных отношений?

О: Не думаю. Не млекопитающие. И не думаю, что птицы. Возможно, пчелы. И, конечно, люди.

Д: Я не понимаю одного.

О: Да?

Д: Мы нашли массу общего между сновидениями и поведением животных. Они действуют от противного, у них нет временных форм, у них нет "не", они действуют посредством метафор, и никто из них не привязывает метафор. Но вот чего я не понимаю. Когда эти вещи делают животные, когда они действуют от противного, когда им не требуется привязывать свои метафоры, это имеет смысл. Но я не понимаю, почему сновидения должны быть такими.