Сладкие разборки - Алешина Светлана - Страница 12
- Предыдущая
- 12/45
- Следующая
— Но если ты думаешь, что у меня с ним что-то есть!.. — И она расхохоталась откровенно, весело, от души.
А я ничего и не думала. Какое мне дело до Анжелкиного морального облика? Много хуже, что в своем расследовании я не продвинулась ничуть: о врагах Сучкова я ничего не узнала, Анжела, похоже, правда не в курсе, и помощи от нее всерьез ждать не приходится, потому что на Сучкова и его трагическую гибель ей плевать. А то, что вместо Димы у нее теперь Миша, к делу едва ли имеет отношение.
Я слышала, как в прихожей щелкнул замок, дверь со скрипом открылась и некто сказал низким, чуть гнусавым и сиплым голосом, показавшимся мне очень знакомым:
— Извините, Анжелика Николаевна, опоздал! На проспекте затор был…
Я вскочила с дивана, кинулась в прихожую и через мгновение стояла нос к носу с моим бородавчатым ухажером с телевидения. Как тесен, однако, мир! Я стала случайным свидетелем убийства, убитый оказался моим давнишним, хотя и хорошо забытым знакомым! Его жена — моя бывшая лучшая подруга, а отправившись к ней, я встречаю своего нового ухажера, который вот уже неделю буквально достает меня своими приставаниями!
Он был одет, как всегда, в обычную, военного образца пятнистую куртку, которая на нем сидела мешковато, словно была сшита не по росту. Я уж приготовилась было к тому, что его неандертальская физиономия осклабится, бородавка поползет по щеке и своим приторно-слащавым голосом произнесет он свою обычную присказку, но ничуть не бывало! Бородавчатый смотрел на меня пристально, недоумевающе и откровенно зло: казалось, он еще больше Анжелки раздосадован, увидев меня здесь. И как ни неприятны мне были его ухаживания, ей-богу, стало обидно: то встречал меня каждое утро у телецентра, делая вид, что любит, а теперь даже улыбнуться не хочет. Видимо, Анжелка нравилась ему больше, чем я: вот как капризны и ветрены эти мужчины!
— Знакомьтесь: Миша, Ирина, — произнесла вдруг Анжелка совершенно новым, сладким голосом. И пока я, изумленная переменой в поведении бородавчатого, смотрела на бывшую подругу, добавила:
— Ну, Ирочка, извини, у меня сейчас деловой разговор. Такое несчастье, Дима погиб, мне одной не управиться, и нужен серьезный помощник! — С этими словами она довольно темпераментно начала подталкивать меня к выходу. Впервые в жизни меня выпроваживали из квартиры! И ощущение, надо сказать, было не из самых приятных. Оказавшись в подъезде, я услышала, как дверь за мной с шумом захлопнулась и с грохотом задвинулась стальная задвижка. Да, не так я представляла себе визит к своей бывшей подруге. И совсем не такой ожидала ее найти.
Вдруг почему-то я ощутила потребность поправить свой макияж. Не то чтобы что-то там было не в порядке — нет. Просто это меня немного успокаивает, когда я гляжусь в крохотное зеркальце, поправляя недостатки своего внешнего вида. Я с сомнением оглядела голые, обшарпанные стены подъезда и, решив, что здесь устроиться негде, выбралась на крохотный, общий для всего этажа балкончик, также достаточно замусоренный и обшарпанный, однако на нем имелся широкий бетонный парапет, отгораживающий стоящих на балконе от разверзшейся перед ними бездной трех этажей. На этом парапете можно, по крайней мере, поставить сумочку, не опасаясь ее запачкать, конечно, не без необходимости ее потом отряхивать.
А на балконе светило солнце. Защищенные стеной дома от холодного ветра кирпичи в его лучах нагрелись, источали тепло, и было так хорошо стоять на голой и обшарпанной бетонной плите, купаясь в солнечных лучах. Прямо передо мной высились стены другой многоэтажки, солнечные лучи заливали светом и ее, а внизу, совсем рядом, находился вход в подъезд. И у входа стоял черный, блестящий, широкий и приземистый, мощный, быстрый, на зависть всем прочим «безлошадным» гражданам, лимузин. Вот, подумала я, наши солидные люди живут в таком доме! Или очень солидных друзей имеют, которые к ним на таких шикарных машинах в гости подкатывают. Не чета Игорю с Наташей Гореловым с их зеленой «Газелью»!
Я взглянула на часы: до двух оставалась еще уйма времени, и я подумала, что надо бы забежать на телевидение: ребята там, наверное, меня ждут не дождутся. Несмотря на то, что у меня и у них выходной, все одинаково встревожены происшедшим и наверняка обсуждают его между собой, спорят, строят версии, в то время как я тут стою и греюсь под солнышком на балконе чужого дома. Чужого. Да — теперь чужого: после того как Анжела меня так выпроводила, я должна насмерть обидеться и больше у нее не появляться. Я и обиделась и не хочу больше появляться! Жила я без нее семь лет — проживу и еще семь раз по столько, с тоски не помру.
Внутри, в подъезде, щелкнул замок, со скрипом открылась входная дверь — и вдруг я поняла, что это в квартиру Сучковых. Я инстинктивно отпрянула прочь от балконной двери — еще не хватало, чтобы меня тут увидели, подумали, что я шпионю за ними. Из гулкого подъезда звуки доносились отчетливо и ясно, было слышно, как закрывается снаружи входная дверь в квартиру, как спускаются вниз по лестнице две пары человеческих ног. Может быть, это вовсе не Анжела с бородавчатым? На этаже ведь еще четыре двери. Впрочем, сейчас я все увижу сама: вон он, выход из подъезда, прямо подо мной!
И я увидела. Увидела, как стремительно выскочила из подъезда Анжела, — кожаная куртка с брюками удивительно шли к ее хрупкой, стройной фигурке, — а за ней следом неуклюжей, медвежьей походкой переваливался бородавчатый, блеснув в солнечных лучах своей плешью. Как проковылял он к передней правой дверце лимузина, застывшего у двери подъезда, открыл дверцу ключом, распахнул настежь и, после того как Анжела проворно юркнула туда, ловко захлопнул за ней тяжелую дверь.
Вот бородавчатый обошел лимузин и уселся с другой стороны за руль. Мотор завелся, и машина поехала прочь от подъезда — задом, потому что впереди был тупик и заехать на площадку перед домом можно было только с одной стороны. Солнечные лучи упали на матово-блестящий черный корпус лимузина, и ослепительно блеснул на капоте фирменный знак — четыре сцепленных кольца. И белый с черными буквами и цифрами номерной знак переливался радугой в ярких солнечных лучах, а я отчетливо, будто это было в двух метрах, увидела изображенную на нем комбинацию букв и цифр. Как забавно: три разделенные цифрами буквы в номере, если их составить вместе, образуют «НТВ». НТВ… Эти три буквы, название телекомпании, совсем недавно были в центре общественного внимания и до сих пор в душе у многих людей отдаются болью. В моей, во всяком случае, — жалко растерзанную телекомпанию. Но теперь вроде начинается ее новая жизнь.
Шикарный лимузин между тем развернулся, номерной знак на переднем бампере скрылся из поля зрения, и он покатил вниз по склону, чтобы внизу выехать на широкий проспект. Притормозил, проезжая ухабы, на которые так щедры проулки между высокими домами, и номерной знак открылся моему взору во второй раз, на этот раз сзади. Да, НТВ, а между этими буквами цифры: 443. Когда-то в детстве мы с подругами увлекались тем, что смотрели на номера проезжавших машин, искали такие, где первые цифры совпадали. И первая увидевшая номер с совпадающими цифрами считалась счастливицей. Впрочем, увидеть номер с совпадающими двумя цифрами было не так уж трудно. Реже удавалось встретить номер с тремя одинаковыми цифрами, а уж чтобы совпали все четыре цифры сразу — об этом приходилось только мечтать. Да, когда в номерах было четыре цифры и три буквы, первые две из которых обозначали наш город, и только последняя, как и цифра, была порядковой. Теперь, как мне объяснил как-то Костя Шилов, порядковыми в номере были все три буквы, а наш город обозначал порядковый номер региона в правом углу номерного знака: вот он, 64 RUS. Блеснул он последний раз в солнечных лучах, и шикарный автомобиль скрылся, свернув за угол. Я же осталась одна, как дура, стоять на балконе; холодный ветерок завернул и сюда, на этот залитый солнцем балкон, и я вдруг почувствовала, что отчаянно замерзла стоять тут.
У меня было достаточно времени поразмыслить над случившимся. Я не спеша брела по залитым солнцем улицам, ветер, однако ж, налетал очень даже холодный, меня то и дело окатывало его холодными порывами. Я думала о неверности и ветрености мужчин: целую неделю этот бородавчатый ухаживал за мной и вот теперь нашел Анжелку — видимо, она ему больше пришлась по вкусу, — а на меня смотрит злобно и неприязненно, не хочет даже здороваться. Думала я и об Анжелке. Не укладывалось в голове, как можно на другой день после гибели мужа отправляться кататься на крутой иномарке с другим мужчиной. Да, небрезглива была Анжелка! Я бы ни за что не согласилась стать любовницей человека с такой физиономией, как бородавчатый, имей он в своей собственности хоть целый автосалон.
- Предыдущая
- 12/45
- Следующая
