Преступление без наказания - Алешина Светлана - Страница 28

• Предыдущая
• 28/29
• Следующая

Я промолчала, а Маринка, подойдя к крыльцу, покрутилась возле него и вынула из-под бетонного полушария клумбы полиэтиленовый пакет из-под молока. Пакет был разрезан с одной стороны, и вместо молока в нем звенели ключи.

— Что бы вы без меня делали? — гордо спросила она и передала ключи Виктору.

— Жили бы спокойно и горя не знали, — честно призналась я.

Виктор открыл входную дверь в дачу, и мы осторожно вошли внутрь. Дом Павла или его родителей ничего особенного собой не представлял: две комнаты на первом этаже и одна большая в мансарде.

Маринка сразу же прошествовала в первую комнату и развалилась в кресле с плюшевой обивкой.

— Тут где-то был обогреватель, — сказала она, оглядываясь, — куда же он его сунул?

— Мы ищем портфель, — напомнила я. — Вставай и начнем! Как он выглядел?

— О господи! Как он выглядел?! Он выглядел как портфель! — воскликнула Маринка и вскочила с кресла. — Отдохнуть не даешь! Я так устала! Как он выглядел?! Портфель как портфель. Коричневый с двумя замками. Замки блестящие. Портфель тоже блестящий, потому что новый. Был.

Отшумев, как роща золотая, Маринка молча принялась за поиски. Они заняли у нас минут сорок и ни к чему не привели, если, конечно, не считать результатами два лодочных мотора, одну банку тушенки, полтора мотка туалетной бумаги и одну помятую иллюстрацию из журнала «Интим». Ах да, рядом с моторами стояли еще две трехлитровые банки, наполненные, наверное, бензином. Или керосином. Или соляркой. Одним словом, банки стояли там, и их содержимое, надо думать, предназначалось для моторов. Не для хозяев же.

Я села в то кресло, с которого согнала Маринку, и почувствовала, что мое настроение ухудшается, а до этого доводить не хотелось.

— Где бы ты сам спрятал такой портфель? — спросила я у Виктора, закуривая и в который уже раз внимательно осматривая комнату. — Подвала здесь нет, на мансарде посмотрели. Двор, что ли, перерывать?

Виктор молчал. Что и следовало ожидать.

— Место должно быть укромное, но относительно простое, — продолжала я. — Такое, о котором бы чужие и не подумали никогда, а сама я могла бы достать вещь из него при необходимости без проблем.

Все молчали. Маринка подошла к окну.

— Так здорово было плавать на катере по озеру, — задумчиво проговорила она. — Это и была настоящая романтика, а все остальное так, обычное свинство.

Я подошла к ней и тоже взглянула в окно. Озеро находилось невдалеке от дома, приблизительно в двадцати — двадцати пяти метрах. Подтянутые цепями, на воде покачивались две лодки, одна пошире, другая поуже. Какую-то из этих шаланд Маринка в своих романтических рассказах гордо называла катером, а другую — просто лодкой. Я не стала гадать, какую именно. У меня появилась идея. А может быть, нашло вдохновение, но тут уж эпитет нужно выбирать на любителя.

— А что это ты там говорила про корягу, торчащую из воды? — спросила я.

— Которую мы видели с дороги? Еще Павел подплывал к ней и дергал. Крепко сидит! Наверное, это бывшее дерево.

— А на рыбалку он плавал куда? — настойчиво спрашивала я опять.

— Я не интересовалась, — как само собою разумеющееся, сказала Маринка, что было на нее не похоже. Но в следующей фразе она все объяснила, я видела. Проснувшись ночью от холода, я натянула его свитер и вот так же подошла к окну. Смотрю, а он что-то там копошится около коряги, а потом… ой! — Маринка резко повернулась ко мне. — Ты думаешь, что он там у коряги и спрятал?

— Надо посмотреть, — просто сказала я.

— Это я первая подумала, — сказала Маринка, — точно тебе говорю!

Я взглянула на часы и посмотрела на Виктора.

— Давай попробуем побыстрее сплавать туда, а то, кто знает, понаедут еще дачники, потом доказывай, что ты не верблюд, а всего лишь любознательный журналист. Ты в моторах разбираешься?

От Виктора трудно добиться другой реакции, кроме пожатия плечами, что случилось и на этот раз. Однако покрутившись вокруг обоих моторов, прикорнувших в углу зала, он кивнул каким-то своим мыслям и, покраснев от натуги, приподнял один из моторов, потащив его к берегу. Я взяла одну банку с бензином, подчиняясь молчаливому приказу Виктора, и понесла ее за ним следом.

Из двух лодок на берегу одна была добротно прикована цепью и заперта на какой-то сложный замок, вторая — на замок попроще. Разумеется, мы выбрали вторую.

Виктор установил мотор, влил в него почти половину банки бензина и, как говорится в одном детском ужастике, «дернул за веревочку». Мотор зафырчал, заурчал, и мы выплыли в акваторию наше-то местного, почти Женевского озера.

Коряга, на которую теперь возлагались мои надежды, торчала из воды недалеко от берега. Но только недалеко не от нашего берега, а от соседнего.

До нее пришлось плыть минут пять. Я про себя решила, что если ничего подозрительного или интересного не обнаружим, то разворачиваемся и плывем отсюда к чертовой матери — я имею в виду возвращаемся в город и дружным строем идем в редакцию, где скоро начнется рабочий день. Уже через пару часов.

Мы пришвартовались к коряге, оказавшейся бывшим стволом когда-то, наверное, могучего дерева.

И пока я держалась за выступающую над водой его часть, Виктор внимательно осматривал все.

Ну что ж, еще раз мне следует похвалить себя за находчивость, интуицию и просто способность быстро постигать сущность вещей, ставя себя на место другого человека?.. К коряге была привязана толстая леска, и, судя по ее натягу, на другом ее конце тоже что-то было.

— А ведь, похоже, здесь есть что-то интересное! — почти радостно проговорила я, глядя, как Виктор осторожно потянул за леску раз, потом другой. Сначала мне показалось, что леска за что-то зацепилась, но вскоре она свободно пошла, и над водой показался наш улов — большой плоский пакет из черного полиэтилена, перевязанный" капроновой веревкой.

Я помогла Виктору вытащить его из воды и положить на дно нашей лодки.

— Опаньки, опаньки, мы нашли! — пропела Маринка и попробовала разорвать капроновую веревку. Веревка на ее усилия и не прореагировала, а Маринка чуть руки себе не порезала об нее. Зато ее усилия даром не пропали: на дно лодки вылилась вся вода, накопившаяся в складках полиэтилена, и образовалась даже лужица приличных размеров.

Пришлось отсесть от пакета немного подальше, чтобы не замочить туфли.

Не справившись с вскрытием, Маринка стала проявлять инициативу другого рода:

— Ну, давай посмотрим, что там! — нетерпеливо предложила она. — Что ты сидишь?

— Мне кажется, нам лучше будет сначала вернуться, — сказала я, и тут с той стороны, откуда мы приплыли, послышался звук работающего мотора.

Я подняла голову. На большой скорости к нам плыла та, вторая лодка, которая осталась на импровизированном причале. В ней сидели Роман и старый халявщик Альтшайзер. Роман — у мотора, Альтшайзер же, выглядевший старым облезлым попугаем, пристроился на носу, крепко вцепившись обеими лапками в борт.

— Доброе утро, молодые люди! — каркнул Альтшайзер и обеспокоенно оглянулся на Романа. Роман уже привстал и показал нам пистолет с накрученным на ствол глушителем.

— Будем без шуток, ладненько? — только и сказал он. — Здравствуй, Ольга!

— Здравствуйте, — растерянно ответила я.

— Все-таки успели вытащить? Вот молодежь какая прыткая пошла, верно? — Альтшайзер снова покосился на Романа. — А если бы ты не спал, как сурок, то мы бы приехали на час раньше, Ромочка!

— Ну да, и пришлось бы доставать этот мешок самим! — небрежно бросил Роман. — А тут все уже за нас сделали. Ольга Юрьевна, передайте мне, пожалуйста, пакет!

Меня будто парализовало: я не знала, что делать. Лодка с Романом и Альтшайзером была уже почти рядом, и старый клоун нервно замахал руками:

— Ну что вы, что вы?! Вас же попросили только передать сверточек! Не заставляйте нас совершать…хм.., неприятности.

— А в первый раз, что ли?! — тихо произнес Роман.

Он повернул ручку мотора, притер свою лодку к борту нашей и, заглушив двигатель, закурил. Я не узнавала его, или нет: правильнее было бы сказать, что я не узнавала себя. Как я могла в этом явно бандитского вида парне разглядеть какого-то художника? Как я могла привести его к себе домой?..

• Предыдущая
• 28/29
• Следующая