Подкидыш - Хэррод-Иглз Синтия - Страница 39

• Предыдущая
• 39/129
• Следующая

– Вы можете рассчитывать и на мою собственную семью, милорд, говорю вам от всего сердца... – горячо начала Элеонора, но герцог легким наклоном головы предупредил её, что надо замолчать, так как к столу как раз приближался один из пажей, неся чаши для ополаскивания рук и полотенца, которые предлагались гостям после каждой перемены блюд.

После обеда были танцы, и Элеонора опять порадовалась, что по правилам этикета Роберт вел прекрасную герцогиню Сесили, а Ричард должен был пригласить хозяйку дома. Потом к ним присоединились другие пары; под музыку и шум голосов можно было возобновить прерванную беседу. Причем к теме, интересовавшей их обоих, вернулся сам Ричард.

– Вы говорили о преданности, – начал он. – Видимо, вам было нелегко сохранить преданность своему покровителю; ведь она подвергалась немалым испытаниям!

«Да он же просто проверяет меня», – подумала Элеонора.

– Как я уже говорила, милорд, превыше всего я ценю справедливость, а в данном случае она была попрана. Вас обидели...

– А вы знаете, как обидели? – тихо и настойчиво спросил Ричард. – Известно ли вам, что некая особа дважды пыталась меня убить?

– Вы имеете в виду... королеву? – в ужасе прошептала Элеонора.

– На пути в Ирландию и по дороге обратно. Были посланы специальные люди, чтобы перехватить меня и не допустить ни до короля, ни до Тайного Совета.

– А лорд Эдмунд знал об этом?

– Несомненно. Вот почему...

– Вам пришлось вести армию на Лондон? Герцог кивнул.

– Он проводил бездарную политику во Франции и при этом набивал себе карманы за счет простых людей. А Маргарита настойчиво стремится убить меня, хотя я даже не знаю, за что она меня так ненавидит.

– Думаю, что я знаю, – откликнулась Элеонора. Ей необходимо было сказать ему что-то не менее крамольное, чем его собственные слова, что-то такое, за что её могли бы обвинить в государственной измене. Тогда он понял бы, что может доверять ей. – Она боится крови королей. Истинной крови!

Элеонора взглянула Ричарду в лицо, пытаясь заставить его понять её. В ответ его глаза заглянули ей прямо в душу и прочли все, что там было.

– Если все это приведет к войне, – наконец проговорил Ричард, – можем ли мы рассчитывать на вас? – Он посмотрел на пару, шедшую первой в длинной веренице танцующих. – На него?

– Милорд, я не могу сказать, что муж у меня под каблуком, но мое слово для него кое-что значит. Если мне не удастся заставить его выступить на вашей стороне, я, по крайней мере, смогу удержать его от того, чтобы сражаться против вас.

Герцог кивнул и потом быстро переменил тему, улыбнувшись теперь совсем по-другому.

– Это ваша дочь – вон та, в алом платье? Я подумал так, потому что она – вылитая вы.

– У неё и имя такое же, как у меня, – Элеонора, но мы зовем её Хелен за красоту, – откликнулась Элеонора, вспомнив, что герцог – опытный волокита.

– А я должен танцевать с другой вашей дочерью – Изабеллой, так, по-моему? Она мне показалась весьма своеобразной молодой леди.

– Для неё будет большой честью, если вы согласитесь потанцевать с ней, милорд. Она никем не восхищается так сильно, как военными.

Ричард повел в танце Изабеллу, раскрасневшуюся от неожиданности, как маков цвет, а Элеоноре достался в кавалеры джентльмен из окружения Ричарда. Она с радостным удивлением наблюдала за герцогом и дочерью, видя, с каким тактом Ричард вывел в круг неуклюжую от смущения девушку и как потом, танцуя, Изабелла постепенно обретала дар речи и под конец болтала с герцогом уже совсем раскованно. Когда отзвучал последний аккорд, Элеонора со своим кавалером оказались рядом с Ричардом и Изабеллой, и женщина смогла услышать, как звонкий молодой голосок проговорил:

– О, конечно, я была помолвлена в прошлом году, когда мне исполнилось четырнадцать лет, но потом отец приобрел новое имение рядом с Бишоп-торпом, и матушка разорвала помолвку, считая, что жених недостаточно хорош для меня.

– И вы не возражали? – спросил Ричард. Губы у него были плотно сжаты, но в глазах так и прыгали веселые чертики.

– Нет, наоборот, я была довольна, – решительно заявила Изабелла. – Он был просто тряпкой! И вообще, я не хочу замуж, надеюсь, что никогда и не выйду, – но, если это все же случится, мне бы хотелось, чтобы он, по крайней мере, умел ездить верхом, охотиться и воевать. Ну, что-нибудь в этом роде.

– Значит, вам хочется стать женой военного?

– Если мне придется быть чьей-нибудь женой... я бы не возражала, если бы он был похож на вас.

Ричард от души рассмеялся и, перехватив сердитый взгляд Элеоноры, сказал:

– Нет, нет, не надо ругать её. В вашей дочери нет ничего от всех этих придворных льстецов, и беседовать с ней – одно удовольствие. – Он поклонился своей даме. – Госпожа Изабелла, искренне благодарю вас за комплимент. – И эти слова герцога удержали Элеонору от дальнейших замечаний.

Элеонора не могла заснуть. Ночь была ясной, светила полная луна, чей голубовато-белый свет пробивался через щель в занавесках и бил Элеоноре в глаза. Роберт лежал рядом. Он спал мертвым сном после хорошей еды, хорошего вина и долгих танцев, а Элеонора не могла себя заставить даже задремать, все время помня, что Ричард был под её крышей и спал всего в нескольких шагах от неё, в гостевой комнате.

Завтра он уедет вместе со своей женой, свитой, слугами и багажом. Элеонора понимала, что ей вряд ли доведется увидеть его еще раз. Спать сейчас – значит терять драгоценные часы его близости. Дом был погружен в тишину и покой, все в нем, кроме неё, безмятежно спали. Она осторожно села, свесила ноги с кровати и выскользнула из-за полога. Если кто-нибудь проснется, Элеонора сделает вид, что просто идет в туалетную. Лунный свет растекался по комнате, как расплавленное серебро, высвечивая силуэты спящих. Элеонора тихо пересекла опочивальню, выскользнула в коридор и сделала несколько осторожных шагов по направлению к двери, ведущей в гостевую комнату.

Здесь женщина остановилась. Проникнуть внутрь было бы безумием. Она положила руки на гладкую полированную поверхность дубовой двери, потом прижалась к ней лбом и долго думала о Ричарде, о том, насколько все это безнадежно. Она уже совсем было собралась вернуться к себе, но в тот миг, когда она отступила от двери, та распахнулась и на пороге появился герцог.

– Мне показалось, что я слышал какой-то шум, – прошептал он. – В последнее время я почти не смыкаю глаз. Похоже, вы тоже не можете заснуть?

Она посмотрела на него снизу вверх, и ей уже не надо было говорить ему, чего она ждет, ибо все было ясно написано у неё на лице. Он колебался только мгновение, а потом шагнул к ней; одна крепкая, солдатская рука обхватила её за талию, ощутив нежность кожи под тонкой тканью пеньюара, другая обняла за плечи. Он притянул Элеонору к себе, склонился над ней – и его губы приникли к её устам, его язык скользнул ей в рот. Ричард был опытным любовником, но даже его удивил тот пыл, с которым Элеонора ответила ему. Вскинув руки, она сжала в ладонях его голову и осыпала его лицо страстными поцелуями. Он чувствовал жар её тела и твердость её сосков, прильнувших к его груди.

Через минуту Ричард поднял голову и посмотрел Элеоноре в глаза.

– Я не знал, что для вас это так серьезно, – мягко проговорил он.

– Было, есть и будет, – ответила она. – С той самой ночи, когда вы танцевали со мной, а потом целовали в саду – еще с тех пор.

Она повела кончиками пальцев по его лицу, не сознавая, что делает.

– О, моя дорогая, – печально сказал он. – Вам же известно, что уже тогда я был помолвлен с Сесили.

– Я знаю об этом сейчас.

– И вы знаете, что я люблю её.

– Знаю. И я рада за вас. Но для меня это ничего не меняет. Я всегда любила вас.

Вместо ответа он опять поцеловал её, еще крепче прижав к себе и гладя её длинные черные волосы. Потом немного отстранился и посмотрел на неё.

– Вы очень красивы, – вздохнул он. – Я никогда прежде не видел вас с распущенными волосами. Я бы с удовольствием занялся с вами любовью, но здесь некуда пойти. Дом полон слуг.

• Предыдущая
• 39/129
• Следующая