Француз - Хэнд Элизабет - Страница 17
- Предыдущая
- 17/39
- Следующая
Словно не замечая холодно-бесстрастного выражения их лиц, Фрэнк неспешно прошел мимо, мысленно усмехнувшись. Не нравится? Мы обиделись, да? М-да, ребятки, по правде говоря, такого я от вас не ожидал, но если так, то не пойти ли вам поиграть со сверстниками? А? Но секундное раздражение улеглось, как только он подошел к трупу. Теперь взгляд сосредоточен на том, что покоилось под брезентом.
– Его трогали, перетаскивали?
Блетчер отключил потрескивавшую на боку портативную рацию. Босс, что с него возьмешь!
– Нет. Не успели. Тело обнаружили случайно. Впрочем, как это и водится. Случайная парочка осматривала… м-м… местные лишайники. Почувствовала запах гари. Очень специфический. Пока пришли в себя, пока преодолели страх, пока позвонили – столько времени прошло. Мы приехали за двадцать минут до того, как я тебе позвонил. Так что пока сами мало знаем…
Но Фрэнк уже смотрел мимо темных фигур полицейских, голодными стервятниками окруживших покойника. Его внимание сфокусировалось на краю размытого водой оврага. Взгляд перебегал от одной группы хилых деревьев к другой, задержавшись на камнях, сложенных в кучу у подножия огромного упавшего дерева.
В дальних уголках пространства, пойманного сознанием Блэка, появилась и забилась тонкая нить пульса. Она то затихала, то становилась более настойчивой. С каждым ударом он видел новые картинки – призрачные фигуры, силуэты машин и порывы ночного ветра.
– Кажется, тот, кто убил его, сделал это где-то в другом месте, а затем притащил его сюда, – продолжал Блетчер. – Он, вероятно, остановился наверху, на шоссе, и столкнул тело вниз по склону. Предположительно, все случилось ранним утром, когда поток машин минимален. Значит, убийца неплохо ориентируется в этом районе. Это облегчает поиски. Будем искать в заданном радиусе.
Фрэнк автоматически поддакнул.
Стоявший в нескольких шагах от него Гибелхауз поднял голову и с явным неудовольствием спросил:
– Вы, вероятно, хотите взглянуть на тело?
Фрэнк сощурился. Впечатление, что он прикидывает расстояние между двумя ободранными деревцами. И другого, более важного, занятия на сей момент у него нет, и просто не может быть. Обманчивое впечатление…
– Нет. Не хочу, милейший.
Он направился размашистым шагом к заинтересовавшим (да?) его деревьям. – Фрэнк, – неуверенно окликнул Блетчер.
Блэк не ответил. Он двигался точно в трансе, не чувствуя, как ветви деревьев хлещут по рукам и лицу, как ледяная влага просачивается в ботинки, хлюпая и причмокивая.
Будет ли когда-нибудь конец этому кошмару?
…Пульсирующие образы перед глазами.
Во рту – привкус крови и грязи. Язык выталкивает какой-то мягкий и сырой сгусток, типа изжеванной бумажной салфетки.
Небо над головой меняет цвет – уже не сплав олова со свинцом, а серебро. С востока на горизонте возникает розовое сияние. Рассвет над Сиэтлом.
Нет, свет разгорается слишком ярко, слишком быстро. Пламя, стремительная стена огня, пожирающая все на своем пути.
Сквозь лес, покачиваясь, словно в агонии, – смутная фигура. Темный силуэт корчится и вздрагивает, точно мотылек в эпицентре свечи. И это человек?
Это человек! Размахивает руками, над которыми, как и над его головой, взлетают языки пламени.
Фрэнк давится зловонием тлеющих волос и горящей плоти.
Треск лопающихся костей почти полностью заглушает утробные мученические крики и хриплые стоны горящего.
Он пытается кричать даже тогда, когда язык сгорает дотла.
Окружающий пейзаж переливается черными и багровыми тонами, деревья и кусты вспыхивают.
Смутные тени без глаз, без ртов и ног ползут по земле.
Запах гари вызывает тошноту, рвоту.
Он хочет, но не может отвести глаза. Он не в силах сделать шаг назад – горящий человек бежит прямо на него, искры и хлопья золы разлетаются вокруг, словно мертвые светлячки.
В месиве того, что было когда-то лицом, Фрэнк различает два ряда мелких стежков там, где некогда были глаза, и… стянутый швами и горящий рот.
– Фрэнк, – голос Блетчера пробился сквозь темноту тоненькой ниточкой света, – не мог бы ты…
Фрэнк молчит, потому что теперь он замечает еще одну фигуру, притаившуюся меж двумя деревьями. Это мужчина, в джинсах, в темной куртке, лицо закрывает бейсбольная кепка, руки вяло свисают по бокам. Смутное беспокойство. Еще миг, и он сумеет поймать разгадку, но…
– Фрэнк?
– Тот же самый убийца.
– Что?
Фрэнк заморгал, возвращаясь в реальный мир. Рядом – растерянное бледное лицо Блетчера.
– И он сделал это здесь.
Видение начинает ослабевать, когда он произносит эти слова.
Зловоние горящей плоти тает в прохладном запахе дождя и влажной прошлогодней листвы.
Крики ужаса растворяются в шуме винта поискового вертолета, зависшего прямо над головой.
Фрэнк быстро вдохнул и выдохнул, пробуя февральский воздух на вкус.
Господи, будет ли конец этому кошмару?!
– Жертву подожгли здесь, в лесу.
Он устремился вниз по склону в поисках хоть каких-нибудь следов горения: обуглившихся листьев, одежды, белесой золы.
– Далеко до реки? – обернувшись, крикнул Блетчеру.
Старший детектив следовал за ним, по привычке печатая тяжелый шаг. Да, годы дают знать, Боб. Уже появилась одышка, а язык все чаще требует таблетку. Сердце, нервы… Награда для полицейского. Она нашла своего героя.
– Я спрашиваю, далеко ли до реки?
– Четверть мили.
– Они пришли оттуда.
Блетчер остановился, глядя вослед. Лучше стоять, чем бежать. И лучше сидеть, чем стоять…
– Кем этот парень себя воображает? – выплеснул копившуюся досаду один из детективов. – Шерлоком Холмсом?
– Не знаю, – пробормотал Блетчер. – Полагаю, мы скоро это поймем.
Он-таки припустил вниз по склону следом за Фрэнком, словно дородный колобок. Юбку колобку! Не надо юбку – и в пальто хорош. То есть плох… Кряхтя, сопя и ругаясь, путаясь в пальто, как в огромной черной юбке. Но все время, пока он скатывался, Боб прислушивался к ворчанию подчиненных. Перекликаясь за его спиной, они все-таки собирались последовать за ними. Невзирая на гонор чужака, эксперимент обещал быть интересным.
И тут рация Блетчера взорвалась сухим треском. А затем сквозь помехи – голос. Вертолетчики доложились:
– База! Я Воздух-один! Обнаружили кое-что у реки. Это может оказаться полезным.
– Вас понял, – мрачно ответил Блетчер и, отключив рацию, покатился дальше.
Фрэнка он нашел у кромки реки. Тут плотный лиственный ковер был слегка разворочен – на нем, а также на выступавшей из-под него черной земле виднелись четкие отпечатки ног. Чуть поодаль – следы борьбы: вывернутые камни, сбитые грибы, еще сильнее разворошенная листва.
Фрэнк внимательно изучал место происшествия, продвигаясь к ближайшему кустарнику.
– Это случилось здесь, у реки. Жертва не ожидала нападения. Более того, она была настроена миролюбиво. Все произошло неожиданно. Но вместо того, чтобы сразу его убить, маньяк изощрялся в пытках.
– И чем они тут занимались?
– Пока не уверен, но… Скорее всего, жертва – гомосексуалист. Не забывай, неподалеку расположен Волонтир-Парк.
Блетчер пожал плечами:
– Тогда почему… При чем здесь та стриптизерша из клуба? Если маньяк имеет нестандартную сексуальную ориентацию, зачем ему убивать женщину?
– Еще вопрос, что по нынешним временам считать нестандартом… Ну-ну, я не о нас с тобой, дружище… Мое предположение: случай с Пандемией – особый. Тут не последнюю роль играет ее имя. Но я пока не понял, что оно значит для убийцы. Может быть, так звали его мать? Смерть Пандемии – центральная, вокруг нее будут в строгом порядке располагаться другие.
– И сколько их будет?
– Не знаю. Возможно, семь.
– Почему именно семь?
– Я сказал, возможно. Я пытаюсь понять его мотивы. Это не обычное преступление, Боб. Семь – мистическая цифра. Семь грехов, семь дней недели, которые сотворил Бог. Семь печатей, их сломали перед тем, как вострубили опять семь Ангелов. А после, как ты, наверное, помнишь, начался Апокалипсис.
- Предыдущая
- 17/39
- Следующая
