Женское лицо разведки - Павлов Виталий Григорьевич - Страница 40

Началась длительная беседа. В конце концов, получив разъяснения о том, что это приказ Центра, «Луис» на эмоциональное заявление «Лесли»: «Нет! Нет! Не хочу. Никуда не хочу уезжать отсюда! У нас тут родные, они будут страдать. Да и мы по ним тоже…» — заметил: «Не надо эмоций, Лона. Прошу тебя, будь благоразумна».

Далее шло уже обсуждение всех необходимых мер для конспирации и их исчезновения из Соединенных Штатов, что маскировалось якобы переездом в Канаду.

Реакция «Луиса» и особенно «Лесли» была вполне объяснима. Очевидно, нет большего несчастья в жизни человека, чем необходимость навсегда покинуть родину, прервать все нити, связывающие с прошлой жизнью, близкими, родными и друзьями, со всем, чему человек в своей предыдущей жизни радовался и чем огорчался.

Своей дальнейшей жизнью в СССР и других странах эти два разведчика доказали силу своей воли, которая помогла значительно преодолеть это несчастье. Но конечно же не совсем. Горечь разлуки со своим прошлым у них осталась в сердце и она сопровождала их всю долгую оставшуюся жизнь на чужбине, иногда выплескиваясь наружу.

Нелегальный переезд из США в Москву прошел благополучно, но не без возникавших экстремальных ситуаций. Одна из них была настолько острой, что грозила неминуемым провалом. Только необыкновенная выдержка, находчивость и ко всему этому артистический талант «Лесли» в разыгрывании нужной роли спасла и их.

Суть ситуации сводилась к тому, что, путешествуя в Европе с американскими «липовыми» паспортами, они нарушили строгие предписания не появляться с ними в американской зоне Германии. Прилетев из Голландии в Швейцарию, откуда должны были также самолетом лететь в Прагу, они обнаружили, что самолета придется ждать две недели! Нетерпеливая «Лесли» убедила «Луиса» ехать поездом, не учитывая, что им придется пересекать американскую зону ФРГ. В результате на границе с Чехословакией они были сняты с поезда немецкими пограничниками из-за отсутствия у них отметок американского посольства, разрешающего поездку в социалистическую страну.

Спокойная, рассудительная позиция «богатого бизнесмена» «Луиса» и бурное возмущение «самоуправством» проклятых «бошей», препятствующих делать бизнес, разыгранное «Лесли» со всей убедительностью, помогли выйти из назревавшего скандала, затем тщательной проверки и провала. Но все же «Луис» и «Лесли» оказались вынужденными передать на время свои «липовые» американские паспорта в руки американца. Благоприятное впечатление, произведенное «Лесли» на американца, плюс закрытое на выходной день — американское консульство спасли их.

Но это был суровый урок им обоим и особенно «Лесли», после которого они ни разу не допускали таких грубых ошибок, как нарушение указаний Центра.

По прибытии в Советский Союз супруги Коэн побывали на лучших советских курортах, где их лечили, и примерно через полгода началась их спокойная, размеренная жизнь без каких-либо определенных обязанностей. Смена их постоянно напряженной, связанной с опасностями разведывательной деятельности в США на почти полное бездействие в первый год жизни в Советском Союзе оказалась, по их признанию, подлинным наказанием.

Если Моррис еще находил себе занятие с книгами, задумав написать об американской интеллигенции, то Леонтина просто не находила себе места. Она жаловалась своему куратору: «Живем, как узники: ни с кем не общаемся, в советских радиопередачах ничего не понимаем, слушаем и понимаем только классическую музыку… «.[44]

Они ожидали, что у нас они будут «равные среди равных», но в силу объективных причин, в том числе незнания русского языка, испытывали дискомфорт.

Естественно, жизнь в нашей стране во многом не соответствовала их ожиданиям, что они и не скрывали. Им было трудно да и не хотелось жить, постоянно приспосабливаясь к нашему укладу.

Они подчеркивали, что гордились тем, что сделали для Советского Союза и что разведывательная деятельность стала их священной обязанностью.

В тот период я был начальником нелегальной разведки, в распоряжение которой поступили Коэны. Поэтому, как только стало ясно, что они уже вполне отдохнули, я внес предложение руководству службы о включении их в намечавшуюся операцию по созданию в Англии новой нелегальной резидентуры.

Личное знакомство с «Луисом» и «Лесли», изучение результатов их разведывательной деятельности в США убедили меня, что отдел приобрел в их лице перспективных разведчиков для такой цели.

С середины 1951 года отдел получил разрешение начать конкретное обсуждение с ними перспективы возобновления активной разведывательной работы.

На мой вопрос Коэнам, готовы ли они на продолжение работы за кордоном, они, не скрывая радости, выразили согласие. Это, по их мнению, полностью соответствовало пониманию цели и смысла их жизни. С этого момента им присвоили кодовое имя «Дачники», а раздельно вернули псевдонимы «Луис» и «Лесли».

Поскольку «Дачники» были скомпрометированы перед американской контрразведкой, то им разъяснили, что они теперь смогут работать только под другими именами. Возражений с их стороны не было.

Подготовка «Дачников» была рассчитана на год — полтора. «Луис» предназначался на роль содержателя разведывательного пункта радиосвязи, а «Лесли» — радистки. Оба одновременно должны стать оперативными помощниками резидента, на роль которого был намечен завершавший свою подготовку в те же сроки разведчик Конон Трофимович Молодый — «Бен», ставший впоследствии известен как Гордон Лонсдейл.

Все настроения неудовлетворенности, имевшиеся у «Дачников», с началом специальной подготовки немедленно исчезли. Они работали на подъеме, показывая хорошие результаты. В целях дополнительного изучения личных и деловых качеств «Дачников» к работе с ними мы подключили «Бена», пока не раскрывая его перед ними как их будущего начальника.

К концу 1953 года в целях дополнительной проверки способностей «Лесли», она была направлена в двухмесячную тренировочную нелегальную поездку по Европе с изготовленным в Центре «липовым» американским паспортом. При этом Лесли должна была сопровождать меня, выезжавшего также нелегально с таким же паспортом в инспекционную поездку в Италию, Швейцарию, Францию и Бельгию. Решая свои разведывательные задачи, я поручал «Лесли», используя свой опыт и полученные при спецподготовке навыки, осуществлять контрнаблюдение при моих встречах с нелегалами, находившимися в указанных странах, которым давал отдельные поручения. В ходе постоянного общения с ней убедился, что в лице «Лесли» мы имеем зрелую разведчицу, не вызывающую никаких сомнений.

В ситуациях экстремального характера «Лесли» действовала уверенно, проявляла разумный риск, умело использовала складывавшуюся обстановку. Она поразила меня способностью находить подходы и вызывать благожелательное отношение со стороны совершенно незнакомых ей людей, чиновников, служащих иностранных консульств, управляющих гостиниц и фирм.

По возвращении было принято окончательное решение о выводе «Дачников» в Англию. Это было утверждено председателем КГБ И. А. Серовым 22 марта 1954 года.

Вскоре я выехал с «Дачниками» в Австрию, где и была проведена успешная операция по получению по почте из новозеландского посольства в Париже настоящих новозеландских паспортов. Для «Луиса» — на имя Питера Крогера, для «Лесли» — Хелен Крогер.

Теперь все было готово к отъезду «Луиса» и «Лесли» как супругов Крогер.

К концу 1954 года мы проводили «Дачников» к их новому месту разведывательной деятельности. К началу 1955 года они приступили к практическому решению поставленных перед ними задач по созданию пункта двусторонней радиосвязи с центром из Англии. И в середине этого года с ними установил связь их руководитель, в котором они узнали своего наставника в Москве «Бена», жившего в Англии под видом канадского бизнесмена Гордона Лонсдейлея.

В следующем 1956 году пункт связи уже был готов, и «Лесли» передала в Центр свою первую шифрованную радиодепешу, доложив кратко: «Дачники» готовы к работе.