Аня из Авонлеи - Монтгомери Люси Мод - Страница 20

• Предыдущая
• 20/64
• Следующая

В другой раз я попросила их рассказать мне о самом плохом поступке, какой они совершили. Мне не удалось добиться этого от старших, но третий класс ответил вполне откровенно. Элиза Белл сожгла бумажные папильотки своей тети. На вопрос, нарочно ли она это сделала, она ответила: "Не совсем". Она подожгла только самый кончик, чтобы посмотреть, как будет гореть, но вся связка запылала вмиг. Эмерсон Джиллис потратил на леденцы десять центов, которые должен был положить в кружку для церковных пожертвований. Самым тяжким преступлением Аннетты Белл было то, что она "съела несколько ягод, которые росли на кладбище". Вилли Уайт много раз съезжал с крыши в своих воскресных брюках. "Но я был наказан за это тем, что мне пришлось все лето ходить в воскресную школу в брюках с заплатами, а если человека за что-то наказали, то он не обязан в этом раскаиваться", — заявил Вилли.

Я очень хочу, чтобы ты прочла некоторые из их сочинений — так хочу, что даже перепишу некоторые из них для тебя. На прошлой неделе я велела четвертому классу написать мне письма — например, о каком-нибудь месте, которое они посетили, или о чем-нибудь интересном, что они видели. Каждый должен был написать свое письмо на настоящей писчей бумаге, заклеить его в конверт и адресовать мне — все это без помощи взрослых. В пятницу утром я нашла на моем столе стопку писем и в тот же вечер заново осознала, что есть в учительском труде свои радости, как и свои горести. Эти сочинения позволяют мне примириться со многим.

Вот письмо Неда Клэя (я сохранила грамматику и орфографию оригинала).

Мисс учительнице Ши Рли

Зеленые мезонины

Канада

птицы

Дорогая учительница я напишу вам сочинение о птицах, птицы очень полезные животные, мой кот ловит птиц. Его имя Уильям но папа зовет его том. он весь палосатый и отмарозил ухо прошлой зимой, только это, а то был бы очень красивый. Мой дядя взял одного кота к себе в дом. Кот пришел к нему однажды и не захотел уходить и дядя говорит что кот забыл больше чем большинство людей знало в жизни, дядя позволяет ему спать в своем кресле и тетя говорит что он думает о коте больше чем о собственных детях. Это неправильно, мы должны быть добрыми к кошкам и давать им молоко но мы не должны любить их больше чем своих детей. Канец! Я не могу ничего больше придумать и пока это все

от Эдварда Блейка Клэя.

Письмо Сен-Клэра Доннелла было, как и все его сочинения, коротким и деловым. Он никогда не тратит слов попусту. Я не думаю, что он выбрал тему или добавил постскриптум со злым умыслом. Дело просто в том, что у него мало такта или воображения.

Дорогая мисс Ширли,

Вы велели нам описать что-нибудь необычное, что мы видели. Я опишу авонлейский клуб. У него две двери, внутренняя и наружная. У него шесть окон и труба. У него две короткие и две длинные стены. Он покрашен синей краской. От этого он необычный. Он стоит на нижней дороге. Это третий по значению дом в Авонлее. Другие два — церковь и кузница. Заседания дискуссионного клуба и лекции проводятся в нем и концерты.

Искренне Ваш

Джекоб Доннел

P. S. Клуб ярко-синего цвета.

Письмо Аннетты Белл было довольно длинным, что меня удивило, потому что сочинения она обычно пишет с трудом и они такие же краткие и "по существу", как у Сен-Клэра. Аннетта — очаровательная маленькая кошечка и образец хорошего поведения, но в ней нет и тени оригинальности. Вот ее письмо.

Дражайшая учительница!

Я пишу Вам это письмо, чтобы, сказать, как глубоко я люблю Вас. Я люблю Вас всеми сердцем и душой — всем, что есть во мне и что способно любить. Я хочу вечно служить Вам — это было бы для меня высочайшим счастьем и привилегией. Поэтому я стараюсь хорошо вести себя в школе и всегда учить уроки.

О, как Вы прекрасны, моя учительница! Ваш голос — словно музыка, а глаза — словно фиалки, окропленные росой. Ваша поступь так величава, а кудри Ваши подобны золотым волнам. Энтони Пай говорит, что они рыжие, но Вы на него не обращайте внимания.

Я знаю Вас всего лишь несколько месяцев, но не могу представить, что когда-то я не знала Вас и что было время, когда Вы еще не вошли в мою жизнь, чтобы освятить и благословить ее своим присутствием. Я всегда буду вспоминать этот год как чудеснейший в моей жизни, ибо он привел к нашей встрече. В этом году мы переехали из Ньюбриджа в Авонлею. Любовь к Вам обогатила мою жизнь и отвратила от меня зло и горе. Сколь многим я обязана Вам, моя любимая учительница!

Мне никогда не забыть, как прелестно выглядели Вы во время нашей последней встречи в этом черном платье и с цветами в волосах. И я всегда буду видеть Вас именно такой, даже когда мы станем старыми и седыми. Для меня Вы навсегда останетесь юной и прекрасной, дорогая учительница. Я думаю о Вас все время — и утром, и в полдень, и в сумерки. Я люблю Вас, когда Вы смеетесь и когда грустите, даже когда Вы смотрите так надменно. Я никогда не видела чтобы Вы зло поглядели хоть Энтони Пай и говорит что Вы злая но я не удивляюсь что Вы на него зло глядите потому что он этого заслуживает. Я люблю Вас в любом платье — в каждом новом платье Вы для меня еще прелестнее.

Любимая учительница, доброй ночи. Солнце закатилось, и звезды засияли на небе звезды, такие же яркие и прекрасные, как Ваши глаза. Я целую Ваши ручки и лицо, милая моя. Пусть Господь хранит и защищает Вас от любого зла.

Ваша любящая ученица

Аннетта Белл

Это необыкновенное письмо немало меня озадачило. Я знаю, что Аннетта скорее могла бы проявить способность летать, чем написать такое. На следующий день, во время перемены, я повела ее прогуляться вдоль ручья и попросила рассказать мне правду об этом письме. Аннетта расплакалась и призналась во всем. Она сказала, что никогда не писала писем и не знает, как это делается. Но в верхнем ящике комода она нашла пачку писем, написанных ее матери каким-то бывшим поклонником.

— Это не был папа, — всхлипывала Аннетта, — это был кто-то другой. Он учился на священника и поэтому умел писать красивые письма, но мама все равно не вышла за него замуж. Она говорит, что, по большей части, не могла понять, куда он клонит в своих речах. Но я подумала, что письма замечательные и что я просто выпишу оттуда кое-что для вас. Я поставила «учительница», где он писал «друг» и «ангел», немножко добавила от себя, что смогла придумать, и заменила некоторые слова. Я поставила «платье» вместо «настроение». Я не знаю точно, что такое «настроение», но я думаю, это что-то такое, что надевают на себя. Я не думала, что вы заметите, и не понимаю, как вы узнали, что там не все мое. Вы ужасно умная.

Я сказала Аннетте, что это очень нехорошо — переписывать чужие письма и выдавать их за свои. Но, боюсь, единственное, о чем она сожалела, так это о том, что ее разоблачили.

— Но я действительно люблю вас, — всхлипывала она. — И все это правда, просто священник написал это первый. Я люблю вас всем сердцем.

Право же, очень трудно как следует отругать кого-нибудь в подобных обстоятельствах.

А вот письмо Барбары Шоу. Я не могу воспроизвести кляксы оригинала.

Дорогая учительница,

Вы сказали, что мы можем написать вам о том, как ездили в гости. Я была в гостях только один раз. Это было прошлой зимой. Я ездила к моей тете Мэри. Моя тетя Мэри очень требовательная женщина и отличная хозяйка. В первый вечер, когда мы пили чай, я толкнула кувшин, и он разбился. Тетя Мэри сказала, что этот кувшин ей подарили на свадьбу и до сих пор еще никто его не разбивал. Когда мы пошли наверх, я наступила ей сзади на подол, и все сборки оторвались от пояса. На следующее утро, когда я умывалась, я стукнула кувшин о миску, и оба треснули. А за завтраком я опрокинула чашку чая на скатерть. Когда я помогала тете Мэри накрывать на стол к обеду, я уронила фарфоровое блюдо, и оно разбилось вдребезги. Вечером я упала с лестницы, и вывихнула ногу. Мне пришлось целую неделю лежать в постели. Я слышала, как тетя Мэри сказала Джозефу, что это просто счастье, а иначе я перебила бы все в доме. Когда я поправилась, было пора ехать домой. Я очень не люблю ездить в гости. Я больше люблю ходить в школу, особенно с тех пор, как я переехала в Авонлею.

• Предыдущая
• 20/64
• Следующая