Дом на Турецкой улице - Хэммет Дэшил - Страница 5
- Предыдущая
- 5/5
— Я знала, — проскрипела она. — Как только мы оказались достаточно далеко, чтобы подумать, я сразу сказала Томасу. Я знала, что это мошенничество. Знала, что этот, так называемый детектив — ваш приятель. Знала, что все это устроили для того, чтобы лишить Томаса и меня нашей доли. Ну, я тебе покажу, ты, желтая обезьяна! Где акции? Где?!
Китаец уже обрел уверенность в себе, если он вообще когда-нибудь ее терял.
— Наш энергичный друг может сам вам сказать, что я как раз намеревался добыть у него эту информацию, когда вы так драматически вмешались.
— Томас, Бога ради, не спи! — окрысилась она на мужа. — Свяжи этого китайца! Я не успокоюсь, пока он не будет связан.
Я встал со своего места на краю кровати и осторожно переместился, чтобы не оказаться на линии выстрела, если то, чего я ожидал, произойдет.
Тай бросил на пол пистолет, который был у него в руке; но его не обыскивали. Китайцы — народ предусмотрительный: если кто-нибудь из них вообще носит пистолет, то всегда имеет при себе еще два, три или даже больше. Один у него отобрали, однако если его начнут связывать без обыска, то произойдет фейерверк.
Толстый Томас Квейр подошел к Таю, чтобы выполнить приказ жены — и великолепно запорол дело.
Он вставил свой толстый живот между китайцем и пистолетом старухи.
Руки Тая шевельнулись, и в каждой из них было оружие.
Тай еще раз подтвердил то, что говорят о его народе: если китаец стреляет, то стреляет, пока ему хватит патронов.
Когда я схватил Тая за его толстую шею, опрокинул и пригвоздил к полу, его пистолеты продолжали металлически тявкать. Эти щелчки заглохли, лишь когда я коленом придавил его руку. Рисковать мне не хотелось. Я работал над его горлом, пока глаза и язык китайца не сказали мне, что я сумел на какое-то время отключить его. Тогда я посмотрел по сторонам.
Томас Квейр лежал возле кровати, без сомнения, мертвый, с тремя круглыми дырами в накрахмаленной манишке.
В противоположном углу комнаты лежала на спине миссис Квейр. Ее одежда выглядела очень чистой и опрятной, а смерть вернула ей сердечный и кроткий вид.
Рыжеволосая Эльвира исчезла.
Тай шевельнулся. Вынув из его кармана еще один пистолет, я помог ему сесть. Он поглаживал свою помятую шею и спокойно осматривал комнату.
— Где Эльвира? — спросил он.
— Слиняла, не теряя времени.
Он пожал плечами.
— Итак, ты можешь назвать это исключительно удачной операцией. Супруги Квейр и Хук мертвы, я и акции в твоих руках.
— Действительно, мои дела выглядят не худшим образом, — согласился я. — Но не могу ли я кое о чем тебя попросить?
— Если я смогу...
— Расскажи мне, в чем тут, черт бы его побрал, дело?
— В чем дело?
— Именно. Из того, что мне удалось подслушать, напрашивается вывод, что вы совершили какой-то грабеж в Лос-Анджелесе и наложили лапу на акции стоимостью в сто тысяч долларов, но я не могу вспомнить такого грабежа.
— Что? Невероятно... — сказал он, и то, что прозвучало в его голосе, было очень похоже на искреннее изумление. — Невероятно! Нет, разумеется, ты все знаешь.
— Не знаю. Я разыскивал молодого человека — Фишер его фамилия, — который, разругавшись с домашними, ушел из своего дома в Такоми. Его отец хочет найти сына без огласки, чтобы потом уговорить парня вернуться обратно. Мне сообщили, что я могу найти Фишера здесь, на Турецкой улице. И я его искал.
Он не верил мне. И не поверил никогда. Он пошел на виселицу, считая меня лжецом.
Когда я снова вышел на улицу — Турецкая улица показалась мне прекрасной после вечера, проведенного в этом доме, — я купил газету и из нее узнал все, что хотел узнать.
Так вот, некий двадцатилетний парень, работающий рассыльным в какой-то маклерской фирме, исчез два дня назад по дороге в банк с пакетом акций. В тот же вечер этот парень и какая-то худенькая рыжеволосая девушка с прической «паж» зарегистрировались в одном из отелей Фресно как супруги Дж. М. Риордан. На следующее утро парня нашли в комнате мертвого. Девушка исчезла. Акции тоже.
Это все, что сообщила мне газета. В течение следующих двух-трех дней, собирая понемногу тут и там, я сумел сложить почти всю историю.
Китаец, полное имя которого было Тай Чун Тау, являлся мозгом шайки. Они использовали беспроигрышный метод. Тай выбирал парня, который был посыльным или курьером какого-нибудь банкира или маклера и которому доверяли крупные суммы наличными или в ценных бумагах.
Затем Эльвира порабощала парня, влюбляя его в себя — что вообще-то было совсем не трудно, — а потом мягко наводила на мысль бежать с ней с тем, что он мог взять у работодателя.
Там, где они проводили первую ночь после побега, появлялся Хук, пьяный вдрызг, с пеной у рта. Девушка умоляет, рвет на себе волосы, пытаясь удержать Хука, выступающего в роли ревнивого мужа, от убийства. В конце концов ей это удается, — и в результате у парня нет ни девушки, ни плодов его кражи.
Временами парень все-таки обращался в полицию. Двое из обнаруженных кончили самоубийством. Этот, из Лос-Анджелеса, был потверже остальных. Он вступил в драку — и Хук его убил. Девушка столь великолепно играла свою роль; что ни один из шести ограбленных грабителей, не сказал ничего, указывающего на ее участие, а некоторые старались вообще о ней не упоминать.
Дом на Турецкой улице был местом, где укрывалась шайка, и, чтобы обеспечить ему безопасность, они никогда не работали в Сан-Франциско. Соседи супругов Квейр считали Хука и девушку их сыном и дочерью, а Тая — китайским поваром. Порядочность и сердечность супругов Квейр бывали полезны при сбыте акций.
x x x
Китаец пошел на виселицу. Мы расставили самую лучшую, самую густую сеть на рыжеволосых девиц и поймали в нее множество рыжих девушек с прической «паж». Эльвиры, однако, среди них не было.
Но я пообещал себе, что рано или поздно...
- Предыдущая
- 5/5