Роковая кукла. Сборник фантастических романов - Хайнлайн Роберт Энсон - Страница 8

• Предыдущая
• 8/124
• Следующая

В пустыне было светло, как днем, и, глядя на небо, я понял, что свет шел не только от луны. Небесный свод был опален звездным огнем. Я никогда раньше не видел столько больших и ярких звезд. Они выглядели теперь иначе, чем когда лошади-качалки вышвырнули нас в пустыню. Над нами были звезды, которые очутились так близко, что, казалось, можно было протянуть руки и собирать их, как яблоки с дерева.

Сара была уже на ногах, она так и не выпустила винтовку и теперь крепко держала ее наперевес.

— Я следила, чтобы она была дулом вверх, — сказала она.

— Да здравствует мисс Фостер! — воскликнул я.

— Главное правило, — объяснила она мне, — всегда держать оружие дулом вверх, чтобы оно не засорилось. Если бы я не проследила, в ствол бы забился песок.

Джордж продолжал ныть, но теперь сквозь завывания можно было различить слова. «Что случилось, Тэкк? — стонал он. — Где мы? Что случилось с моим другом? Он исчез. Я не слышу его больше».

— Ради Бога, Тэкк, — сказал я с отвращением, — поднимите Смита, стряхните с него грязь и вытрите ему нос! И объясните своему товарищу, что происходит!

— Я не могу ничего объяснить, — ответил Тэкк, — пока мне самому не растолкуют, что происходит.

— Я помогу вам сделать это, — пообещал я. — Мой друг, мы в плену. Нас обвели вокруг пальца.

— Они вернутся! — простонал Джордж. — Они придут за нами. Они не оставят нас здесь!

— Конечно, не оставят, — сказал Тэкк, ставя его на ноги. — Они возвратятся с восходом солнца.

— А есть ли солнце на небе сейчас, Тэкк?

— Нет, — ответил Тэкк. — Только луна. И множество звезд.

А я был в недоумении. Я был выброшен на незнакомый берег в компании с двумя простофилями и белокурой Дианой, которая заботилась лишь о том, чтобы удержать ружье в правильном положении.

Я огляделся вокруг. Мы упали на пологий склон дюны; по обе стороны к ночному небу вздымались песчаные холмы. На небе виднелись только луна и звезды, не было ни облачка. А на земле ничего, кроме песка, — ни деревца, ни кустика, ни травинки. В воздухе ощущался легкий холодок, но я понимал, что и он исчезнет с восходом солнца. Было очевидно, что нам предстоит провести длинный жаркий день без капли воды.

На песке были отчетливо видны места, где наши тела пробороздили его. Мы были брошены со стороны другой дюны, и мне пришло в голову, что точная информация о том, откуда нас выбросили, нам бы пригодилась. Я прошел назад и прикладом ружья провел на песке длинную линию и несколько неровных стрел, ведущих от нее.

Сара внимательно наблюдала за мной.

— Вы думаете, мы можем вернуться обратно? — спросила она.

— Я бы не рискнул утверждать это.

— Там была какая-то дверь, — продолжала она. — И лошадки вышвырнули нас в нее, а когда мы упали, здесь уже не было никакой двери.

— Они держали нас на крючке, — сказал я, — с той минуты, как мы появились. Они не цацкались с нами с самого начала, у нас не было шансов.

— Но мы уже здесь, и нам стоит подумать о том, как выбраться отсюда.

— Если вы последите за двумя нашими шутами и позаботитесь о том, чтобы они не наделали бед, — предложил я, — я бы мог пойти на разведку.

Сара внимательно посмотрела на меня.

— Вы что-то задумали, капитан? Что-нибудь определенное?

Я покачал головой.

— Только взглянуть, что вокруг. Возможно, мне удастся наткнуться на воду. Сегодня нам понадобится много воды.

— Но если вы потеряетесь…

— Я буду ориентироваться по своим следам, — объяснил я. — Если только внезапно не поднимется ветер и не сотрет их. Но если что-нибудь случится, я выпущу вверх луч, а вы стрельнете один—два раза, и звук выстрела укажет мне путь обратно.

— А вы не думаете, что лошадки вернутся за нами?

— А вы?

— Мне кажется, нет, — ответила она. — Но в чем же их цель? Чего они добивались? Вряд ли их привлек наш груз.

— Зато они избавились от нас.

— Но они сами заманили нас к себе! Если бы не приводной луч…

— Вы забываете о корабле, — сказал я. — Возможно, им нужен был корабль. Видели, сколько у них кораблей на поле? Наверно, они сцапали многих.

— И всех выбросили сюда? Или на другие планеты?

— Я допускаю все, — ответил я. — Наша задача сейчас найти более подходящее место, чем это. У нас нет ни пищи, ни воды.

Я повесил ружье на плечо и начал карабкаться вверх по склону песчаного холма.

— Я могу как-нибудь помочь? — спросила Сара.

— Хорошо, если бы вы позаботились о том, чтобы те двое не затоптали линию, проведенную мной. Если подует ветер и песок заметет линию, попытайтесь оставить отметки.

— Вы возлагаете большие надежды на эту линию?

— Она, надеюсь, поможет выяснить, где мы находимся.

— Но может ничего не означать, — сказала Сара. — Мы, вероятно, оказались в ином временном измерении, и определять наше местонахождение бесполезно.

— Согласен, — заметил я. — Но пока у нас нет других шансов вырваться.

Я поднимался по дюне, и это оказалось нелегким делом. Ноги глубоко вязли в песке, я все время скользил вниз. Я едва продвигался вперед. Когда я, наконец, почти добрался до гребня холма, я остановился на минутку отдохнуть и оглянулся. Все трое стояли у подножия дюны, наблюдая за мной. И меня охватило необъяснимое чувство: я ощутил, что люблю их — и вечно копошащегося дурачка Смита, и мошенника Тэкка, и Сару — черт ее возьми с ее непослушным локоном на лбу и дурацкой старомодной винтовкой! Несмотря ни на что, они — люди, и так или иначе мне надо вытянуть их отсюда. Потому что они надеются на меня. Для них я был человеком, «исколесившим» космос и пережившим различные приключения и неприятности. Я фактически возглавлял экспедицию и действовал грубо и сурово. Но я был капитаном, а когда встает вопрос жизни и смерти, именно от капитана экипаж ждет спасения. Проклятые идиоты, бедные доверчивые простаки — они и не предполагают, что я и сам не могу разобраться в происходящем, что у меня нет ни планов, ни надежд и что я обеспокоен, растерян, потрясен так же, как и они. Но нельзя было допустить, чтобы они поняли это. Я должен играть роль человека, который может в любой момент при помощи хитроумных фокусов сохранить всех целыми и невредимыми.

Я поднял руку и помахал им, и как я ни старался сделать это весело и беспечно, у меня не получилось. Потом я вскарабкался на самую вершину дюны и увидел, что передо мной простиралась пустыня. В любой стороне, куда бы я ни посмотрел, открывалась одна и та же картина — песчаные волны, дюны, похожие друг на друга, везде одно и то же и ни намека на дерево, а, значит, и на воду, абсолютно ничего, кроме песчаной россыпи.

Увязая в песке, я спустился по склону дюны, взобрался на другую, с нее пустыня выглядела такой же. Я могу идти и идти, понял я, перебираться с дюны на дюну, и не встречу ничего нового. Вся проклятая планета, возможно, состоит из пустыни, и здесь не найти оазисов. Лошади-качалки знали, что делали, когда выбросили нас сюда через дверь, или ворота, или Бог знает что еще. Если они хотели избавиться от нас, они не могли придумать ничего лучшего.

Лошадки (или тот мир, к которому они принадлежали) не тратили усилий даром. Они заманили нас приводным лучом, вынудили оставить корабль, опечатали его, а потом, не дав нам ни подумать, ни воспротивиться, вытолкнули в этот мир. Выпихнули людей под зад коленом, — подумал я, — и проделали это не в первый раз.

Я вскарабкался на другую дюну. Все же есть шанс, — твердил я себе, — что где-нибудь между дюнами найдется что-нибудь заслуживающее интереса. Например, вода — это нам нужнее всего. Или дорога, которая могла бы вывести нас к более приятным краям или к местным жителям, способным помочь нам. Хотя сложно представить себе, чтобы кто-нибудь мог жить в стране, подобной этой.

Честно говоря, я ни на что не надеялся. Среди песчаных волн пустыни ничто не поддерживало надежду. Но когда я почти достиг вершины дюны и увидел пространство за ней — я заметил что-то на гребне соседнего холма.

• Предыдущая
• 8/124
• Следующая