Анютина дорога - Губаревич Константин Леонтьевич - Страница 13

• Предыдущая
• 13/43
• Следующая

Среди прибежавших Василек. Его обуял такой страх, что хотелось забиться как можно подальше... Заметил ступеньки, ведущие на хоры. Не долго думая, поднялся наверх...

Ксендз почувствовал волнение в костеле. Он простер руки перед дарницей и начал молиться. Орган на хорах зазвучал громче обычного...

Молитву подхватили все молящиеся...

В приходе костела появилось несколько немецких солдат с автоматами наготове. Солдаты остались у входа, а в костел вошел Гельмут — начальник местного гестапо со своим помощником. Они продвигались по проходу между скамьями, внимательно вглядываясь в опущенные над молитвенниками лица...

Люди делали вид, что, кроме молитвенников, перед собой ничего не видят. Глаза у них прикрыты веками, только дрожащие губы шепчут молитву — скорее всего просят бога, чтобы убрал этих самых страшных, в черных мундирах и с черепами на рукавах...

Гельмут с помощником прошли до алтаря, повернули обратно и, все так же медленно шагая, всматривались в опущенные лица...

Начальник гестапо заметил ступеньки на хоры. Стал медленно, подниматься по ним. Органист продолжал перебирать клавиши звучащего под сводами костела инструмента.

Некоторое время Гельмут стоял на верхней ступеньке, слушал. Заодно внимательно вглядывался в орган. Сам орган и его звучание, видимо, очень нравились Гельмуту. Но это между прочим.

Сюда он взошел не любоваться органом. Гельмут поднял руку — органист прервал игру.

— Здесь, кроме вас, никого нет?— Нет, пан офицер.

— А если найду?

— Проше, пан офицер,— спокойно ответил органист.

Начальник гестапо прошел вдоль балюстрады, заглянул за тыловую стенку органа. Тронул стенку перчаткой.

— Пыль... Надо вытереть. Сегодня же...— сказал тоном приказа и спустился по ступенькам вниз.

А орган снова торжественно и громко зазвучал под высокими сводчатыми стенами.

Гельмут с солдатами покинул костел, не найдя ничего подозрительного…

...По окончании мессы органист проводил ксендза до выходных дверей. После прошелся между скамьями, проверяя, все ли в порядке. Поднялся наконец к себе на хоры, снял служебный сюртук, вместо него надел обычный пиджак. И только теперь подошел и открыл боковую дверцу органа.

— Проше,— пригласил кого-то.

Из органа показался Василек со своим неразлучным футляром в руке. Некоторое время смотрят друг на друга, молчаливо знакомясь.

— Ты кто ест?

— Василек...— неопределенно ответил мальчик.

— Музыкант?

— Играю... На скрипке...

— Так чего пан музыкант ховается?

— Там всех хватают.

— Пойдем со мной.

— Не, не!— запротестовал Василек.— Мне нельзя... Меня могут взять…

— За цо?

Мальчик опустил голову, молчит. Долго молчит. Органист — тоже. Вроде бы догадывается, почему молчит этот грязный с ног до головы мальчик.

— Ну то добже, хлопек... Застанься тутай... Я помыслю и завтра приду. Переховаю тебе друге мейсце... Ты не бойся... Тебе никто не зобачить... Поки ляг на тэй канапке,— показал на деревянную скамейку со спинкой.— Тебе тшеба поспать… Добже-добже поспать...— посоветовал органист, глядя на уставшего, измученного мальчика.

Василек покорно сел на скамейку, сжался в комочек, приготовившись провести ночь в темном пустом костеле. Где-то около алтаря слабо горела лампадка, но ее света едва хватало, чтобы различить лики святых. Органист попрощался и оставил мальчика одного. Слышно было, как он закрыл на большой ключ двери главного входа.

Наконец-то тишина, никого нет. Можно без страха и опасения посидеть, подумать, как быть дальше... Где дядя Максим? Что с ним? Где завтра искать его и вообще жив ли он? Может, и его схватили или попал под взрыв и погиб?

Может, он всю ночь будет искать Василька, и ему в голову не придет, что мальчик сейчас в самом безопасном месте... Только будет ли оно безопасным завтра? Утром придет за ним органист, а что он за человек? Можно ли на него положиться, а тем более — довериться? А вдруг и органиста завтра схватят, тогда как же выбраться из костела,— не каждый же день он бывает открытым?

Эта мысль больше всего тревожила Василька. В самом деле, как отсюда выбраться, если завтра не придет органист?..

Паренек решил поискать, есть ли другой выход, кроме главного.

Он спустился с хор. Начал обследовать стены от главного входа. По кругу. Но темно, ничего не видно... Тогда вынул из подсвечника большую свечу, зажег ее от лампадки... Ну вот, теперь видно каждое углубление... Василек медленно пошел вдоль стены.

Поднялся на несколько ступенек, ведущих к алтарю. Ага, есть дверь! Вот она, в левом крыле алтаря!.. Узкая, полукруглая сверху...

Нет, не поддается... Тоже, видимо, закрыта на ключ...

Еще несколько раз поднажал,— никак… Обидно. Но, может, эта дверь не единственная? Обследовал алтарь. Перешел к противоположной стене. Своим строением она повторяла первую, в ней тоже ничего похожего на дверь не было.

В конце стены Василек споткнулся о что-то. Железное кольцо, прикрепленное к крышке в полу! Интересно, что же это за крышка? Что под ней?

Мальчишка поднатужился и с большим трудом поднял ее... Пахнуло подвальной сыростью... Ничего не видно... Посветил свечой... Вниз вели ступеньки... Куда? Видимо, в склад какой-нибудь.

С таким же трудом крышка была опущена на свое место.

Никакой другой двери Василек не нашел. С тем и вернулся на хоры в глубокой тревоге...

Свечу не хотелось гасить. Свет слабый, но все же веселее. Пристроил ее в небольшой нише, а сам скукожился на скамейке, почувствовав, наконец, необоримую усталость. Даже не заметил, как сморил сон...

...А улетучился он с первыми лучами утреннего солнца. Один из них пробился через высокое сводчатое окно и лег на лицо спящего Василька. Сон был не крепкий, настороженный, и мальчик быстро открыл глаза. Сначала не понял, где он и что с ним, но через какое-то мгновение память воскресила все-все...

За ночь немного озяб. Подхватился, поразмялся.

Узкое окно на хорах выходило на площадь у костела. Потянуло посмотреть, что там, за стенами.

Боясь обнаружить себя в окне, он начал всматриваться, стоя у стены.

Площадь и прилегающие к ней улицы пусты. Нигде никого... Городок словно вымер после вчерашнего... Хотя нет. Прозвучали два или три выстрела... Василек вспомнил, что ночью тоже вроде были слышны выстрелы... Значит, охотились за людьми всю ночь. И утром продолжают... Нет, выходить еще из костела опасно. Надо ждать. Хотя бы пока придет за ним органист. Если придет...

На площади показалась большая грузовая машина с солдатами. Остановилась у костела.

Но что такое? Из кабины вышел органист... Солдаты быстро соскочили на землю... Органист ведет их в костел. Зачем?.. Да за ним... За Васильком... Всех, кого надо, переловили, а теперь приехали за ним. Предал органист… Выслужился!..

Мальчик заметался по хорам, как затравленный зверек... Куда бежать, где скрыться?..

Взгляд упал на догорающую с ночи свечу... И сразу пришло неожиданное решение...

Схватил футляр со скрипкой, снял свечу, осторожно спустился с ней вниз...

Пока органист возился с ключом, которым почему-то никак не мог открыть главный вход, Василек успел поднять и опустить за собой крышку костельного подвала…

Очутившись в подвале, прислушался... Глухо протопали солдатские сапоги. По затихающему топоту догадался, что солдаты поднялись на хоры...

...Сейчас они, вероятно, уже ищут Василька. Не найдут, конечно... Начнут искать по всему костелу...

Нет, надо и в подвале найти потайное место...

Василек осмотрелся, высветил разбитые фигуры святых... Старые заржавелые подсвечники... Надежного места пока не было...

Двинулся дальше, освещая перед собой путь... Ах, это вовсе не подвал! У него нет конца,— он уходит куда-то бесконечным темным коридором... Как туннель. Куда?.. Страшно, но что делать? Может, там, где-то в глубине, он все-таки спрячется?..

Но сколько ни шел мальчик по подземному ходу, укрытия не было. Бесконечно тянулись глухие заплесневелые от сырости и времени кирпичные стены с полукруглым сводом вверху... Низ выложен серым булыжником, тоже сырым, замшелым...

• Предыдущая
• 13/43
• Следующая