Возрождение Атлантиды (ЛП) - Дэй Алисия - Страница 48

• Предыдущая
• 48/65
• Следующая

Конлану, конечно же, нужно было больше поразмышлять об этой реакции. Но было другое, более неотложное дело. Аларик, что насчёт того конца света, о котором ты говорил? Втором Катаклизме? Но вместо ответа Аларик нырнул под деревья, которые негусто росли вокруг пустыря, граничащего с большим, давно заброшенным на вид зданием.

Здание было наполнено светом и звуком и окружено автомобилями. Как только жрец трансформировался обратно в своё тело, он откинул назад голову и руки, растягивая перенапряжённые мышцы.

— Трезубец здесь. Он зовёт меня… дразнит. Зови остальных. Мы нашли его.

Конлан, во время поисков сообщавший о передвижениях Вэну, послал через их мысленную связь заключительные указания. Вэн. Поспеши.

Мысли Вэна стрелой вернулись к нему. Пять минут, великолепный. И потом лорд Дома Микен пожалеет о дне, когда появился на свет.

— Пять минут, Аларик. Нам надо подождать остальных. Судя по автомобильной стоянке, нас серьёзно превосходят численностью.

Аларик двинулся вперед, мерцая во тьме глазами.

— По большей части люди, — сердито проворчал он. — Я чувствую их. Да чёрт с этим, неважно. Среди них нет ни одного достойного мне соперника. Я пошлю на их тела правосудие Посейдона.

Конлан в мгновение ока очутился перед Алариком, останавливая его. Преграждая путь.

— Ты подождёшь. Как твой принц, я приказываю это. Если тебя случайно убьют превосходящие силы, какая надежда останется у Атлантиды?

Вид Аларика был свирепым. От друга детства Конлана и следа не осталось на этом лице, отражавшем ужасный замысел.

— С дороги, принц. Это божье дело, и тебе не остановить меня.

— Принцу, возможно. Но твоему другу? — Конлан поднял руку и схватил жреца за локоть.

Свет из глаз Аларика обжигал, касаясь лица Конлана, но он не отступил. Аларик выдернул локоть, поднял руки, призывая силу, и порывы ветра сбили Конлана с ног и отбросили на землю. Он боролся со стихией ветра, пытаясь встать. Аларик лишь уставился на него с каменным лицом.

— У меня нет друзей. А затем зашагал по полю к освещённым окнам склада.

Анубиза презрительно улыбнулась, глядя на склоненную голову так называемого мастера вампиров. Ее отец-муж съежился бы от стыда, если бы увидел разбавленную кровь их расы.

Но к счастью для всех она убила Хаоса. Она подумала о его смерти с сожалением.

Сожалея, что нельзя ее повторить. Такой настоящий, разрушающий душу экстаз, когда она вырвала яремную вену своего отца-любовника, пока он кончал внутри нее. Его бессильную ярость, когда его семя и кровь лились из его члена и шеи в нее.

Он сделал ее богиней смерти, и она сожрала его душу. С какой-то стороны это имело смысл.

Но теперь она осталась с бледным подобием величия, который осмеливался править.

— Трещина в естественной ткани элементов? Ты ее что, не почувствовал, идиот?

Он свернулся у ее ног, не достаточно мужчина, чтобы посмотреть ей в лицо.

— Я почувствовал это, Возвеличенная. Что вы мне прикажете делать?

Она почти с нежностью выставила ножку в шелковой туфельке и ударила его настолько сильно, что подбросила его тело в воздух. Он стукнулся о стену комнаты, а потом сполз на пол. Почти без костей.

Бесполезный.

— Поднимайся, ты, жалкий мешок навоза. Что тебе надо сделать, так это выследить и найти этих атлантийцев, которые осмелились беспокоить элементы, — в ее глазах пылала ярость, горела красным цветом, так, что она почти не чувствовала крови, стекавшей по ее лицу из сетчатки.

— И возьми с собой Дракоса. Я полагаю, что у него есть здравый смысл, которого тебе не достаёт.

— Но…

Она остановилась, и воздух в комнате упал до такой низкой температуры, что можно было заморозить человеческую кровь. Ну, так что? В этом-то и заключалось ощущение ее ярости. Прошли века с тех пор, как ее настроение выходило из летаргии.

— Ты осмеливаешься уточнять мои слова? — спросила она, ее шепот был ужасной смертью.

— Никогда, — задохнулся он, поднимаясь с пола.

— Найди этих атлантийцев. Сейчас же. И я, возможно, оставлю тебя в живых.

Вэн проехал оставшуюся сотню ярдов с выключенными фарами, осматривая улицу. Ночное зрение атлантийца иногда являлось ценным качеством.

Джастис оказался снаружи прежде, чем Вэн дернул рычаг переключения передач в парке. Бастиен и Алексиос вышли с задних сидений следом за ним.

Вэн выпрыгнул из машины, обратив внимание на звук ветра, который пролетал над его головой. Это бы Кристоф, решивший путешествовать с туманом, хотя его сила и скорость были не чета Конлану и Аларику.

Вэн кивнул. Он понимал, что такое гордость.

— Конлан! — раздался голос Джастиса, и Вэн побежал.

Черт побери. Только не его брат. Только не снова.

Он добежал к группе воинов, когда Джастис поднял Конлана на ноги.

— Ты не ранен?

Конлан посмотрел на него и покачал головой, жадно вдыхая воздух.

— Нет, но я надеру сияющий зеленый зад Аларика, когда до него доберусь. Ублюдок магически убрал меня со своего пути, чтобы добраться до Трезубца. Он не дождался подмоги.

Возле них Кристоф с мерцанием обратился в твердую форму, его лицо выражало восторг, и он смотрел в направлении уродливого здания на другой стороне улицы.

— Это Трезубец, — выдохнул он. — Он поет. Я никогда не чувствовал подобной силы.

Не отводя взгляда, Кристоф двинулся в направлении того здания, игнорируя призыв Вэна остановиться. Тогда перед ним возник Бастиен и небрежно щелкнул его в челюсть, почти сбив воина с ног.

Проморгавшись и вернув своим глазам способность различать окрестности, Кристоф потер челюсть, и, нахмурившись, взглянул на Бастиена.

— Что, во имя всех девяти кругов ада, ты сделал?

Бастиен ухмыльнулся.

— Ты долго на это напрашивался. Ох, да, кроме того, ты находился в каком-то трансе.

Конлан прошел вперед.

— Довольно. Нам нужно разделиться и понять, во что мы ввязались. В чем уже находится Аларик. Если есть какие-нибудь часовые — позаботьтесь о них. Тихо.

Бастиен вынул свои ножи.

— Тихий — мое второе имя, милорд. Нам повезло.

Кристоф фыркнул.

— Твое второе имя — уродливый.

Алексиос двинулся вперед, плечом протаранив Кристофа, проходя мимо.

— Еще одно слово, и ты узнаешь совершенно новое значение слова «уродливый», у тебя дерьмо вместо мозгов, — прорычал он.

Жестами Конлан указал Джастису пойти налево, а Алексиосу — направо. Сам он пошел прямо посередине, пробормотав быструю молитву Посейдону, чтобы Аларик продержался еще одну треклятую минуту.

Вот тогда окна здания затряслись.

Бреннан резко поднял голову.

— Кто-то идет, — его руки потянулись к оружию, которое всегда было у него под рукой.

Райли заметила, что они все такие. Даже находясь в постели с ней, Конлан держал свои кинжалы на столе в пределах досягаемости.

Ее щеки стали пунцовыми, когда она осознала, что уже в пятидесятый раз за прошедший час думает про голого Конлана. Тсс, она превращается в парня, на уме у нее только секс, секс, секс. Скоро она станет почесывать свою промежность и разовьет ужасную потребность поиграть в фантастический футбол.

— Вероятно, это разносчик пиццы, — сказала она. — УРА доставке вовремя. Дайте мне мой кошелек.

Бреннан и Денал встали, чтобы ее сопровождать. Она положила руки, сжатые в кулаки на бедра.

— Это просто разносчик пиццы. Какой-то тощий паренек из старшей школы, который намочит штанишки, если к двери подойдете вы оба, похожие на Конлана из Атлантиды. Ладно?

Зазвенел звонок и Бреннан покачал головой.

— Вы не пойдете одна.

Она воспользовалась логикой.

— Слушайте, если вы напугаете парня, у него будет что порассказать там, в пиццерии, верно? Вы правда хотите, чтобы адрес и телефон вашего так называемого убежища находился в компьютерной базе данных людей, которые посчитают, что тут промышляет наркотой байкерская банда?

• Предыдущая
• 48/65
• Следующая