Возрождение Атлантиды (ЛП) - Дэй Алисия - Страница 40

• Предыдущая
• 40/65
• Следующая

Она заслужила свободу.

— Если ты хочешь уйти, только слово скажи. Я полагаю, что твои способности эмпата могут быть невероятно полезными для нас в битве, которую мы ведем. Чтобы защитить твой народ. Это правда.

Она ничего не сказала, а только, не шевелясь, смотрела на него. Ее эмоции были скрыты от него.

— Но, правда также в том, — проскрежетал он. — Что каким-то образом я испытываю к тебе чувства, на которые я не считал себя способным. Даже сейчас мое тело требует, чтобы я взял тебя. Раздел и держал тебя под собой на кровати.

Она слегка приоткрыла рот, но не отодвинулась. Конлан решил считать это обнадеживающим знаком.

— Ты нужна мне, Райли. Да, Атлантида нуждается в тебе. Мы должны изучить твою силу и увидеть, сможем ли мы ее скопировать. Если бы Квинн не убедила нас, что ее миссия настолько важна, мы бы постарались убедить и ее пойти с нами.

— Она почувствовала эмоции Бреннана, Конлан. Это должно дать ему надежду.

— Но только не ложную надежду. Он заслуживает лучшего, чем одарила его жизнь.

Он постарался сосредоточиться. Силился не отвлекаться на ее аромат. На желание, которое его затопляло.

— Способности анэши, мы надеемся понять, не могут ли они быть использованы против нас. Или, возможно, нам на пользу. Но, несмотря на эту потребность — на обе эти потребности — несмотря на мою обязанность, как будущего короля Семи Островов, я отпущу тебя.

Он сжал руки вместе, чтобы не дать себе силой оставить ее у себя, молился, чтобы он смог их удержать, пока она не уйдет. Он был мужчиной, и у него оставалось достаточно достоинства, чтобы этого хотеть.

Не то, чтобы он не был близок к тому, чтобы умолять.

— Раньше я бы забрал тебя. Но теперь, зная тебя, я прошу. Но ты должна сказать мне сейчас. Тебе нужно встать и выйти из этой комнаты сейчас же. Я попрошу Вэна проводить тебя туда, куда ты хочешь, где ты будешь в безопасности. Но нужно сделать это сейчас.

Он, наконец, повернулся, чтобы посмотреть на нее, его тело было настолько напряжено, что он подумал, что сейчас треснет. Он горел от потребности, но также леденел от страха, что она уйдет.

— Потому что, если ты останешься, я приму это как «да». «Да» Атлантиде, нашему делу, но, в основном, «да» мне.

Она потянулась, чтобы коснуться его лица дрожащей рукой.

— Конлан…

Он отдернул голову от нее.

— Ты не поняла? Мой самоконтроль закончился, — рявкнул он. — Все, что у меня есть — это остатки достоинства в очаге желания. Тебе следует сейчас же, черт возьми, уйти подальше от меня.

Он соскочил с постели, подальше от искушения. Подальше от женщины, которая, каким-то образом, была всем, чего он когда-либо желал. Он закрыл глаза и стоял, склонив голову, на плечах его лежала тяжесть от усилий, чтобы удержаться от того, чтобы вытянуть ее на кровати и взять ее рот своим.

Взять ее тело.

Наконец, он услышал ее легкие шаги, когда она стала идти по полу. Те шаги, которые унесут ее прочь от него. Он дернулся, когда боль сильнее, чем всякая боль, которую причиняла ему Анубиза, накатила на него, обжигая сердце, которого, по его расчетам, давно не стало.

Потом шаги остановились.

И она стояла перед ним, ее глаза были огромными на бледном личике.

— Я никуда не ухожу, Конлан. Мой ответ — да.

Райли посмотрела на Конлана, сознавая глубоко в своем сердце, что только что сделала самый важный выбор в своей жизни. Он смотрел на нее, его глаза расширились, потом он отбросил голову назад, мышцы на его шее напряглись, когда он стал вдыхать воздух, словно утопающий.

Потом он решительно задвигался. Он обхватил ее руками и так быстро притянул к своему телу, что она вскрикнула, когда ее груди вдавились в его грудь. Он обхватил ее рукой за талию, а другой обхватил ее затылок.

— Спасибо, mi amara, — шепнул он, его губы были всего в дюйме от ее губ. — Спасибо за этот подарок.

У нее почти не было времени поволноваться, — это было так быстро, она почти его не знала, — а потом его рот опустился на ее губы. И когда его эмоции открылись ей, она осознала, что никогда не знала ни одного мужчину так хорошо, как этого.

Она желала его каждой частичкой своего существа. Его губы были мягкими и твердыми, и точно правильными, и он целовал ее со страстью мужчины, который изголодался по ней. Она прижалась ближе к нему, отчаянно пытаясь почувствовать его всего собой, желая большего, большего, большего.

Конлан слегка отпрянул от нее, он тяжело дышал. Он знал, что на вкус она была, как тепло и солнечный свет, и сладкая чистая страсть. Но теперь она была даже лучше.

Теперь она была его.

Он снова припал своими ртом к ее рту, желая почувствовать ее согласие. Ее капитуляцию. Ее согласие с его желанием и его потребностью.

— Сейчас, — сказал он, слыша мольбу в своем голосе, но не беспокоясь об этом. — Прошу. Сейчас.

— Да, — ответила она, обхватывая своими руками его шею. — Да, прошу. Сейчас.

Он подхватил ее с пола и понес на кровать, продолжая целовать ее. За секунды он закрыл дверь, а потом вернулся в постель. Он снял свою рубашку по пути, отчаянно желая почувствовать ее кожу своей кожей.

Она лежала там же, ее волосы рассыпались по подушке, его ожившая фантазия. Он прямо-таки чуть не заплакал от радости.

Он желал прокричать на весь мир, что он владеет ею.

Но он не сделал ни того, ни другого. Просто прикоснулся к ней. Наконец, наконец, прикоснулся к ней.

Райли затрепетала, когда Конлан улегся рядом с ней на кровать. Каким-то образом, его грудь и плечи казались больше без рубашки. Он был стеной мускулов, но она видела, каков этот гордый воин внутри.

Когда он коснулся ее, нежно лаская пальцами ее щеку, потом шею, она заметила, что не только она дрожит.

Это осознание заставило ее сделать последний шаг и переступить через оставшиеся комплексы. Этот большой, суровый воин, который мог бороться и с вампирами, и с оборотнями, и со всякой другой нечистью, которая бродила в ночи, так сильно ее желал, что его руки тряслись.

Она притянула его голову к себе и улыбнулась:

— Поцелуй меня. Поцелуй меня, и дай мне снова почувствовать себя в безопасности, — прошептала она.

Жар сине-зеленого огня, что горел в его глазах, зажег ее нервные окончания, посылая тепло и влагу прямо в ее центр. Ее груди налились, напряглись, как будто желали ощутить его вес на себе.

Она выгнулась, прижавшись к нему, прежде чем у него появилась возможность исполнить ее пожелание, она взяла контроль на себя.

Она поцеловала его. Мягко, нежно.

Его запах окружал ее. Пряный, теплый, мужской, и неожиданно нежный, чего не было в ассортименте.

Она застонала и поцеловала его, ее губы захватили его, ее язык погрузился в его рот. Она обвила ногой его ноги и притянула его ниже к себе, желая, жаждая, испытывая необходимость почувствовать его твердость.

Конлан подумал, что, вероятно, умер и попал на гору Богов. Райли зажгла его, притянув к себе и целуя, словно она была голодающей, а он был десертом.

Что навело его на мысли.

По-настоящему великолепные мысли.

Он оторвался от ее губ и поцелуями проложил дорожку через ее щеку дальше к шее, там он прикусил и пососал ее, наслаждаясь ее горловыми стонами. Одной рукой, он отодвинул ее рубашку, подняв ее вверх, чтобы обнажить теплый животик, скользя пальцами вверх, пока не обхватил снизу ее грудь.

Она задохнулась при этом прикосновении и выгнулась к его руке.

— Прикоснись ко мне, прошу, прикоснись ко мне, Конлан.

Он перекатился, и она оказалась сверху. Он сдернул ее рубашку через голову, потом снова поцеловал ее, его язык нырнул внутрь, чтобы завоевать ее рот. Это был жесткий поцелуй, поцелуй-обладание.

— Моя. Моя. Моя навсегда.

Эта мысль пришла к нему из глубин, и он даже не признал ее источника. Эта первобытная жажда поставить на ней свой знак, обладать ею, отнести ее в свой дворец и никогда не отпускать — эта мысль своей силой потрясла его.

• Предыдущая
• 40/65
• Следующая