Драконья тень - Хэмбли Барбара - Страница 32

• Предыдущая
• 32/78
• Следующая

И твоей колдунье? Воздух зазвенел от его иронии и гнева – прохладный звук, похожий на перешептывание стеклянных осколков на ветру.

Джон ничего не сказал, но внутри него что-то словно истекало кровью. Уже чуждо драконам, сказал Энисмирдал о черном драконе, и глядя на это вырезанное из гагата великолепие, Джон вдруг вспомнил свою мать в изгнании – одиночество на этом пустынном острове и то, что он нес внутри.

Весь этот непомерный гнев, расцвеченный, подумал Джон, годами безмолвия и морских ветров, слился в этом низком спокойном голосе, что заговорил в глубинах его разума.

Я сказал ей, когда она отвернулась от меня, что за любовь к смертным есть цена. Вот она, эта цена. Останься она со мной – останься она джер-драконицей – Джон услышал и понял слово (самка, еще не имевшая птенцов)

– тебе не нужно было бы искать меня. Будь ее сын драконом, этой проблемы бы не было.

Драконий гнев был холоден, как крошащееся стекло. Джон снова почесал бороду и сказал: – Ну, рискуя очередным маканием в море, думаю, ты не прав насчет этого. Если Сентуивир случайно выбрал это время и это место, чтобы напасть, я сжую свои перчатки. Этот малый в очаровательном берете оказался ушлым парнем, он подождал, пока я сделаю за него всю работу. Мне кажется, пройдет немного времени, и у драконов будут те же проблемы, что уже есть у меня.

Драконы заботятся каждый о себе. Моркелеб снова сдвинул крылья и на костях его таза, в эбонитовых зарослях шипов на суставах, позвоночнике и черепе засияли первые солнечные лучи. В дни, когда Изикрос создал свое войско, мы жили в Горах Теней, и в пещерах этих гор, которые называли Убийцы Людей; мы не живем там больше.

Люди слабы, Драконья Погибель. Когда человек сталкивается с тем, кто сильнее его, он бежит по улице и кричит, и из дверей выйдут люди и нападут на силача ради слабейшего. Таков путь людей, которые всегда боятся.

Джон не говорил ничего какое-то время, слушая голос прибоя на скалах внизу. Пытался придумать, что сказать, чтобы привлечь это чуждое создание; пытался, отчаянно понимая, что если он скажет что-то не так, Ян и в самом деле пропал. Но все, что он нашел сказать, так это: – Не позволяй своей ненависти ко мне украсть у нее сына, которого она любит.

Темная голова резко обернулась; Джону пришлось быстро отвести глаза, чтобы избежать алмазного мерцания его взгляда. Ты забываешь, что говоришь не с человеком. Ненависть чужда драконам.

Джон сказал: – Как и любовь.

Да. Со щелчком, похожим на удар молнии, шелковистые крылья распахнулись, ловя океанский ветер. Дракон размотал хвост со скал. И она тоже.

За миг до этого дракон взобрался на вершину, похожий на огромную сверкающую птицу. И сейчас его мускулы, чешуя и сухожилия словно стали всего лишь тенью и весили не более шарфа из тончайшего шелка. Его легко подхватил ветер, он поднялся над тенями пика и весь словно вспыхнул драгоценными камнями, когда направился к солнцу. Джон наблюдал за ним, а сердце кричало, Нет! Драконьи крылья согнулись; он спикировал почти к самым волнам, потом быстро и круто забрал вверх, словно сокол, взмывающий над добычей. Но не упал камнем, как сокол. Он спирально уходил все выше и выше на фоне ясного неба и полетел на запад, уменьшаясь и исчезая в воздухе.

Мне придется рассказать Джен.

Эта мысль была едва ли не больше, чем он мог вынести.

А затем, Мне придется дотащить Молочай до земли.

В какой-то пустоте оцепенения Джон снова наполнил все емкости для воды на своем суденышке из ручья, сложил одеяла и разбросал пепел от костра.

Ян пропал.

Демоны проникли в Изикроса и выжгли его душу…Используя его магию, как кукловод использует куклу.

Джон коснулся уже перестающих болеть ребер.

Что бы ни случилось – почему бы маг-демон ни забрал мальчика-колдуна – очевидно, они нигде еще не появились: демоны, маги, дракон.

И в данный момент только он, Джон Аверсин, знал.

Он проверил воздушные баллоны Молочая и обнаружил, что они еще держатся на плаву. Взбираясь по лестнице и на ивовый планшир, когда судно поднялось над тенями соседнего утеса, он ощутил странную печаль, покидая остров.

В двигателе было немного энергии, и он какое-то время заводил его вручную, пока мощность не усилилась достаточно, чтобы развернуть нос корабля в сторону самого большого из трех Последних Островов. Его первым желанием было сразу же направиться на восток: Если бы Молочай упал на полпути между Шхерами и полуостровом Тралчет, то наверное, он смог бы пройти под парусом до этого жалкого скопления хижин и развалин в устье реки Элд, но пробовать ему совсем не хотелось. На самом большом острове он настрелял чаек, сварил их, собрал яйца, чтобы запечь, и снова направился в сторону заката. В мыслях и сердце была пустота. Интересно, может ли Дженни его видеть на этих островах – обиталищах драконов, и если может, то знает ли она, что он делает и что узнал.

Ян пропал.

Он закрыл глаза и увидел след башмака сына и следы этого человека в расшитом берете.

Они были где-то на островах. Я мог их найти…

Он отбросил эту мысль. Они объявятся, думал он. В Уинтерленде, на юге, в воздухе над Кайр Корфлин или Белом, плюясь кислотой и огнем…Они объявятся.

Он молился, чтобы добраться и предупредить командира Роклис раньше, чем они это сделают.

В свинцовом сумраке северной полуночи он видел мальчишечье лицо, окрашенное светом костра и дыма нижнего двора в Ходле: Я не неопытный. Видел красное личико малыша размером не больше его кулака, безобразное и нахмуренное под шелковистым пухом черных волос.

Ох, сынок.

Демоны.

Его сердце переворачивалось в груди.

Согласно Дотису в его Историях и случайным упоминаниям у Горгонимира, в прошлом наказание тех, кто связался с демонами, включало сдирание кожи, четвертование и сожжение заживо. Горгонимир составил скрупулезную иерархию Исчадий Ада, начиная с простых болотных тварей, шептунов, леших, огневиков, домовых и гномов до созданий тьмы, что проникают в человеческие души. Есть демоны и демоны, сказал Моркелеб. Когда Джон читал древних, у него сложилось впечатление, что большинство из них не знают, о чем говорят.

Как вернуть обратно души тех, у кого их вырвала болезнь, Драконья Погибель?

Он не может пропасть. Не может.

Время от времени болотные твари овладевали ребенком и их изгоняли. Эта задача доводила Дженни до изнеможения и она всегда действовала с величайшей, тщательнейшей осмотрительностью, но все же это было в ее силах, и иногда, если это сделать достаточно быстро, душу ребенка можно было исцелить ( по крайней мере, часть ее). Конечно, даже самые мелкие огневики с болот могли быть смертельно опасны. Джон знал, что на Дальнем Западном Выезде, рядом с Призрачными Топями, когда кого-то хоронили, то труп привязывали к гробу до тех пор, пока его не сожгут, опасаясь, что там поселятся демоны.

Волшебник-демон. Демоны, что сильнее заклинаний, которыми обычно защищают себя волшебники.

Он закрыл глаза, пытаясь скрыться от картин, что теснились в его сознании и терзали его.

Он слышал шептунов на болотах, подражавших голосам Дженни, Яна или одной из его теток. Они просили его сделать то-то и то-то или пытались завести в топи. Он думал, что для Исчадий Ада не составит труда поговорить с магом во сне. Соверши этот обряд, произнеси эти слова, смешай кровь и жидкость на раскаленном гром-камне – и ты получишь силу, которую ищешь… Дженни была не единственной, кого учили, что ключ к магии – это магия. Он знал, было время, когда она сделала бы все, что угодно, чтобы усовершенствоваться в своем искусстве.

Только вот пар зашипит совсем не из-за магии.

Этой ночью и на следующие сутки он снова летел на восток над пустыми морями, где возможно, идя под парусом и вручную заводя пружины двигателей. Он следил за компасом, наблюдал в подзорную трубу, сверялся с картами, которые сделал, и время от времени проверял вертлюги катапульт и смазывал ядом гарпуны. Дважды он видел дракониц, купавшихся и резвившихся с самцами на гребнях волн.

• Предыдущая
• 32/78
• Следующая