Башня Тишины - Хэмбли Барбара - Страница 32

• Предыдущая
• 32/88
• Следующая

Эта местность очень смахивала на какую-нибудь из калифорнийских долин – сенокосные угодья, болота, пустынные холмы, серебристая лента реки вдали. Только гор что-то не было видно, даже на успевшем окончательно просветлеть горизонте.

Рядом уже довольно миролюбиво беседовали друг с другом ее похититель и ее спаситель. Спаситель, Керис, очень напоминал обаятельного принца из сказки. Этот образ отчасти разрушал полуторадюймовый шрам, который пересекал щеку молодого человека. Шрам этот придавал ему несомненное сходство с одним из тех бравых молодцов, которые обычно рекламируют в рекламных роликах джинсы. Именно этот шрам не давал покоя Джоанне. Сначала она не понимала, почему именно, но затем до нее дошло – ведь в наши дни любой шрам можно убрать с помощью пластической хирургии. К тому же Керис хоть и был моложе двадцати одного года, но выглядел при этом все равно старше. Вообще-то Джоанна не слишком жаловала молодых людей этого возраста за их безоглядную самонадеянность и самолюбие, но в Керисе эти черты вроде бы отсутствовали. Во всяком случае, раскрыться они еще не успели.

Сосредоточенное лицо парня говорило о том, что у него есть дела поважнее, нежели ходить и показывать, какой он крутой.

Вдруг Керис обратился к отставному кудеснику с довольно резонным вопросом:

– Для чего ты притащил ее в наш мир?

Антриг некоторое время неподвижно смотрел в одну точку, а потом словно нехотя отозвался:

– Я и представить себе не могу, как это получилось. Может быть, Джоанна сама объяснит это? Послушай, Джоанна…

Раздраженный Керис сильно встряхнул своего собеседника за плечо, когда тот начал поворачиваться к девушке.

– Нечего прикидываться невинной овечкой, – крикнул парень, – сначала ты убил Тирле, потом похитил архимага, а теперь и эту девушку. Вот и объясни, для чего ты все это сделал.

– Если сказать честно, то меня и самого это занимает, – пробормотал Антриг, убирая с плеча руку Кериса, – но я только могу предположить, что бедняга Тирле был убит потому, что он увидел ведущие в Пустоту ворота. Или же потому, что заметил того, кто из этих ворот выходил.

– Но ворота, вообще-то, многие успели увидеть, – сказал Керис. – Вот я, к примеру.

– Но ты при этом не знал, что это такое.

– Зато тетушка Мин знает. И мой дедушка тоже.

– Ладно, если уж об этом зашла речь, то были и другие свидетели. И вообще, здесь не просто важно то, что кто-то что-то увидел. Джоанна, дорогая моя, кому это – и с какой целью – могло понадобиться похищать тебя? – Тут Виндроуз посмотрел на девушку. – Кто ты такая и чем занимаешься?

– Смотри, осторожнее, – поспешно предупредил ее Керис, – он, конечно, сумасшедший, но при этом еще и чертовски хитер. Возможно, он притащил тебя сюда, чтобы что-то у тебя разузнать.

– Но я действительно ничего не знаю, – воскликнула девушка, глядя то в темные глаза послушника, то в серые глаза чародея и потом переводя взгляд обратно, – даже если предположить, что ему понадобилась какая-нибудь компьютерная программа, то у нас полно куда более сильных программистов, нежели я. Но я уже пару недель чувствовала, что за мной следят, – она повернулась к Антригу. – Что это за отметки вы оставляли на стене? Одна была в доме, еще одну я заметила тогда в Сан-Серано, в ту ночь, когда вы пытались удавить меня.

– Но, дорогая моя, – поежился Антриг, – честное слово, это был вовсе не я.

– Может, ты еще скажешь, что все эти аномалии, всех этих чудовищ вызвал к жизни не ты? – саркастически усмехнулся Керис. – Только попробуй сказать мне, что это не ты похитил моего деда.

– Конечно, не я.

– Но я видел одну из его перчаток в твоей комнате. Так что нечего заливать.

– Но он оставил перчатку в тот раз, когда вы приходили ко мне.

– Э, нет. В тот вечер обе перчатки были у него на руках. Я сам видел.

– Ты видел обе перчатки?

– Ты все продолжаешь лгать и изворачиваться, – гневно воскликнул Керис, и глаза его сузились от ярости. – Вся твоя жизнь – сплошное вранье.

– Конечно, вся моя жизнь – вранье, -неожиданно согласился Антриг. – Если бы только епископ или кто-то из ее окружения заподозрил, что дорога в Пустоту открыта…

– Что же тогда?

– Как раз из этих ворот и появляются разные чудища, – вздохнул Антриг, – когда раскрываются ворота, то воздух как бы ослабевает, разреживается, и в них может без труда влезть что угодно. И не только с нашей стороны, но и из другого мира.

Наверняка, что-то такое страшное двигалось в направлении нашего мира еще за месяцы до того, как был застрелен Тирле. И когда раскрываются ворота, то появляется дыра… Дыра из одного мира в другой. И через эту дыру может проскочить что угодно в любом направлении. Часто бывает так, что попавшие в другой мир существа просто-напросто погибают, не находя привычной пищи или врагов, которых у них в новом мире хоть отбавляй. Но иногда им удается выжить. Я давно это знал, но поделать ничего не мог, поскольку изнутри Башни до Пустоты мне все равно никак невозможно дотянуться.

– Надо же, – рассмеялся Керис. – Кто бы мог подумать.

– Но знал я также и то, – невозмутимо продолжал Антриг, пропуская мимо ушей шпильку послушника, – что рано или поздно Пустота доберется и до моей Башни. Я мог только сидеть и ждать. Я даже должен признаться, что даже будь я сумасшедшим, то Пустота все равно сделала бы меня таким.

– Так тебе все было известно, – тихо сказал Керис, – и ты знал, откуда появляются страшилища, но архимагу все-таки ничего не сказал.

– А что бы он мог поделать? – Виндроуз даже рукой взмахнул от избытка чувств. – Он все равно бы не смог остановить их проникновение к нам. К тому же они наверняка заковали бы меня в цепи, решив, что я чего доброго и убежать от них смогу. Керис, я и так уже целых семь лет просидел в Башне Тишины. Я не видел солнечного света с того момента, как ты дал клятву на верность Совету.

Джоанна слушала этот разговор, переводя взгляд с одного собеседника на другого.

Слово "клятва" ей почему-то не слишком понравилось. И вдруг она поняла, что говорили они совсем не на том языке, который был ее родным языком. Ведь она пришла в чужой мир. И тем не менее все ей было странным образом понятно. С чего бы?

Тем временем солнечный свет, которого Антриг не видел семь лет, озарил всю землю. Заблестели воды находящегося неподалеку озерка. С болота, хлопая крыльями и крякая, поднимались целые стаи черных и серых диких уток.

Только тут девушка почувствовала, как сказались на ней последние переживания – ее тошнило, мутило, вообще ломило все тело. Она почувствовала себя так, как чувствует себя ребенок, который впервые пришел в школу, в совершенно незнакомый класс, где все чужие и все чужое.

– Для чего вы привели меня сюда? – закричала Джоанна пронзительно.

Керис и Антриг молчали, поскольку они чувствовали, что их спутница взывает не о помощи, не о разъяснении, а просто об утешении. Сейчас ею двигало чувство острого отчаяния, безысходности.

Наконец заговорил отставной чародей. В голосе его не было ни негодования, ни упрека, с которым он прежде обращался к Керису.

– Мне и в самом деле очень неловко, дорогая моя, – промолвил он, – но я все равно настаиваю на том, что это были не мы.

– Но вы можете доставить меня обратно?

Антриг замолчал, сосредоточенно уставившись в землю. Наконец он заговорил:

– Боюсь, что нет. Даже Керис может подтвердить тебе, что я не могу заниматься волшебством. Иначе другие волшебники, которые чувствуют подземные энергетические линии быстро догадаются, что я выбрался из Башни. К тому же я не могу просто так прикоснуться к Пустоте. Тот… тот, кто тебя похитил, знает теперь, что ты здесь. И он же будет ожидать, когда я снова прикоснусь к Пустоте, чтобы обнаружить меня. А потом он уничтожит меня, да и вас тоже.

Джоанна с отчаянием заглянула в печальные серые глаза чародея и вдруг увидела в них не безумие, а вполне осмысленное выражение. Даже космы полуседых волос теперь не придавали этому человеку вид сумасшедшего.

• Предыдущая
• 32/88
• Следующая