Бег впереди паровоза - Алешина Светлана - Страница 26

• Предыдущая
• 26/28
• Следующая

— Не получается, Оль. Быстро разряжай атмосферу.

Я вздохнула, подошла к видику и, вынув из него кассету, протянула ее Борису Петровичу. Тот подозрительно посмотрел на меня, но кассету взял.

— Давайте поговорим, — предложила я, — присаживайтесь.

Он подумал, снова улыбнулся, прошел наконец в комнату и сел рядом со мной.

— Борис Петрович, — медленно начала я, — в минувший вторник Инга Кумарцева была убита в своей квартире…

После того как я все рассказала, Борис Петрович долго молчал, пряча глаза и о чем-то усиленно размышляя.

— Вы хоть понимаете, в какое тухлое дело залезли, ребятки? — спросил он наконец, поднимая взгляд, и я невольно поежилась от его остроты.

— Выхода нет, Борис Петрович, — просто ответила я, — так хорошо постарались подставить мою подругу, что оставаться и спокойно ждать, когда ее арестуют и осудят за то, чего она не совершала, я не могла.

— Знаете, ребята, за то, что вы не поддались искушению и не попытались облегчить меня на какую-то сумму баксов, мы с вами расстанемся друзьями. Я не хочу вмешиваться в это дело, но и препятствовать вам не буду. Это все, что я вам скажу.

Борис Петрович встал, давая понять, что аудиенция закончена Не знаю, как Фима, а я себя чувствовала маленькой и глупой.

«И поделом мне», — повторила я про себя слова Бориса Петровича.

— Один вопрос, если можно, — неожиданно подал голос молчавший до сих пор Фима. Он вынул из кармана ключ, который нашел в сливном бачке интересной квартиры, и показал его, — как вы думаете, откуда это?

Борис Петрович прищурился, рассматривая.

— Не знаю, — ответил он, — похож на депозит…

Мы попрощались, и ждавший за дверью начальник охраны проводил нас на улицу к «Ауди».

Настроение у меня было паршивым.

У Фимы, похоже, тоже — Сейчас куда? — хмуро спросил он, заводя двигатель своей машины. — Поехали ко мне на дачу, а? Там и пруд есть…

— Отвези меня в «Салют-банк», к Бугаевскому, — попросила я Фиму.

Он кашлянул, но ничего не ответил, и мы поехали. Я вертела в руках ключик и соображала. То, что я подумала, было логично, но не хватало нескольких деталей. Может быть, Бугаевский поможет их найти?

Наперекор всему во мне зарождалась какая-то мощная уверенность в себе. И сомнениям места не оставалось.

Здание «Салют-банка» стояло на том же месте, где я его оставила в прошлый раз.

И охранники были все те же. Однако вошла в него уже совсем другая Ольга Юрьевна, а не та, что была здесь в среду. По крайней мере, чувствовала я себя очень уверенно и даже не опасалась ошибиться.

Провели меня в знакомый кабинет почти сразу. Одного прошлого раза хватило для понятливого персонала банка, чтобы не задавать мне никчемных вопросов, а просто пойти и доложить Петру Аркадьевичу о моем визите.

Бугаевский встретил меня с осторожной улыбкой.

— Здравствуйте, Ольга Юрьевна, — поприветствовал он меня, — у вас есть новости?

— Возможно, — ответила я и протянула ему ключик. Бугаевский взял его и вопросительно посмотрел на меня.

— Петр Аркадьевич, — начала я, — не знаком ли вам серо-стальной «Фольксваген-Гольф»?

Честно скажу: я вышла.., нет, я выпорхнула из «Салют-банка» почти счастливая.

До полного счастья мне очень не хватало только сознания того, что все наконец кончилось. Оно еще не кончилось, но финиш на горизонте замаячил. Я подбежала к одинокой «Ауди», стоящей немного в стороне от общего автомобильного стада на стоянке перед банком, распахнула дверцу и плюхнулась на правое переднее сиденье.

Фима как-то странно посмотрел на меня, вздохнул и поднял глаза вверх.

В жизни все-таки действует некий закон компенсации. На бочку меда она всегда припасает ложку какой-нибудь гадости.

Чтобы мед слаще показался, не иначе. Я наконец-то через зеркало увидела приподнявшегося на заднем сиденье Сергея — шофера синей «БМВ». В руке Сергей держал пистолет.

— Привет, подруга, — сказал он.

— Сам привет, — кивнула я, — к Матросу, что ли, хочешь прокатиться?

— Ну! — подтвердил он и прищурился.

— Диктуй адрес. Кстати, как там Сырок?

Бюллетенит, наверное?

— Кончай базар, — не поддержал разговора Сергей и ткнул стволом пистолета в затылок Фиме, — угол Мичурина и Пушкинской, гони, водила.

Фима молча погнал. А что было делать?

Подъехав к нужному месту, мы свернули в арку и через старинные литые ворота въехали во двор. Около единственного подъезда нас уже поджидал все тот же Сырок.

Его правая рука была спрятана под олимпийкой. Не выказав радости от нашей исторической встречи, Сырок пропустил нас с Фимой вперед в подъезд, а сам тяжело зашагал следом.

Двор был старым и грязноватым, дверь деревянная и потертая, а лестница внутри оказалась мраморной и с ясеневыми перилами. На втором этаже, куда нас провели по великолепному паркету, нас уже ждали. Без стука открыв последнюю дверь в коридоре, Сырок впустил нас в небольшой кабинет.

В нем было даже тесно. Стол, два кресла, диван, журнальный столик и шкаф для бумаг занимали почти все пространство. На диване сидел высокий чернявый мужчина приблизительно сорока лет и ел банан. На серебряном блюде, стоящем на журнальном столике, ждали своей очереди еще две большие связки. Там же лежала открытая пачка сигарет «Парламент».

— О! — мужчина откинулся назад и посмотрел на нас с Фимой. — Ну наконец-то. а то я заждался. Сколько дней она от нас бегает, а, Сырок?

Не дожидаясь ответа, мужчина громко засмеялся. Кинув банановую кожуру на стол, он вытер рот пальцами и, продолжая смеяться, достал сигарету и прикурил ее.

— Колян, ну что… — пробурчал Сырок.

— Иди, иди, братишка, — махнул тот и пригласил нас:

— Присаживайтесь, кому куда удобно. Или даже нет, — Колян уже не засмеялся, а откровенно заржал, прикрывая рот ладонью, — ты, Юрьевна, со мной рядом садись. Познакомиться хочу поближе.

Я присела на диван, Фима — в кресло.

Хлопнула дверь — это вышел обиженный Сырок.

— Вам, пацаны, повезло, как утопленникам, — сразу же обрадовал нас Матрос, — в натуре, без базара. Когда мне Петрович позвонил и сказал, что пришли двое на пробивку и сейчас будут на бабки его разводить за Ингу, я решил, что все, на хер. Будете платить за все, короче… А потом он дал отбой и развел рамсы, типа ты за подругу так лохово впряглась. Я чуть с дивана не рухнул от смеха!

Матрос выпустил изо рта струю дыма и засмеялся на этот раз беззвучно.

Я не все поняла из его слов, но, видя его невраждебное отношение, немного расслабилась.

— Ты, Юрьевна, была мне нужна для разговора, — наклонился ко мне Матрос, внезапно посерьезнев, — ты же в курсах, что какие-то звери Ленку мою прирезали… У нее твою визитку нашли. Ты мне сейчас расскажешь, о чем вы базарили. Мне это очень нужно…

Он замолчал, не сводя с меня пристального взгляда.

Слова Бориса Петровича о том, что мы с ним расстанемся друзьями, обрели свое подлинное значение. А я-то думала, что он это сказал просто так, из вежливости.

— Ну, ты чего молчишь-то? — Матрос положил мне руку на плечо и слегка потрепал:

— Что она говорила тебе про бабки?

— Какие бабки? — спросила я.

— Которые мне Инга была должна! — с нажимом уточнил Матрос. — Ингу тоже по-зверски разделали, а бабки пропали. Эти две шалавы всегда были суками… Поганки неблагодарные! Но в натуре получается, что меня на эти бабки кинули, а это быть не должно! — взгляд Матроса стал страшным, и я невольно поежилась и опустила глаза.

— Лена сама не знала, где деньги, — тихо ответила я, — она не знала, и что Ингу убили. Она пыталась ей позвонить на ту квартиру, но, конечно, никто и не ответил… Вот, собственно, и все…

— А сами вы что нашли в той хате? — совсем уже тихо спросил Матрос, не спуская с меня глаз. Мне от этого голоса стало просто жутко. Я закрыла глаза и в свою очередь сказала:

— Николай, ведь Лена была вашей женой…

— И что теперь?

• Предыдущая
• 26/28
• Следующая