Алиби с гулькин нос - Алешина Светлана - Страница 9

• Предыдущая
• 9/44
• Следующая

Жакин говорил очень быстро, шепелявя и отдуваясь при этом, что очень плохо отражалось на его дикции. Кроме того, его присюсюкивающая манера, а также в изобилии выделяющаяся слюна делали речь совсем невнятной, и Ларисе приходилось очень напрягать слух, чтобы понять, что хочет сказать этот губошлеп.

— Вы сегодня на ней? — спросила она.

— Да… — вконец растерялся главный врач. — А что такое, что происходит? Вы уж объясните мне, пожалуйста, а то знаете, как-то… так сказать… неожиданно все.

«Значит, Котов взял машину не у него», — ответила на один из своих вопросов Лариса, а вслух сказала:

— Ничего страшного. Дело в том, что идет проверка людей, имеющих красный автомобиль «Шевроле». Вы просто один из этого списка, вот и все. Если вы не знаете за собой никаких грехов, бояться вам нечего.

Верно?

— Простите, простите, — шепелявя, зачмокал губками Жакин. — А вы, собственно, кто? И что это, так сказать, за проверка, позвольте узнать? Вы из милиции?

— Нет, я из другого ведомства, — почти не соврала Лариса, думая, что, если Александр Владимирович потребует у нее документы, ей придется признаться, что она всего лишь частное лицо. А это значит, что он запросто может просто выставить ее из кабинета и отказаться отвечать на вопросы вообще. Такое с ней уже бывало. Но что еще можно было сделать в такой ситуации? Не пользоваться же липовыми документами сотрудника милиции!

— Вы простите, я всегда рад оказать… так сказать… содействие, но… Я не знаю, чем, собственно, я могу помочь? Я вам, кажется, уже ответил?

— Да, ответили на первый вопрос, — согласилась Лариса. — Но у меня тогда возникает следующий. Не можете ли вы припомнить, где были двадцать восьмого мая этого года?

Лариса заметила, как Жакин начал покрываться красными пятнами, пока постепенно не стал совсем пунцовым. Рот его стал еще более округлым и пухлым и горел на лице вишенкой.

— А что, собственно… А почему, собственно… — шлепанье губами стало совсем невнятным, а глазки виновато забегали из стороны в сторону.

«Неужели я на верном пути? — внутренне удивилась Лариса. — Неужели внешность может быть такой обманчивой? Почему он так нервничает, если ни при чем?»

— Александр Владимирович, я же говорю, что это обычная проверка, — постаралась подбодрить его Лариса и даже улыбнулась. — Скажите только, где вы были, и дело с концом! Я запишу эти сведения и отстану от вас.

— Но я, так сказать… Не помню совершенно, где я был, — заморгал глазками Жакин. — Это же было бог знает когда, разве я могу помнить…

На губах его пенкой выступили слюни.

— Ну, давайте попытаемся вместе, — пришла ему на помощь Лариса. — Это было воскресенье, вы наверняка не работали.

Вспомните какую-нибудь запоминающуюся дату, ближайшую к этому дню, и попробуйте, отталкиваясь от нее, восстановить события.

Александр Владимирович раздул щеки, потом выдохнул воздух и сокрушенно покачал головой.

— Нет, не помню! — почти умоляюще проговорил он. — Ну, хоть убейте — не помню. Вы уж простите меня, — он снова начал широко улыбаться, видимо, успокаиваясь. — Что поделаешь, что поделаешь, столько времени прошло… Если я вдруг что-то вспомню, я, конечно же, сообщу, если, конечно же, вы мне оставите ваши, так сказать, координаты…

Лариса, поняв, что продолжать разговор не имеет смысла, поскольку Жакин в этом случае свернет его сам, вздохнула и поднялась, сказав на прощание главному врачу:

— Вам перезвонят. Или вызовут. А пока извините.

Ларисе не хотелось оставлять Жакину свой телефон, по номеру которого он мог легко вычислить, кто она такая, а ей это пока было совсем не на руку. Жакин произвел на нее двойственное впечатление. Одно было несомненно — он помнит, где был в конце мая, но почему-то скрывает это. Нужно выяснить, по крайней мере, ходил ли он в тот период на работу. Желательно бы пообщаться еще с кем-то из его окружения, но с кем?

Подумав немного, Котова пришла к выводу, что вряд ли кто-то из сотрудников поликлиники предоставит ей какую-то информацию насчет своего главного врача.

Тем более вряд ли с ней захочет говорить жена Жакина, да и вообще кто-либо из его близких. А посему Ларисе ничего не оставалось делать, как вновь отправиться просить помощи у Карташова.

Олег Валерьянович, выслушав Ларису, на сей раз досадливо крякнул и почесал в затылке.

— Итак, ты предлагаешь мне заняться проверкой уважаемого человека, главного врача, лишь на том основании, что парализованная девушка — проститутка, заметим, — пардон, обоссалась при виде его машины.

Причем даже неясно, при виде его ли машины она, еще раз пардон, обоссалась.

Подполковник Карташов нечасто имел основания насмехаться над Ларисой и уличать ее в неадекватности действий. Поэтому данный случай он решил использовать на полную катушку своего таланта сатирика.

— Но у его машины смято крыло! — попробовала убедить Карташова Лариса.

— Ну и что? — пожал плечами подполковник. — Она же испугалась машины, а не помятого крыла. И потом, где гарантия, что ее изуродовал кто-то на красной машине?

Она могла испугаться и по другому поводу.

— Но что-то ведь нужно делать! — воскликнула Лариса. — Почему не постараться выяснить хотя бы, где он был в тот период, когда с Лелей все это случилось?

— А как ты будешь это выяснять? — хмыкнул Карташов. — Еще раз повторяю — на каком основании? Он же сам тебе сказал, что не помнит! И может твердить это сколько угодно, и никто не имеет права ему сказать — придется вспомнить. И даже я не имею.

— Хорошо, — сбавила тон Лариса. — Ты можешь хотя бы поручить кому-нибудь узнать, был ли в тот день Жакин на работе?

Это, я думаю, совсем не будет сложно для сотрудников твоего ведомства. И нисколько не скомпрометирует этого добропорядочного толстяка.

Карташов задумчиво поскреб голову.

Потом в глазах его Лариса заметила промелькнувшую искорку, что-то вроде хитринки.

— А ведь это мысль, — хохотнул он.

— Чего ты? — не поняла Лариса.

— Да есть у меня тут один молодой лейтенант, — поделился Олег Валерьянович. — Так и рвется в бой, как конь ретивый. Вот я ему и поручу, посмотрим, как справится.

А то, если честно, он уже достал меня своей жаждой подвигов и славы. Сейчас я его вызову Явно повеселев, подполковник снял трубку телефона и, подмигнув Ларисе, серьезно сказал в нее:

— Гунина ко мне, срочно!

Буквально через минуту в кабинет порывисто зашел молодой, но уже лысоватый лейтенант с чрезвычайно серьезным выражением на лице.

— Слушаю, товарищ подполковник! — отчеканил он.

— В общем, так, Гунин, — небрежно бросил Карташов. — Есть тут один толстячок, главврач… Жакин его фамилия. Есть подозрение, что он извращенец и уродует молодых девушек. Надо его проверить, где он был в конце мая. А если выяснишь, где он был конкретно двадцать восьмого, вообще будешь молодец.

— Понял! — отрубил Гунин. — Разрешите идти?

— Подожди, — остановил его Карташов. — Куда ты пойдешь-то? Хоть данные запиши… Этот толстяк работает в девятой поликлинике, зовут его Жакин Александр Владимирович, у него красный «Шевроле».

Он мнется, ничего не говорит, где был двадцать восьмого мая, хотя явно нервничает при этом. Есть подозрение, что что-то скрывает…

— Выясню, — с железобетонной уверенностью отрапортовал Гунин. — Разрешите идти?

— Иди, — махнул рукой Карташов.

Гунин щелкнул каблуками, и Лариса невольно представила, как он сейчас гаркнет во всю мощь «Служу России!». И еще она представила, с какой въедливой дотошностью и безапелляционностью Гунин будет давить на захлебывающегося в оправданиях несчастного слюнтяя Жакина.

Она поблагодарила Карташова за помощь и отправилась домой. Сегодняшний день ее оказался довольно насыщенным, и Лариса мечтала поскорее отдохнуть.

Итак, первую версию можно частично считать отработанной. Оставалось только ждать результатов проверки Жакина. Но Лариса не хотела сидеть сложа руки и считала нужным пока заниматься разработкой других версий.

• Предыдущая
• 9/44
• Следующая