Шепот дьявола - Хупер Кей - Страница 41

• Предыдущая
• 41/71
• Следующая

– Хейли похожа на него, – догадался Макс, – а ты похожа на мать.

– Частично поэтому. Но главным образом потому, что я его не любила так, как он хотел. Как и мать, я пыталась отстраниться от него. Найти пространство, чтобы дышать. Жить своей жизнью. Он не мог этого вынести и цеплялся еще сильнее. Он отвернулся от Хейли и ее любви, возможно, потому, что никогда не умел ценить то, что давалось даром, не знаю. Знаю только, что сестра ненавидела меня так же яростно, как любила его.

Макс попытался представить, как жилось в такой обстановке чувствительной Нелл. Мать бросила, сестра ненавидела, а отец окружил ее своей любовью со всех сторон и все туже стягивал петлю. Она попала между двумя сильными людьми. Адам отчаянно тянул ее к себе, а Хейли так же отчаянно старалась оттолкнуть. Макс мысленно припоминал, какой она была в то лето, когда он ее впервые заметил: одновременно робкая и дикая, бурлящий котел эмоций, скрываемых за ее зелеными с поволокой глазами.

Теперь все встало на свои места. Все объяснилось.

Она была с ним робкой, но одновременно изголодавшейся, боялась прикосновений, удивлялась, получая удовольствие. Она была очень молода, и он решил, что в этом все дело.

Но сейчас он задумался, не вел ли он себя в чем-то как ее отец, не усиливали ли его одержимость и недовольство ее тайнами то напряжение, которое ей и без того приходилось испытывать. Все шло своим чередом, пока для нее не стала такая жизнь невыносимой.

Нелл медленно встала на ноги. Слишком медленно. Как будто все тело болело.

– Я немного устала. Ты не отвезешь меня домой?

Макс не стал возражать. Он видел, что она устала, просто выжата, как лимон, и ему не нравились легкие пурпурные крути у нее под глазами. Он остро чувствовал, что она близка к тому, чтобы сломаться, и боялся сказать или сделать что-то, что могло толкнуть ее за этот опасный предел.

По дороге к дому Галлахеров они молчали. Макс не пытался прервать это молчание. Он не стал спрашивать разрешения осмотреть дом и все проверить. Он просто сделал это.

Нелл ждала его в холле. Когда он закончил, она открыла ему дверь и пробормотала слова благодарности, причем выглядела такой усталой, что Макс хотел просто молча уйти.

И все же, ступив на крыльцо, он обернулся и взволнованно спросил:

– Нелл, ты убежала от него? Или ты убежала от меня?

На мгновение ему показалось, что она не ответит, но она вздохнула и сказала:

– От любви. Я убежала от любви. Спокойной ночи.

Она закрыла дверь, и он услышал резкий щелчок замка.

Гален наблюдал из своей засады футах в двадцати пяти от дома, как грузовичок Тэннера задом отъехал от дома, выехал на дорожку, откуда свернул на основное шоссе, ведущее в город.

В общем и целом было бы спокойнее, если бы Тэннер остался на ночь в доме.

Слегка поморщившись, Гален достал сотовый телефон и набрал номер. Ответили быстро, после первого же сигнала.

– Слушаю.

– Мне надо требовать надбавку за вредность, – заявил Гален без всякого предисловия. – Это хоть и Луизиана и март месяц, но ночи весьма прохладные. Особенно если приходится проводить их в лесу.

– Я так понял, что Нелл дома и выходить не собирается.

– Похоже на то. Тэннер ее привез, проверил дом и уехал, нельзя сказать, чтобы в радужном настроении. Если бы он был из пьющих, я бы предположил, что сейчас он сидит в ближайшем баре.

– Он непьющий.

– Ну и бог с ним. – Гален вздохнул. – Знаешь, я в роли сторожевой собаки неважно себя чувствую. Если мы правильно все поняли про силу, угрожающую Нелл, то отсюда мне ее никак не защитить, черт возьми.

– Ты ничего не смог бы сделать, будь ты в доме. Тебе не справиться с убийцей, способным устраивать такие штуки, которые мы видели на фотографии. Она сама должна защититься.

Гален выдержал паузу и сообщил:

– Дело в том, что это не единственная и, возможно, не худшая угроза. Если эта сволочь действительно следит за ней, он может увидеть и услышать достаточно, чтобы решить, что Нелл должна быть следующей в его списке. Тогда он попытается убить ее.

– Да, это возможно. Именно поэтому ты и должен торчать поблизости.

– А ты?

– Что – я?

– Ты знаешь, о чем я спрашиваю, черт возьми. Есть ли у убийцы повод подозревать, что ты не тот, за кого себя выдаешь?

– Понятия не имею.

– Ладно, но следи за своей задницей.

– Я так и делаю. Желаю тебе того же.

Гален рассмеялся.

– Черт, да я же невидимка. Я даже не нахожусь с ней рядом, как вы все. Защитная система этого урода не может сработать.

– Да, но ты следишь за Нелл, значит, все-таки держишься поблизости. И если он тоже где-то невдалеке, то…

– Да, я знаю. Но я очень осторожен. Сомневаюсь, что он меня заметил.

– И все же не забывай, мы не в курсе, какими способностями он обладает, чего нам ожидать. Он может замечать больше, чем мы рассчитываем.

– Мы до чертиков многого не знаем об этой ситуации, и мне это не нравится, – заявил Гален.

– Мне тоже. Видишь ли, одно я знаю точно. Произойдет еще одно убийство. Очень скоро.

Гален сразу напрягся, все чувства обострились, и он с тревогой оглядел дом Галлахеров, высматривая опасность.

– Ты знаешь, кого убьют?

– Нет. Но я знаю, что это будет не последнее убийство.

Суббота, 25 марта

«Нелл».

Она проснулась так внезапно, что успела услышать свое имя, произнесенное шепотом. Руки ее были вытянуты вперед, как будто она пыталась дотянуться… до чего-то, ей до смерти необходимого. Даже руки тряслись. Все тело затекло, каждое движение резкой болью отдавалось в мышцах.

Так всегда случалось, когда во сне ее мучили кошмары. Проснувшись, она ощущала потребность дотянуться до недостающей части себя. Похоже на фантомные боли в ампутированной конечности. Что-то у нее внутри стремилось обрести цельность. Потому что с той поры, как Нелл покинула Безмолвие, она не была единым целым.

Нелл это знала. Но от этого не становилось легче.

Не легче было и от постоянных размышлений об этом. Она отбросила одеяло, повернула голову к окну и яркому утру за ним и только тогда заметила куклу.

Кукла лежала, прислоненная ко второй подушке на двуспальной кровати, вытянув пластиковое тело. Платье с оборками пожелтело за прошедшие четверть века, но золотистые локоны были все еще аккуратно уложены. На круглом личике никаких пятен, большие голубые глаза такие же ясные, какими они были в четвертое Рождество Нелл.

Знакомый озноб пробежал вверх и вниз по спине Нелл.

Она протянула руку и взяла куклу. Такая легкая, такая маленькая, а ведь когда-то она была почти с нее саму ростом. Ей, своей подруге, она шепотом рассказывала секреты, о которых никто больше не знал.

От нее слегка пахло пылью и нафталином.

– Элиза, что ты здесь делаешь? – Нелл нахмурилась и рассеянно пригладила юбку куклы.

Как она попала сюда?

Куклу убрали давным-давно, много лет назад. Нелл забыла о ней и, разумеется, не разыскивала. Даже знай она, в каком сундуке или ящике лежит кукла, она не могла бы ее достать, потому что даже не заходила на чердак, только один раз заглянула в дверь.

Кто же мог принести ее ночью сюда и положить на подушку, как это могло произойти? Гален дежурит снаружи, а пока он там, никто не проникнет сюда без приглашения ни через дверь, ни через окна.

По крайней мере, никто, кого можно увидеть.

Привидений в доме нет, в этом Нелл была уверена. Никто из бестелесных Галлахеров не захотел остаться в доме. Значит, если отбросить посетителя из плоти и крови, а также привидение, остается…

Она снова ощутила озноб.

Она невольно вспомнила фотографию и общее мнение ее коллег, что тень на ступенях представляет собой проекцию крайне расстроенного сознания – скорее всего, сознания убийцы. Это следило за ней, по меньшей мере, однажды. А не наблюдало ли оно за ней и здесь, в доме? Может, этим и объясняется растущее беспокойство, расстройство сна?

• Предыдущая
• 41/71
• Следующая