Подобно солнцу - Ланге Пауль Вернер - Страница 11
- Предыдущая
- 11/57
- Следующая
Нельзя переоценить политические и экономические преимущества, полученные их главнокомандующим. Один из важнейших центров торговой сети, простирающейся от Китая до Средиземного моря, оказался в руках португальцев — сделан предпоследний шаг на пути к захвату монополии на торговлю пряностями.
Восточноазиатские правители спешат продемонстрировать свою покорность, например король Сиама, правитель бирманского Пегу, малайские князья Суматрьт и Явы.
Португальцам не понадобилось много времени, чтобы начать осваивать из Малакки подступы к Дальнему Востоку. Как сообщает португальский историк Оливейра Маркеш, уже в 1513 году некий Жоржи Алвариш плавал будто бы в Китай. По другим источникам, этой славы удостоился Дуарти Коэльу, который в 1516 году побывал на побережье Вьетнама, а на следующий год достиг Жемчужной реки (Гуанчжоу) у Кантона. Достоверно известно, что Фернан Периш ди Андради прибыл в 1517 году с эскадрой торговых судов в Кантон. Еще в год взятия Малакки Дуарти Фернандиш появился в Сиаме, а о первом проникновении на острова Пряностей речь впереди.
На одно обстоятельство, однако, хотелось бы сейчас особо обратить внимание. При всем восхищении, какое должны у нас вызывать смелые, полные лишений исследовательские плавания тех моряков, нельзя упускать из виду, что эти путешествия ни в коей мере не были отважными «шагами в неизвестность», а, напротив, основывались на знаниях азиатских купцов-мореходов. Вашку да Гама использовал в переходе из Малинди в Каликут местного лоцмана, Дьогу Лопиша ди Сикейру сопровождали в Малакку опять же индийцы, и вряд ли можно было бы так целеустремленно осуществлять плавания на Молукки, если бы не помощь индийских и малайских лоцманов. Значит, все эти предприятия не идут ни в какое сравнение с начинанием Магеллана.
Сейчас, видимо, настал подходящий момент сказать несколько слов о дальнейшей судьбе главнокомандующего, которому тогда подчинялся Магальяйнш. Афонсу ди Албукерки после падения Малакки стал проводить политику, уже проверенную на деле. Он раздает права вершить суд и управлять землями сговорчивым местным вельможам, чеканит монеты и строит крепость из камней ближайшей каменоломни. Потом он плывет с четырьмя кораблями и с тремя сотнями солдат в гавань Гоа, осажденную восставшими. В пути с ним приключается самое большое в его жизни несчастье: корабль терпит крушение, все награбленное добро исчезает в пучине вод, среди прочего шесть гигантских бронзовых львов, выбранных Албукерки для украшения своего надгробия. Сам вице-король, взобравшись на плавучие обломки, едва сумел избежать гибели в пучине волн, чего ему могли пожелать многие. Ведь сотни людей, рассчитывавших на долю от этого богатства, оказались обманутыми. Оно буквально уплыло у них из рук, и все задавались вопросом, почему добыча не была поделена сразу в Малакке. У Албукерки, конечно, на то были веские причины, так как однажды у Ормуза капитаны бросили его в беде, получив свою долю добычи.
Непоколебимо стремится он в Гоа, разбивает восставших и через три года (1515) завершает свои военные походы окончательным покорением Ормуза и его торговых рынков. Смерть настигла его в пути из Ормуза в Гоа.
Непосредственно перед тем, как Албукерки покинул завоеванную Малакку, он велел снарядить четыре корабля, которые должны проложить дорогу в страны пряностей. Тогда всеми средствами стремились попасть «туда, где перец растет». Правда, сейчас речь шла не столько о перце, произраставшем также в Индии и на Суматре, сколько о мускатном орехе, мацисе (цвет мускатного дерева) и гвоздике, то есть о специях, имевшихся в изобилии на юго-востоке (острова Банда и Молуккские) и западе (остров Хальмахера). Сведения об этом португальцы получили от Лодовико ди Вартемы, неутомимого скитальца, который предупредил Лоуренсу ди Алмейду в Каннануре о готовящемся нападении и рассказал, что он якобы побывал на островах Тернате, Тидоре, Мотир, Макиан, Бачан. Португальцы располагали также сведениями азиатских купцов и мореходов. Албукерки, видимо, правильно рассудил, что португальцы не смогут достичь полного контроли над торговлей пряностями, пока не проникнут в страны, откуда происходит этот драгоценный товар. О нем стоит, пожалуй, говорить, потому что, например, один центнер гвоздики во времена Албукерки приносил в Лондоне 213 дукатов — в сто шесть раз больше того, что давали за то же количество закупщики на Молукках. Такой подсчет может воспламенить сердца не только купцов.
Вот почему вице-король в декабре, а возможно, даже уже и в ноябре посылает к островам Пряностей три каравеллы приблизительно со ста двадцатью португальцами на борту и таким же количеством малабарских наемников. Капитаны на этот раз имеют весьма скромные приказы. Им велено во время плавания не грабить чужие торговые суда — до сих пор это было правилом, — если капитаны задержанных судов не могли предъявить охранную грамоту, выданную одним из комендантов португальских гаваней. Теперь они должны повсюду налаживать дружеские отношения и следовать указаниям местных владык всегда, когда это возможно без опасности для кораблей и для жизни их команд. По прибытии следует в первую очередь закупить гвоздику и другие пряности. Но истинная задача состоит, конечно, в том, чтобы разведать, каким образом можно захватить «вечнозеленые острова». Помимо названных судов, флотилии принадлежит джонка, которой правит индиец по имени Накода Измаэль. Он является лоцманом экспедиции, так как неоднократно преодолевал расстояние между Малаккой и Молукками со всеми его мелями, течениями и обилием мелких островов. Оно составляет приблизительно две тысячи морских миль. Огромную ценность представляет также карта яванского лоцмана, уже давно попавшая в руки португальцев. Тем не менее, чтобы осуществить задуманное, необходимы наиболее опытные, закаленные капитаны. Их главой является Антониу ди Абреу, преданный, проверенный в боях соратник Албукерки. двумя другими кораблями командуют уже известный нам Франсишку Сирран, которому Магальяйнш спас жизнь во время первой схватки у Малакки, и человек по имени Симан Афонсу Бизагуду.
Во всяком случае, эти имена упоминает большинство хронистов. И только один, Бартоломе Леонардо де Архенсола (1562–1631), придворный историограф Арагонской короны, называет третьим капитаном Фернана ди Магальяйнша. Историк Гонсало Фернандес де Овьедо-и-Вальдес (1478–1557) тоже утверждает, что Магальяйнш «собственными глазами видел острова Пряностей». Можно, конечно, усомниться в свидетельстве Архенсолы, который писал много лет спустя после происшедших событий, к тому же он прославился еще и как поэт. Ну и что же? Был же достойный во всех отношениях доверия Жуан ди Барруш одновременно автором рыцарских романов. Наиболее значимо утверждение Овьедо, так как он был не только придворным хронистом, но и современником Магальяйнша. Установить, как было дело в действительности, представляется важным: во-первых, потому, что если Магальяйнш принимал участие в том плавании, то он, в отличие от принятой версии, познакомился с островами Пряностей не только по письмам своего друга Франсишку Сиррана. Во-вторых, он тогда должен был бы побывать на островах Банда, и, таким образом, именно он, и только он, должен был снискать славу человека, впервые обогнувшего земной шар. Однако в лиссабонской Каза Реал существует документ, свидетельствующий против такого поворота событий, В нем значится, что Магальяйнш уже в июле 1512 года находился в Лиссабоне. Правда, можно допустить, что экспедиция не была слишком продолжительной и, видимо, еще представлялась возможность отбыть в Лиссабон с флотом, покидавшим Индию ежегодно в январе.
А теперь перейдем непосредственно к событиям того плавания. Как сообщается, оно протекает без особых недоразумений, в соответствии с полученными приказами не заходить в пути ни в одну гавань, следовать вдоль северного побережья Явы, далее через моря Флорес и Банда — в Амбон. Здесь Абреу велит водрузить колонну с гербом, какие португальцы оставляли тогда повсюду на вновь открытых землях. Он везет с собой много таких колонн и теперь узнаёт, что совсем рядом находится архипелаг, достойный в значительно большей степени подобного украшения, — острова Банда, единственное в те времена место, где разводили мускатный орех и мацис. Острова эти находятся на расстоянии всего одного дня пути в юго-восточном направлении. Абреу решает незамедлительно двинуться туда, и, таким образом, начинается для Франсишку Сиррана и его команды цепь почти невероятных злоключений, В их корабле боевом трофее со времен второй битвы при Гоа образуется течь, да такая, что команда вынуждена покинуть судно и пересесть на другую каравеллу. Еще никто из них не подозревает, что это только начало всех бед. Позже, уже на островах Банда, Абреу до отказа заполняет трюмы кораблей мускатом и гвоздикой, ему также удается заполучить джонку для Сиррана и его товарищей. Затем принимается решение предоставить разведку Молуккских островов, которые будто бы посетил Вартема, другой эскадре, а самим вернуться в Малакку.
- Предыдущая
- 11/57
- Следующая
