Истина - Хруцкий Эдуард Анатольевич - Страница 8

• Предыдущая
• 8/51
• Следующая

Дверь распахнулась. Музыка заполнила прихожую. На пороге стоял невысокий человек… Круглолицый, нездорово красный. Редкие светлые волосы делил аккуратный пробор. Кругленький живот выпирал из-под пояса тренировочного костюма.

Он смотрел на Наумова светлыми прозрачно-выцветшими глазами.

— Вам кого?

— Вы гражданин Ладоньщиков?

— Да.

— Вячеслав Иванович?

— Да.

— Я из ГАИ.

— Ну и что?

— Машина «Вольво» госномер ММЗ-00-09 принадлежит вам?

— Какая еще машина? — мучительно вспоминал Ладоньщиков.

Олег и участковый вошли в прихожую.

— Вы бы хоть закусывали, гражданин Ладоньщиков, — вздохнул участковый.

— Не сметь оскорблять передового члена общества, я орденоносец, инженер, военный пенсионер.

— Мы вас не оскорбляем, — жестко сказал Олег, — мы спрашиваем. Машина госномер ММЗ-00-09 ваша?

— А вам какое дело?

— На вашей машине совершено дорожно-транспортное происшествие…

— Этой машиной пользуется мой друг.

— Фамилия?

— Слава его зовут.

— Вы что же, фамилии друга не знаете?

— А вам какое дело?

Ладоньщиков повернулся и пошел в ванну.

Раздался шум воды. Через несколько минут он вышел, отряхивая кисти рук.

Наумов с недоумением посмотрел на него. Зачем этот человек пошел мыть руки? Немотивированность слов и поступков Ладоньщикова говорили, что он не просто пьяница, а давно и тяжело душевно болен, и причина его болезни, конечно, алкоголь.

— Может, вы нас в комнату пригласите? — спросил участковый.

— Заходите, — хозяин повернулся и быстро засеменил к дверям.

Неплохая была комната у гражданина Ладоньщикова. Большая, солнечная, с балконом. И вид из окна открывался прекрасный на Новодевичий монастырь.

— Так что же, гражданин Ладоньщиков, как фамилия вашего друга?

— Славой его зовут. — Лицо Ладоньщикова напряглось. Он пытался в глубине своего пропитого мозга выискать фамилию друга Славы. Пытался и не мог.

Он снова выскочил из комнаты, и снова полилась вода. И снова он вышел, бережно неся перед собой вымытые руки.

Наумов понял, что говорить с ним бесполезно. Глупо и бессмысленно оперировать нравственными категориями перед человеком, долго и беспощадно разрушавшим себя алкоголем.

— А где живет Слава, вы знаете?

— Конечно, — ответил Ладоньщиков.

— Где же?

— В кооперативном доме Союза журналистов на Бутырском валу.

Наумову был знаком этот дом. У магазина «Овощи — фрукты» надо въехать под арку, и там дом с прекрасной стоянкой для машин.

— Спасибо и на этом, — сказал он.

— А кто вы такие? — напористо спросил Ладоньщиков. — Зачем приходили?

Я буду жаловаться!

— Вы лучше руки пойдите помойте. — Олег вышел из комнаты.

На лестнице он сказал участковому:

— Его лечить надо. Причем срочно, явное психическое расстройство.

— Да как же его в больницу отправишь! — вздохнул участковый. — Пьет дома. Жалоб никаких, пенсия двести рублей…

— А я бы таким не платил, — мрачно сказал Леня Сытин. — Исключение из правила надо делать. Ишь, здоровый, краснорожий, трескает водку.

— Он только коньяк пьет, — заметил участковый.

— Тем более. У него пенсия больше, чем у меня оклад.

— Ну, это не нам решать. — Наумов закурил. — Едем искать Славу.

Когда они вышли на улицу, мимо проскочил Ладоньщиков с двумя сетками, полными пустых бутылок. Он двигался своей быстрой, семенящей походкой, глядя перед собой, не замечая никого вокруг.

— Вот, — вздохнул участковый, — подался в магазин.

Наумов хорошо знал этот дом на Бутырском валу. Там жил его давнишний товарищ Сеня Шорохов. Восемь лет назад Сеня писал очерк о милиции и заметное место в нем отвел Олегу Наумову. С тех пор они подружились. Олег частенько после работы заезжал к Сене. Ему нравилась холостяцкая безалаберность веселых сборищ. Нравились Сенины друзья. К сожалению, два года назад Сеня уехал работать корреспондентом в одну из африканских стран, и теперь они встречались только во время его отпуска.

Машина повернула под арку, проехала мимо дома и остановилась у магазина «Хозтовары», приткнувшегося в глубине двора.

Олег вышел из машины и увидел щенка. Маленький, грязно-белый, с рыжими повисшими, как лопушки, ушами, он сидел в двух шагах от него и смотрел на Наумова темными, почти черными глазами.

— Ты чего, дружище? — спросил Олег.

И щенок, услыша, встал и доверчиво заковылял к нему.

Наумов присел и погладил собаку, щенок лизнул руку и прижался к ноге.

— Маленький совсем, — вздохнул за спиной шофер. — Пропадет. А он к вам прибился, товарищ майор.

— А что, — с той легкостью, когда должен делать не ты, а другой, сказал Леня Сытин, — вы его возьмите себе. Вам веселей будет.

Щенок свернулся клубком у ноги и блаженно прищурил глаза.

— Голодный, небось, — шофер полез в машину, — у меня бутерброд есть.

Олег положил руку за спину щенка, почувствовав шелковистое тепло его маленького тела. Ах, как он хотел иметь в детстве собаку, да покойная мать не любила животных!

И вот у его ног доверчиво лежит теплый комочек жизни. Лежит успокоившийся, понявший, что после мытарств обрел друзей и защиту.

— Леша, ты покорми его и возьми в машину, а потом ко мне домой завезем.

— Сделаем, — радостно крикнул шофер.

— Пошли, Сытин.

Стоянка была перед самым домом. Аккуратная, зарешеченная, чистая. Но «Вольво» на ней не оказалось. Олег внимательно осмотрел размеченные белой краской квадраты.

— Вот они, — усмехнулся он.

На одном сияли свежие цифры — 00-09.

Рядом с решеткой играли пацаны. Олег подошел к ним и спросил:

— Ребята, а где «Мерседес»?

— Не «Мерседес», а «Вольво», — солидно ответил паренек лет тринадцати, — «Вольво» — универсал.

— Ну да, правильно, ее хозяин живет в первом подъезде.

— Не в первом, а в третьем, в 165-й квартире.

Сто шестьдесят пятая квартира была на шестом этаже.

Дверь Славиной квартиры напоминала парадный мундир, она сверкала полированным деревом, сияла бронзой ручек, переливалась яркими, как пуговицы, головками замков. Олег осмотрел дверь и стал, прислонившись к косяку. Шло время, а Сытина не было. И Олег начал думать о том, как щенок проснется ночью, и придет к его кровати, и заскулит тонко-тонко, и в квартире сразу станет совсем обжито.

Наконец с шумом распахнулась дверь, и из лифта выскочил Леня.

— Олег Сергеевич…

— Тише.

— Значит, так, Коробков Вячеслав Иванович, шофер. Раньше работал на международных перевозках, сейчас переведен на внутренние рейсы.

— За что переведен?

— За драку.

— Понятно. С кем говорил?

— С их кадровиком. Вообще характеризуется положительно, но скрытен.

На работе друзей не имеет, бывший мастер спорта по боксу.

— Людей вызвал?

— Да.

— Пошли, приготовь оружие. А то мастер спорта…

— Но ведь вы тоже…

— Когда это было! — Олег надавил на звонок.

За этой дверью тоже слышалась музыка, и Олег на секунду позавидовал всем, кто может днем сидеть дома и слушать музыку. На одну секунду, не больше, потому что дверь отворилась.

— Вы к кому? — спросило очаровательное существо лет девятнадцати. Оно было скорее раздето, нежели одето. Тонкая кофта, завязанная узлом на животе, и плавки. Все.

— Мне нужен Коробков Вячеслав Иванович.

— А вы кто?

— Я-то из милиции, — Олег достал удостоверение, — а вы кто?

— Странно это, — заносчиво сказала девушка, — странно. Слава рассердится, и у вас неприятности будут. Я его невеста.

— Я это постараюсь пережить, — Олег шагнул в квартиру. — Где Коробков?

— В командировке, в Вене.

Название города было произнесено значительно, с придыханием.

— А где он работает? — спросил Сытин из-за спины Наумова.

— В Министерстве внешней торговли, — гордо ответила девушка.

— Кем? — усмехнулся Наумов.

— Ответственным работником.

— Интересная должность. А кстати, невеста, вы-то здесь прописаны?

• Предыдущая
• 8/51
• Следующая