Том 18. Счастливчик - Чарская Лидия Алексеевна - Страница 3

• Предыдущая
• 3/24
• Следующая

— Потрудитесь пройти в общую приемную, — роняет деловой человек и устремляется куда-то в дверь, наскоро сделав заметку в записной книжке.

У него такое серьезное, сосредоточенное лицо и нахмуренные брови, что мальчик рад, когда сердитый синий человек оставил их в покое.

Чуть-чуть волнуясь, Валентина Павловна прошла с внуком в коридор, который ведет в приемную.

О, сколько народа! Какой шум от многих голосов! И мальчики, мальчики, мальчики без конца. Столько мальчиков вместе Кира никогда еще не видел за всю свою жизнь.

— Все они пришли экзаменоваться? — шепотом осведомляется у бабушки Счастливчик.

— Да, да, милый!

Счастливчик останавливается посреди комнаты. Его большие, черные, теперь серьезные глаза оглядывают присутствующих. Личико его сосредоточенно. Белокурые локоны падают на лоб.

— Какой красавчик! Точно картинка! А какой малюсенький! — слышатся возгласы восторга и изумления вокруг него.

Родители и дети, находящиеся в приемной, заняты исключительно созерцанием очаровательного ребенка.

Но Счастливчик равнодушно относится к похвалам. Еще бы! Он так привык с детства, чтобы им восхищались. Зато на лице бабушки довольная улыбка. Бабушка очень любит, когда хвалят ее любимца.

Вдруг один мальчик, стоявший подле бедно одетой, худощавой женщины, скромно приютившейся в углу, пристально взглянул на Счастливчика и громко на всю комнату крикнул, нимало не стесняясь:

— Вот так штука! Ни мальчик, ни девчонка, а точно кукла в шляпе! Мама, погляди!

Бедно одетая женщина испуганно зашикала на сына и замахала руками, смущенно оглядываясь на соседей.

— Что ты, Ванюшка, что ты! Разве можно так!

Бабушка повела на дерзкого мальчика взором и сказала:

— Какой дурно воспитанный мальчик!

Но "дурно воспитанный" мальчик, как говорится, глазом не повел на замечание бабушки. Он продолжал внимательно осматривать Счастливчика и тихо хихикал, закрыв себе рот кулаком. Его серые небольшие глазки так и искрились. Кира тоже в свою очередь смотрел на мальчика. Широкоплечий плотный, с коротко остриженной головою, с румянцем во всю щеку, он представлял из себя завидный тип маленького богатыря. А костюм у краснощекого, так и пышущего силой и здоровьем «богатыря», был совсем простой: черная, довольно поношенная, хотя и чистая курточка, простенькие штаны, ременный пояс и высокие сапоги в заплатах. Эти заплатанные сапоги начинали заметно беспокоить бабушку.

"Вот вам и первоклассная гимназия! — мысленно изводилась Валентина Павловна, — думала, что здесь все дети зажиточных родителей, и вдруг оказывается, что и мужиков сюда водят экзаменоваться!"

Волнению Валентины Павловны, однако, суждено было скоро принять иное направление. Открылась стеклянная дверь в соседнюю комнату. На пороге ее очутился знакомый уже человек в синем вицмундире.

— Прошу детей выстроиться в пары и идти в зал!

Бабушка заволновалась сильнее. "Идти в зал, а Мик-Мика еще нет!" Но вот в приемной показался студент в серой тужурке.

— Вот и я! Не опоздал?

Мирский не один. С ним высокий, полный господин в таком же синем вицмундире, как и у инспектора. И пуговицы такие же, блестящие, золотые. Только лицо другое: доброе, веселое.

— Это преподаватель математики! — говорит Мик-Мик, целуя руку бабушки. — Зовут его Владимир Александрович Аристов.

— Батюшки мои! Это еще что за прелесть! — восхищенно басит учитель, глядя на Киру. Он берет за руку Счастливчика и идет с ним впереди правильно выстроенной по два в ряд шеренги мальчиков прямо в зал.

Этот зал большой и светлый! Окна, окна, без конца. Солнце так и заливает огромную белую комнату. Паркетный пол гладок, как зеркало. В переднем углу образ Спасителя, благословляющего детей. Перед ним стол, покрытый зеленым сукном, стулья вокруг, а по всему залу расставлены ученические столики и скамейки.

За зеленым столом Счастливчику хорошо видны мужчины в синих сюртуках с блестящими пуговицами. У одного из них на груди что-то вроде звезды, у других ордена или знаки — Кира не может разобрать хорошенько. В конце стола сидит пожилой священник в лиловой рясе. Золотой крест на цепочке горит на солнце. Лицо у священника худощавое, строгое, с узкой седенькой бородкой.

Мальчиков, вошедших в зал, тотчас же рассадили по скамейкам. На столах перед ними заранее положены чистые листы бумаги для диктовки и вставочки с перьями. Чернильницы неподвижные, вделаны в столы.

Владимир Александрович Аристов подвел Счастливчика к первой скамейке, стоявшей по соседству с зеленым столом.

— Какой красивый ребенок! — сказал господин в синем сюртуке со звездой на груди.

Сказал он это очень тихо, но Кира услышал.

— Поклонись ему, мой мальчик. Это директор гимназии, — шепнул учитель математики Кире.

Кира встал с места, шаркнул ножкой и склонил голову. Кудри упали ему на лицо.

От стола отошел маленький кругленький человечек в очках.

— Пишите, дети. Я буду вам диктовать, — проговорил он громко каждое слово и стал еще громче нанизывать фразу за фразой. — Летом хорошо в деревне. Все зелено и сочно в лесу. Поют веселые маленькие птички, журчат ручьи, мелькают пестрые мотыльки.

Учитель диктовал, мальчики писали. Счастливчик хорошо умел писать диктовки. Мик-Мик за последний год приучал его к этому.

"Только бы не провраться с буквой "е", — мысленно подбадривал себя Кира, — а диктовка сама по себе легонькая, пустяки!"

Около Киры сидел худенький мальчик с синими, ласковыми глазами. Писал он старательно, высунув язык. Заметив, что Кира на него смотрит, мальчик спрятал язык, потом покосился на Киру и кивнул ему:

— Меня зовут Алей Голубиным, — сказал он. — А тебя?

Счастливчик не успел ответить. Маленький человек в вицмундире кончил диктовать и отбирал листки с написанным.

Начались устные экзамены. Мальчиков вызывали к столу, спрашивали их по русской грамматике, арифметике и Закону Божию. Заставляли читать по какой-то толстой книге и рассказывать прочитанное своими словами.

Кирин сосед был вызван одним из первых. Он обдернул курточку и, красный от смущения, подошел к столу. Там уже отвечал стриженый, краснощекий толстяк, назвавший там, в приемной, Счастливчика «куклой». Краснощекий отвечал отчетливо, громко, смело поглядывая на всех серыми, смеющимися глазами.

— Хорошо, очень хорошо! — одобряли его директор, инспектор, батюшка и учителя.

Потом краснощекий прочел басню "Зеркало и обезьяна", прочел с такими ужимками, что все за столом рассмеялись.

И мальчики смеялись тоже. Уж очень забавным казался краснощекий.

— Раев! — услышал, наконец, Счастливчик свою фамилию, и затем еще две другие, и три названные мальчика очутились перед зеленым столом.

— Твое имя? — обратился директор к Кире.

— Счастливчик.

За зеленым столом рассмеялись решительно все. Учитель математики подхватил Киру и усадил его к себе на колени.

— Ну-с, маленький Счастливчик, скажи-ка, сколько будет шестью семь?

— Сорок два! — подумав секунду, отвечал Кира, тряхнув головою по привычке.

— А восемью девять?

— А пятью восемь?

— У одного мужика было шесть десятков яблок, у другого на тридцать пять штук меньше; сколько было у обоих?

Счастливчик решил, сколько было у обоих, и поделился своим решением с учителем. Тот назвал его молодцом, погладил по голове и отправил экзаменоваться к батюшке. Священник взглянул сначала строго через очки на нарядного мальчика, но, встретив ясный, открытый взгляд больших, серьезных глаз, сразу смягчился.

• Предыдущая
• 3/24
• Следующая