Все будет в порядке - Воскобойников Валерий Михайлович - Страница 12

• Предыдущая
• 12/14
• Следующая

Они получили в булочной хлеб и вышли на улицу. Теперь Зинаиде надо было налево, а Володе – направо.

И Зинаида вдруг положила Володе руку на плечо.

– Что-то ты мне давно про Анатолия не рассказывал. Ну как вы там, часто про меня разговариваете? Только честно! – Она пыталась спрашивать весело, а получилось грустно.

И Володе так жалко её стало. Красивую и печальную Зинаиду.

– Часто! – произнёс он вполне искренне. – Вчера как раз он меня пошёл провожать – и опять разговаривали.

– Честно? – обрадовалась Зинаида как маленькая. – Честно-честно? А что он говорил?

– Ну, про разное… – Придумать, о чём был разговор, оказалось не так-то просто. – Ну, что он с тобой в Эрмитаж хочет пойти… Только боится, вдруг ты не согласишься.

– В Эрмитаж? – удивилась Зинаида. – Ну да! Конечно, в Эрмитаж! Он меня звал ещё в восьмом классе! А я его обманула. Володь, ты только не говори Анатолию, ладно? Я же глупая была девчонка, Володя! Я же ничего не понимала! Ты ему намекни, что я каждый день себя проклинаю за те годы. Я очень хочу пойти с ним в Эрмитаж. Очень! Володя, намекнёшь?

Володя Зинаиде эту глупость про Эрмитаж сочинил, а в результате получилась совсем не глупость.

В понедельник, только Володя успел прийти из школы и разогреть суп, как позвонил Анатолий. Голос у Анатолия был смущённый.

– Я через час, понимаешь, должен с Зинаидой встретиться, около Эрмитажа. Обегал кругом – ни одного цветочка. Не видел, на нашей улице в цветочном киоске что-нибудь есть?

Смешно! С какой стати Володя, проходя по улице, стал бы отмечать – есть в киоске цветы или нет? Зато в квартире цветов было навалом.

– Есть! Есть цветы! – закричал Володя. – Какие хочешь! Я тебе сейчас привезу, к Эрмитажу!

Он быстро собрал все цветы, какие были в комнате. Получился огромнейший букет. Володя с трудом завернул его в две газеты.

С этим букетом он едва втиснулся в троллейбус. На него давили, его толкали со всех сторон и легко могли изломать цветы. Володя оберегал букет изо всех сил. Наконец, его прижали к заднему сиденью.

Там, у окна, сидела девочка, а рядом – женщина, может быть, девочкина мать, и лица их отчего-то показались знакомыми.

– Мальчик, давай цветы нам, – и женщина улыбнулась Володе, – мы едем до кольца, подержим.

И девочка тоже ему улыбнулась. У женщины на коленях была большая сумка. Она взяла Володины цветы и протянула их дочке.

Тут Володя вспомнил их обеих, понял, почему их лица ему знакомы.

Это же была его сестра! Да-да! Если бы не цветы, он бы, возможно, и не догадался. А тогда на кладбище у мамы тоже был большой букет, завёрнутый в газету.

Он часто думал о том, что где-то в городе живёт его сестра и даже не догадывается о нём, о том, что он существует на свете. И если они когда-нибудь нечаянно встретятся, он даже намекнуть ей об этом не имеет права, о том, что он – её брат. Так сказала когда-то мама, и он хорошо помнил её слова.

А сейчас Володя стоит со своей сестрой рядом. Она держит его цветы и по-прежнему ни о чём не догадывается.

Если бы не Анатолий около Эрмитажа, Володя бы так и ехал рядом с нею до конца и незаметно её рассматривал, а потом бы узнал, где она живёт, тайно проводив их до дома. И подружился бы с помощью какой-нибудь хитрости. И стал бы ей во всём помогать. Всю жизнь, до смерти. …Но нет. Троллейбус остановился напротив Эрмитажа, Володе надо было быстро сходить.

Он взял букет из рук сестры, тихо, почти не поднимая глаз, сказал ей «спасибо» и двинулся к выходу. Но в последний момент снова повернулся к ней, выхватил из букета самый большой красивый цветок и протянул ей. Она растерянно его взяла, а он тут же выпрыгнул из троллейбуса.

Троллейбус поехал дальше, и Володя увидел, как его сестра удивлённо смотрит на него через окно, по-прежнему ни о чём не догадываясь.

Анатолия Володя увидел издалека. Анатолий тоже его высмотрел, радостно взмахнул рукой и зашагал навстречу. А потом вдруг остановился испуганно, уставившись на огромный букет.

– Ты что, с ума сошёл? Я же просил цветочек, один. Это ты сколько денег угрохал! Мне теперь с тобой год расплачиваться.

Володя хотел объяснить, что цветы – задаром, потому что милицейские, но, к счастью, только проговорил:

– Да это так, задаром, подарок.

– Ладно, разберёмся потом, – и Анатолий нетерпеливо оглянулся. – Спасибо тебе, Вовик, ты – спаситель мой. Поезжай домой, а вечером разберёмся.

В голосе Анатолия почувствовал Володя то же самое отчуждение, которое уже было когда-то в давние времена. Он, первоклассник Володя, стоял тогда рядом с огромным Анатолием, а тот всё ждал и ждал мучительницу свою – Зинаиду. Неужели эти времена повторяются снова!

– Анатолий! Вовик! – послышался от набережной, от моста, зов Зинаиды.

Она быстро шла к ним, почти бежала в полурасстегнутой куртке, с развевающимся шарфом. И Анатолий с букетом в руках тоже бросился к ней, наперерез машинам.

А он, Вовик, остался. Он даже не стал смотреть, как они встретились, а медленно пошёл к троллейбусной остановке.

Он был не нужен им.

А вечером мама вошла в дом с новым букетом. И неожиданно спросила:

– Вовка, а где цветы? Куда цветы делись? Мне же их подарили.

Не думал он, что мама станет переживать из-за милицейских букетов. Сама ругала этого милицейского майора, а теперь переживает.

– Ты их что, выбросил? Неужели ты их выбросил?

И Володя согласно кивнул. Не объяснить же, что теперь букеты стоят дома у Зинаиды.

– Вовик, Вовик, что ты наделал! – Мама почти плакала. – А я пригласила его в гости… Он придёт, и как я ему объясню, куда дела цветы… Ладно, – и мама протянула ему деньги. – Сходи погуляй. Купи себе там мороженого какого-нибудь.

Так получалось, что он второй раз за день становился ненужным. Даже собственной матери.

Зато Шурке Абуалиеву Володя был нужен. Очень.

Володя и раньше видел в школе этого семиклассника. На переменах семиклассник почти всегда разговаривал по сотовому и чаще был не один – с приятелями.

Однажды Шурка остался в школе, делал лабораторные работы по химии в химическом кабинете за седьмой класс, и Володя пошёл домой один. Был конец апреля, солнце приятно грело лоб и щёки, и Володя шёл навстречу ему, зажмурившись. Как будто экстрасенс какой – глаза закрыты, а не спотыкается. На самом-то деле он смотрел сквозь тоненькие щёлки. И вдруг его кто-то сбоку спросил:

– Что, со своим хачиком больше не ходишь?

Володя открыл глаза и увидел семиклассника.

– С кем? – не понял он.

– С этим, чучмекским киндервудом.

Семиклассник смотрел на Володю как-то чересчур жёстко – так, что от этого взгляда Володе захотелось отвернуться или сказать что-нибудь плохое про Шурку. Но Володя взгляду не подчинился.

– Почему? Хожу, – проговорил он и упрямо не отвёл глаза.

– А ты сам-то кто? Русский?

– Русский.

– Так-так. Это ещё надо проверить, – сказал семиклассник многозначительно и отошёл.

Такой разговор был недавно, а сегодня Володя услышал разговор другой. В перемену он стоял в коридоре у окна, спиной ко всем, и неожиданно услышал:

– Ты сегодня куда?

– А никуда. Опустим там одного. Киндервуда.

– Из пятого, что ли? Который с десятиклассниками на олимпиаду лезет?

– Ага, чтоб не нарывался. Он как раз мимо забора ходит. Землю из-под собак поест…

• Предыдущая
• 12/14
• Следующая