Сломанный меч - Хоук Саймон - Страница 31

• Предыдущая
• 31/54
• Следующая

Ее плечи были вдвое шире его, а груди казались маленькими на фоне широкой, как у всех мулов, грудной клетки. При этом на ней, казалось, вообще не было ни грама жира. Могучие мышжы спины распирали ее бока как крылья, подчеркивая ее узкую и исключительно мускулистую талию. Мышцы живота рельефно выделялись на ее торсе, а длинные руки были просто обвиты толстыми шнурами мышц. Бедра и икры казались вырубленными резцом скульптора. Она склонила перед ним голову и встала на одно колено. Она не сказала ни слова, потому что не могла. Она была немая от рождения.

Он почувствовал себя немного странно, глядя сверху вниз на стоящую перед ним на колене гладиаторшу. С одной стопоны, конечно, это было абсолютно правильно. Он был аристократ, находящийся на вершине класса торговцев, а она была рабыней, находящейся на самой нижней ступеньке социальной иерархии Атхаса. Он купил ее, отныне она его имущество. Но с другой стороны она была совершенно замечательным существом, могучим бойцом, и он видел, как она убила по меньшей мере дюжину здоровенных мужчин на арене.

С того самого первого раза, когда он увидел ее, он захотел овладеть ею. Не сексуально, так она его не возбуждала, но так же, как он хотел владеть великолепным жеребцом-крадлу, или изящно сделанной каретой. Обладание такими вещами не только подтвержадало его статус, но и давало силу. Она была легендой на арене Балика, и когда он увидел, как она сражается, он сразу понял почему.

Ка сражалась с невероятной свирепостью, он никогда не видел ничего похожего. Эта была свирепость не берсерка, а хищного зверя. Те, кто противостоял ей, был для нее не соперники, а жертвы, и когда она встречалась с ними на арене, то становилась похожей на зверя на охоте.

Тогда, когда он в первый раз увидел ее, она уже завоевала себе свою страшную репутацию, и больше не сражалась с один врагом. Она всегда выбирала себе несколько соперников, иногда полдюжины, иногда больше, и несмотря на их количество, она заставляла их всех бояться себя. И она ликовала, убивая. Она получала наслаждение, убивая, как большинство людей получает наслаждение от секса. Для нее это было и удовольствие и разрядка и соревнование и вызов. Она наслаждалась всем.

Энке немедленно послал своих агентов для преговоров о приобретении ее. В то время у него еще не сложился план использования ее; он только знал, что хочет обладать ей, как опасным домашним животным. Но мастера арены из Балика не собирались продавать ее. Они вложили в нее как огромные деньги, приобретя ее у производителя мулов, так и силы и время, обучая ее всему, что надо было знать гладиатору. И она стала их самым популярным зрелищем, звездой арены. Жители Балика до отказа набивали трибуны чтобы увидеть, как сражается Ка, и их ликующие крики сопровождали каждую ее победу. И мастера арены уже составили план на ее будущее. Если она выживет, а в этом мало кто сомневался, они собирались дать ей свободу и пригласить ее работать тренером, обучая умелых бойцов для гладиаторских игр.

Но Энке хотел ее, а когда он хотел что-нибудь, он не останавливался, пока не завладевал этим. И хотя по самой скромной оценке он заплатил в десять раз больше, чем она стоила на самом деле, в конце концов мастера арены не устояли перед предложением, от которого невозможно отказаться. Он заплатил не только деньгами, но и паем в активах Дома Энке, а это гарантировало им комфортабельную старость.

Теперь она была здесь, и казалось просто нелепым видеть это дикое могучее творение стоящим на коленях перед ним, скромно глядящим в пол и ждущим его команды. Это заставило Энке почувствовать себя могущественным, чуть ли не самым могущественным человеком на Атхасе.

Ливанна по-прежнему стояла, опиралась руками на стол и тяжело дыша. Заклинание истощило ее, выпило из ее чуть ли не всю энергию. Обычный маг никогда не смог бы произнести это заклинание и остаться в живых. Он магически перенесла, телепортировала Ка из Балика в Алтарук. Это потребовало самой тщательной подготовки, и к тому же пришлось получить образцы кожи и волос Ка для того, чтобы заклинание сработало. Агенты Энке добыли кончики ее ногтей и несколько срамных волос, так как у женщины-мула других волос не было вообще. И все это было сделано в строгой тайне. Никто, за исключением Энке и Ливанны, не только не знал, что Ка в Алтаруке, но и вообще не знал о сделке. А мастерам арены в Балике заплатили столько, что они немедленно об этом забыли.

— Встань, Ка, — сказал Энке.

Она встала, нависнув над ним.

— Твои дни как гладиаторши, дни сражений на арене закончены, — сказал Энке, и был вознагражден вспышкой неудовольствия в глазах Ка. — Но не расстраивайся, я намерен предложить тебе еще более опасные развлечения.

Она вопросительно склонила голову.

— Темплар Ливанна объяснит тебе все, — продолжал Энке. — Ты будешь подчиняться ее приказам. Понятно?

Ка кивнула.

— Энке, я должна отдохнуть, восстановить силы, — резко сказала Ливанна.

Энке встал с кресла и подошел к камину. Он нажал на скрытый за полкой камина гвоздь, и часть стены за камином отъехала в сторону, открыв потайной проход.

— Пойдите по этой тайной лестнице и в конце заверните направо, — сказал он. — Потом идите по туннелю до развилки. На развилке выберите правый проход. Он выведет вас из здания и приведет в тайные помещения под одним из моих складов. Я приготовил комнаты для вас обоих. Они не слишком роскошны, но, надеюсь, вы найдете их удобными. Впоследствии, если вы захотите выйти, идите обратно к развилке. Если вы пойдете налево, окажетесь здесь. А если продолжите идто прямо, то окажетесь на поверхности, перед тайной дверью внутри переулка. Запомнили?

Ливанна кивнула.

— Отлично. Начиная с этого момента оставляю все в ваших руках. Вы знаете, что должно быть сделано. Не возвращайтесь сюда раньше полуночи. На противоположной стороне тайной двери вы найдете два рычага: большой и маленький. Большой открывает и закрывает дверь. Маленький управляет вот этой обсидиановой статуэткой рядом с камином. В двери есть крошечный глазок. Всегда проверяйте, здесь ли я. Если меня нет, или я не один, нажмите на маленький рычаг, и статуэтка повернется направо. Таким образом я узнаю, что вы хотите видеть меня, и я появлюсь здесь в полночь следующего дня. Вопросы?

— Нет, — сказал Ливанна. — Похоже вы приняли все необходимые предосторожности.

— Я уверен, что вы будете действовать не менее осторожно, — сказал Энке. — Он подошел к письменному столу, открыл потайной ящичек и достал оттуда маленький свиток. — Вот ваши первые инструкции. Вы можете начать уже завтра.

Ливанна взяла у него свиток и кивнула Ка. Они прошли через потайной ход и Энке закрыл за ними дверь. Он развалился в кресле, потом глубоко и удовлетворенно вздохнул. Началось.

Сорак мгновенно проснулся. Он сел и быстро огляделся, не понимая, что разбудило его. До рассвета было еще несколько часов. Он откинул клапан палатки, вышел наружу и внимательно оглядел все кругом. Лагерь был совершенно спокоен. Костры догорели до углей, за исключением костров стражи, расположенных вокруг площадки с грузом, прямо перед ним. Стражники не спали и не забывали подкидывать в них сухие растения. За исключением их негромких переговоров царила абсолютная тишина. Что же разбудило его?

Он испытывал странное ощущение головокружения и чувствовал себя сбитым с толку. Что бы это ни было, это ударило его и ушло, а сейчас он ощущает последствия. Но это не был ночной кошмар. До этого момент он спал глубоко и спокойно, после долгого дня пути. Он потер свой лоб, мокрый от пота.

— Сорак? — Риана выглянула из палатки. — Что с тобой? Что-то случилось?

Он нахмурился, качая головой. — Я не знаю, — сказал он, в его голосе прозвучало удивление. — Что-то разбудило меня, но я совершенно не понимаю, что именно. Это было, как если бы-, — и тут его ударило опять, на этот раз еще сильнее, он покачнулся, как если бы его ударили сзади по голове. На какое-то мгновение его зрение затуманилось, все поплыло, он покачал головой и замигал, пытаясь хоть что-нибудь увидеть. Когда, наконец, зрение восстановилось, лагерь исчез.

• Предыдущая
• 31/54
• Следующая