Сломанный меч - Хоук Саймон - Страница 21

• Предыдущая
• 21/54
• Следующая

— Я принесу тебе их, — сказал эльфийский бард, становясь рядом с ней. Он потрепал ее по плечу. — Все в порядке, иди, — сказал он, снимая с себя плащ и надевая на нее. Потом он засмеялся. — Ты действительно дала им что-то такое, что они запомнят на всю жизнь.

Она улыбнулась сквозь слезы. — Благодарю тебя, Эдрик, — сказала она, целуя его в щеку. — Пожалуйста, — сказала она Киерану. — Я хочу домой.

Толпа расступилась, когда они повернулись, собираясь уходить.

Но тут за из спинами огромный наемник пришел в сознание и сел, пошатываясь. Его взгляд сфокусировался на Киеране, он потянулся рукой за спину и достал стилет, спрятанный в ножнах на спине, под туникой. Его рука пошла вперед…

— Киеран, сзади! — крикнул Дром.

Киеран повернулся как раз вовремя, чтобы увидеть как глиняная бутылка летит по воздуху и разбивается о висок огромного наемника. Мужчина застонал и упал, уронив нож. Киеран быстро взглянул в толпу, отыскивая того, кто бросил бутылку. Его взгляд упал на Сорака. Сорак спокойно кивнул ему.

Киеран улыбнулся. — Сорак, теперь я должен тебе дважды, — сказал он. — Благодарю. Я не забуду.

Эдрик повернулся и внимательно уставился на Сорака.

— Ну, я думаю, что на эту ночь мне хватит развлечений, — сказала Риана.

Сорак предложил ей руку. — В таком случае, миледи, позволите ли вы мне проводить вас до дому?

Она взяла его руку и прижалась к нему. — А ты бы не хотел повидать мой личный танец?

— Я и не знал, что ты умеешь танцевать, — с удивлением сказал Сорак.

— Я и не умею, — сказала она, хлопая ресницами.

— Таджик, — сказал Сорак. — Мы уходим.

— Хорошо, могу сказать, что это была очень интересная ночь, — сказал капитан парома, пока он вел их к двери.

За их спинами бард Эдрик продолжал пронзать Сорака острым взглядом. Потом он повернулся к Турину. — Я заберу вещи Крикет.

— Ааа, делай что хочешь, скатертью дорога вам обоим, — кисло сказал хозяин Девчонок Пустыни. Но Эдрик уже направился к двери.

— Это девочка настоящая красавица, не правда ли, — спросила Риана.

Сорак ласково пробежал пальцами по ее обнаженному бедру. — Да, конечно.

Они лежали вместе под одеялом на ковре перед зажженным камином. После того, как они вернулись в дом Таджика, капитан дипломатично ушел к себе, добавив, что он увидится с ними завтра утром. Слуги приготовили для них комнату, зажгли камин, согрели горшочек чая и вернулись в свои собственные комнаты, пожелав им спокойной ночи. А Сорак с Рианой занялись любовью.

Хотя они и знали друг друга почти всю жизнь, любовниками они стали совсем недавно, и до сих пор открывали новые, неизвестные подробности друг о друге и о физической любви. В первый раз, когда они занимались любовью в Санктуарии, это был ровный, тихий, глубоко эмоциональный опыт. На этот разв все было страстно и энергично. Риана показала ту свою сторону, которую Сорак никогда не видел раньше. И он думал, что знает почему.

— Тебе захотелось ее? — спросила Риана, ее лицо было в дюймах от его, их ноги переплелись.

— Меня восхитила ее красота, — ответил Сорак.

— А ее танец? — спросила Риана.

— Она танцует очень хорошо, — сказала Сорак.

— То есть он тебя взволновал?

— Да. Она сама прекрасна, и я подумал, что ее танец очень чувственен и эротичен.

Риана вздохнула. — По меньшей мере ты честен. Хотела бы научиться танцевать как она, и танцевать для тебя.

— Тебе не надо делать этого, — сказал Сорак, целуя ее.

— Но я бы хотела, — ответила она. — Я же видела, как ты смотрел на нее.

— Я и раньше видел, как женщины танцуют, — сказал Сорак. — Но никогда не видел, чтобы кто-нибудь танцевал так, как она. Она очень искуссна. У нее настоящий талант.

— Ты помнишь ее имя?

— Крикет.

— Я собиралась назвать тебя лжецом, если бы ты сказал, что не помнишь, — иронически сказала Риана.

— Я бы никогда не стал врать тебе, — сказал Сорак. Он поцеловал ее и сжал ее ногу своими. — Кроме того, это очень необычное имя.

— Ну, я думаю ты только по этому и запомнил его.

— Ты ревнуешь? — спросил он, поднимая брови.

— Нет, — ответила она, потом состроила гримасу и призналась, — Да.

— У тебя нет для этого причин, — сказал Сорак. — Кроме того, она уезжает вместе с Киераном.

— Мммм. Он очень симпатичен, не правда ли?

— Да, мне так показалось.

— И отличное тело.

— Согласен.

— И он лихой воин.

— Я видел это своими глазами.

— Девочка могла бы сделать намного худший выбор.

— Без сомнения.

— Какой ты бесчувственный! — сказала она, ударяя кулачком его под ребра.

Сорак рассмеялся. — Ну, я не собираюсь ревновать. Я не сомневаюсь в твоей любви. А ты разве сомневаешься в моей?

— Нет, — сказала она, прижимаясь к нему и целуя его в шею. — Но я все равно хочу научиться танцевать так, как она.

— Я бы с удовольствием посмотрел, как ты танцуешь.

Лицо Рианы стало задумчивым, потом она тряхнула головой. — Нет, мое тело не может изгибаться, как ее. Я слишком мускуслистая и не такая гибкая. Кроме того, у меня нет ее умения. Если я попробую, то буду выглядеть глупой и неуклюжей. Ты бы только посмеялся надо мной.

— Никогда.

Она вздохнула. — В некотором отношении мне было легче, когда твои женские личности не давали тебе связываться с женщинами. Я знаю, что ты никогда не соврешь мне, но ты никогда не соврешь и другим. И вот теперь я могу только гадать, хватит ли тебе меня, или ты захочешь кого-либо другого.

— Мне более чем достаточно тебя одной, других женщин мне не нужно, — сказал Сорак.

— Это только потому, что других женщин у тебя не было.

— И я единственный мужчина, который был у тебя, — заметил Сорак. — Если, конечно, ты ничего не скрываешь от меня.

Она опять ударила его кулачком. — Ты прекрасно знаешь. Но для мужчины это иначе. Женщина любит. Мужчина использует.

Сорак нахмурился. — Кто тебе это сказал?

— Так всегда говорили сестры.

— А, ну конечно, они же так опытны в таких делах, — сказал он насмешливо.

— Они не все девственницы. Ты же знаешь.

— Да, я знаю, — согласился он, — но если у них и есть опыт, то только в физической стороне любви, но даже ею они занимались из чистого любопытства. Когда приходит их черед странствовать, они используют эту возможность, чтобы найти себе мужчину, удовлетворить свое любопытство, и то, как они это делают, только укрепляет их заблуждения.

Риана нахмурилась. — Я не понимаю.

— То, что предохранило меня от преждевременного опыта физической любви, помогло мне понять его получше, — сказал он. — Раньше я негодовал на вмешательство женских личностей, живших во мне, но сейчас, кстати, я благодарен им за это. Я хотел тебя, но мои женские личности не разрешали мне, потому что если бы я занялся с тобой любовью, они разделили бы со мной мои переживания. Для них это было также отвратительно, как если бы одна из них занялась любовью с мужчиной, а я бы это ощущал. Ну, конечно, не для всех из них это было отвратительно. Киваре такая возможность всегда казалась… заманчивой.

— Да, я помню, — с улыбкой сказала Риана. — Она всегда жила ощущениями, всегда стремилась испытать что-то новенькое, ее влекло к странному, непредсказуемому.

— Так что, благодаря ей, я узнал об этой черте женского характера, — сказал Сорак. — От Страж я узнал об охранительной, материнской, обучающей стороне храктера женщины. Наблюдатель научила меня еще одной женской особенности: смотреть, защищать и оценивать. Я, конечно, мужчина, но благодаря им я знаю на что это похоже, быть женщиной. Говорить, что женщина любит, а мужчина только использует, значит отрицать, что женщина тоже может использовать, а мужчина может любить. И сами сестры живое доказательство этого.

— Они сами? — переспросила удивленная Риана.

— Конечно, — сказал Сорак. — Если сестра идет в паломничество и берет мужчину себе в постель только для того, чтобы удовлетворить свое любопытство, это что, любовь? И разве не свои естественные потребности она удовлетворяет таким образом?

• Предыдущая
• 21/54
• Следующая